Страница 10 из 16
- Ну вот, мама, теперь если ты надумаешь выходить замуж, нам хотя бы есть, что надеть на твою свадьбу, - сообщила Аделин. – А то вдруг ты вправду выйдешь за принца!
- Меня уже выдали за принца? – поинтересовалась Мадлен. – А кто три дня назад называл его чудовищем?
- Ну так принцев-то много, вдруг ты красивого найдёшь, - пожала плечами Аделин. – А тот, хоть и чудовище, рассказывает интересные вещи. Вчера помог мою палку заколдовать. Правда, я думала, из неё будут вылетать молнии, а он сказал, что раз я сама пока молнии не умею, то их и не будет. А будет только шарик. Но я и шарик сегодня опробовала на Франсуа, он испугался и убежал.
- Ты опять задираешь мальчиков? – страдальчески сморщилась Мадлен.
Франсуа – это внук маршала, младший сын господина Эжена и принцессы Клод.
- А чего они меня играть не берут? – пожала плечами Аделин. – Взяли бы – я бы к ним не заедалась.
И эту логику было ничем не перешибить, увы. Мадлен со страхом думала, что будет, когда Аделин сравняется шестнадцать, и ей придёт время искать жениха, но до этого момента оставалось ещё восемь лет. Что-нибудь да придумает.
А пока нужно было убедить деву снять принцессино платье и сложить его обратно в коробку – например, до завтра, там, говорят, для всех детей сделают какое-то отдельное развлечение.
Сестрица Катрин очень любила устраивать праздники – сколько Жиль её помнил. У неё всегда всё было красиво, пышно, торжественно и волнительно. Вот и сейчас – ну подумаешь, жених к девчонке приехал, но Катрин улыбалась и говорила – эти дни в родном доме Лионелла должна запомнить на всю жизнь. Что бы ни случилось в её жизни – у неё за спиной семья, она не одинока. Мы с ней, мы за неё. И пусть все это видят и мотают на ус, и мой любимый будущий младший зять – первым номером, усмехалась она.
О да, у Катрин уже есть один зять, наследник герцога де Лока, и он по струнке ходит. А обеих невесток она по-хозяйски подгребла под крылышко и опекает, даром, что и одна, и другая из правящих семейств, обе сёстры королей. Но для Катрин обе принцессы теперь были дамами из семьи Вьевилль, и это значит – обе они должны быть веселы, счастливы и благополучны, потому что их благополучие – это благополучие внуков Катрин, и точка.
Зять-маршал посмеивался, что ни за что не стал бы воевать с таким противником, как богоданная супруга. И благодарил бога за то, что Катрин ему супруга, а не кто другой.
В большом зале Пале-Вьевилля сегодня было всё – и накрытые столы, и цветы, и музыканты, и толпа гостей. Жиль прибыл во главе небольшой армии и подумал ещё, что может быть зять-маршал не был так уж неправ, когда сосватал ему троих парней в свиту. Сейчас с ними, да с Жакеттой и с её женихом – он выглядел внушительно. Они приблизились к голове зала, приветствовали хозяев дома и счастливую пару – кажется, и вправду счастливую, юная племянница сияла так, что никто не сомневался – она идёт замуж за этого парня с большой охотой. Жакетта тоже так светится, когда смотрит на своего нищего виконта.
Жиль даже устроил небольшое показательное выступление – не фейерверк, фейерверк они потом сделают с де ла Моттом, когда стемнеет, но просто видение счастливой и богатой жизни для жениха с невестой. Для него ничего сложного, а всем понравилось, племянница даже подскочила со своего места и бросилась обнимать Жиля – так она была довольна. А её матушка усмехалась и говорила – девы-то у нас не иначе как от Анжелики де Саваж набрались таких изумительных манер. Жакетта услышала и захихикала – да-да, именно от неё. Но она хорошая, а сейчас ей вообще трудно – муж тяжело ранен, выздоравливает, а её саму приняли в школу боевых магов, где очень-очень нелегко. Парню-то нелегко, а девчонке – особенно. Правда, тут влез де ла Мотт и сказал, что Анжелика того и хотела, и вообще – она сильная, как пять парней, справится.
И дальше можно было отойти и заняться своими делами.
