Гарнизон. Крепость

Быстро собравшись и скомкав бумажку, я быстро выбежал из центра, не найдя здесь этой «чёрной» двери к лестнице. Значит другой поворот. Так, быстро выбегаю в широкий коридор….

Ох, в рот же тебя ебаааать… Лифт сейчас откроется!

Быстро пробежав налево, я вбежал в средних размеров комнату с диванчиками, телевизорами и всякими ёбаными цветочками… И здесь никого, кроме какой-то дамы, спешно говорящей по стационарному мобильнику. Но, завидев меня, она резко оборвала связь, что-то крикнув и прижалась к стене, чуть подняв руки вверх. Я же, сплюнув, пробежал мимо и заметил чёрную дверь, а затем спешно выбежал через неё на лестничную площадку.

Но затем, стоило мне только подняться вверх на пару этажей, как я услышал топот быстро несущихся вниз солдат и, нырнув в угол и затолкав флэшку в самый нос этого уголка, превратился, дожидаясь, пока все, как оказалось, девять солдат, не пробегут вниз… Эм. А с хера ли они здесь? Вроде, как сказала эта Тереза, то они должны на лифтах кататься…

Всё. Ушли. Забрал флэшку и побежал дальше…

Ууууууууух, сука… Добежал…. Наконец-то! Чуть, блять, не сдох… Ну вот чё за херня, а не способность? Вот какого хрена-то я не могу таскать предметы с собой…

Первый, мать его, этаж…

Стоило только выбежать в один из главных коридоров, отходящих от холла… То можно было бы и изгадить штаны. Но увы, я сдержался.

Предо мной, метрах в пяти, в окружении пятерых солдат со взведёнными пушками, готовящимися размозжить меня их огнём в мясо, стояла старушенция, чуть улыбаясь. Вокруг же, тем временем стоял шум, кто-то кричал об эвакуации, кто-то о сборах, но в этом коридоре были только мы.

— Хм… Степан Висельнюк. — с ехидством проговорила та, вытягивая кисть и рассматривая свой маникюр. — Вы, Степан, так сильно похожи на одного героя, который не так давно погиб, затем, кажется, воскрес… Только прическа другая. Забавно. Ах да, что это у вас там? Флешка? И что же на ней?

— А ваше какое дело, женщина? — спросил я, готовясь превращаться.

— Даааа…. Какое моё дело…. — с игрой ахнула она, а затем усмехнулась: — Ты можешь попробовать превратиться в своё облачкоя или что там ещё… Не помню, увы. Возможно, ты даже успеешь это сделать, но всё равно умрёшь, как только мои ребята выстрелят.

— Или не умру. — улыбнулся я, даже не думая её слушать.

Та, убрав смех с лица, вдруг сказала:

— М, дерзишь, мне нравится. Перед тем, как тебе умереть, я тебя спрошу: ты хоть знаешь, кого ты сейчас выпустил?

— Эм… Всех изменённых, которых вы тут держите? — не понял я, подумав, что эта старая уродливая бабища только время тянет.

Но я вдруг услышал, как сзади кто-то выбежал, и солдаты, чуть пробежав, начали стрелять в этого неизвестного спасителя, а я же рванул вперёд, и мне бы удалось прорваться, если бы не старуха. Она вдруг щёлкнула пальцами, и мне мгновенно кольнуло в голову, отчего я свалился на пол, схватившись за неё…

Не прекращая, мелькали мысли… Всё мигало ёбаной, сука, радугой, а затем и вовсе стало шататься и извиваться, колеблясь…..

Лишь краем глаза удалось заметить, как с лестничной площадки выбежало шесть человек, и один даже успел выпуститл из кистей какие-то красные сгустки, прилепившиеся к солдатам, а затем… Взорвались, разбросав мясо, перемешанное с броней, по коридору, отчего на другой стороне кто-то закричал и ещё сильнее завопил об эвакуации.

И вроде даже начало отпускать, я начал подниматься, как увидел очень, блять, стремную сцену:

Из шести выжило только три, остальных все же вояки успели завалить, прожигая грудины насквозь своими орудиями.

Но эта… Аманда Грин, повернувшись к ним и добрым голосом проговорив:

— Бибиди. Бобиди. Бум. — щёлкнула пальцами, и сразу после этого всех троих чуть отбросило, а их головы… Лопнули, словно шарики, а по стенам потихонечку сползали кусочки мозгов. — Я служила ещё самому кайзеру, умения во мне не отнять…

Я же в это время почти успел добежать до выхода, несмотря на то, что меня всё ещё нехило так пошатывало.

Но тут, стоя уже у дверей, в которые, за метры обходя меня, выбегали учёные и лаборанты, я увидел, как лифт чуть скосило, а затем резко растворились двери, из которых вышел тот самый чёрный здоровяк под номером «два». И всё внимание солдат переключилось с других сбежавших изменённых, которые тоже выбегали то с лестницы, прорываясь через Аманду, то с другой стороны, — на него.

— Я убью вас всех… Сука! — громко прорычал тот. — Чёртовы ублюдки корпоративные.

И он чуть развёл руки, после чего его тело начало как-то странно трясти, а затем оно разошлось на множество полупрозрачных коп… проекций. И когда солдаты начали стрелять, то все зелёные лучи попадали именно в проекции. Но стоило уничтожить одну, как из негра выходило ещё несколько, и они, наполняя помещение, разрывали всех вояк на части, в труху.

А когда я уже, сливаясь с массами выбегающих, покинул здание, то заметил, как эти самые проекции разорвали и старуху. Вот и замечательно. Этой суке так и надо.

Целых два раза изнасиловала мне мозг… Один раз тогда, в капсуле. А теперь вот сейчас.

Когда