Свои дела почему-то были не видны, наверное – снова куда-то спрятались. Жиль внимательно осмотрел зал… и чуть не упал, хоть и опирался на посох. Мадлен де Саваж, тьфу, де Кресси стояла совсем рядом с хозяевами дома и сегодня она была невыразимо прекрасна. Видимо, загребущие руки Катрин дотянулись и до неё. А что – живёт в моём доме, значит – моё.
Никаких белых чепцов и скромных платьев. Чёрный цвет ткани подчёркивал стройную фигуру, платье плотно облегало высокую грудь, медовые волосы струились на спину из-под драгоценного арселе – вот как эта штука называется. Эх, коснуться бы тех волос, пропустить меж пальцев, и обхватить ту талию, и чтоб глаза смотрели не в пол, а на него… Впрочем, сейчас глаза смотрели именно в пол, и с этим следовало что-то сделать.
- Так, армия. Жироль и Сен-Мишель свободны, пока, Аккарен и де ла Мотт при мне. Не кривитесь, отпущу тоже, но чуть погодя. Жакетта, что можно подарить прекрасной даме?
- Цветок? – улыбнулась Жакетта. – Граф Саваж тайно дарил Анжелике розы, это было очень романтично.
- Тайно не хочу, роз не захватил. Впрочем, где-то же они есть, правда? – Жиль подумал, что знает на свете пару-тройку мест, где в эту пору года должны быть цветущие розы.
Конечно, эти места довольно далеко от Паризии, но – кто ж сказал, что будет легко? Раз он не догадался с утра послать того же де ла Мотта в цветочную лавку, то теперь ему и отдуваться.
Жиль зажмурился, сосредоточился, вспомнил кое-какие свои упражнения в доставке мелких предметов из точки А в точку В… и у него в ладонях материализовался цветок. Что характерно, роза. Настоящая – с лепестками, запахом и, чтоб её, шипами. Белая.
- Как вы это сделали? – де ла Мотт широко распахнул глаза и разинул рот.
- Потом покажу, - отмахнулся Жиль. – Ты вот лучше скажи – белую розу ж лучше подарить девице?
- Наверное, - пожал плечами тот, балбес никому ничего не дарил.
Даже из чужих садов не таскал, подобно помянутому Саважу.
- Тогда это тебе, - Жиль протянул розу Жакетте. – Пристрой куда-нибудь. Куда там девают розы – в шапку, в причёску, ещё там куда.
Жакетта ойкнула, напоровшись на шип, облизала руку и спрятала нос в цветке. Судя по всему, она была довольна. Можно повторять.
- Сейчас добудем ещё одну. Не белую. Экзотически красивую, - сказал Жиль и протянул руку.
Роза образовалась, но она была голубая. Вот прямо голубая – очень нежного оттенка, как глаза Жакетты.
- Где вы их берёте? – почти простонал де ла Мотт. – Тоже хочу так!
- Потом, - отмахнулся Жиль. – Где беру – там уже нет. Наверное.
Этот цветок подойдёт для Катрин. Для его интереса снова нужна другая. Надо конкретизировать условия задачи.
Третий вариант получился бордово-красным, и оказался крупнее первых двух. Да, с этим уже и подойти не стыдно.
Впрочем, манёвр был сложносоставным, и зять-маршал, наверное, оценил бы. Потому что сначала Жиль прошествовал к сестрице Катрин и осчастливил её промежуточным результатом эксперимента, а потом уже подошёл к объекту своего интереса.
- Приветствую вас, прекрасная госпожа Мадлен. Вы знакомы с моей дочерью? Её зовут Жакетта. Это её жених, виконт де ла Мотт. Виконт д’Аккарен – мой человек. Возьмите, этот цветок для вас, - Жиль поклонился, как мог учтиво, вообще он никогда не забивал себе голову всеми этими поклонами и прочей чушью.
Но ведь понадобилось же!
Госпожа Мадлен сделала изящный реверанс и приняла розу – с улыбкой.
- Благодарю, ваше высочество. Очень красивый цветок.
И снова опустила взгляд в пол. Жиль уже был готов брать её под руки и вести куда-нибудь, чтоб хоть как-то разговорить, но распорядитель торжества объявил, что сейчас немного танцев, а потом торжественный ужин. И первый танец по традиции – павана.
Отлично, просто отлично! Павану он вышагает, тут нет ничего сложного.
Жиль оглядел своё войско и обнаружил, что хитрец де ла Мотт уже сбежал и вместе с Жакеттой становится в колонну.
- Госпожа Мадлен, вы составите мне пару на этот танец?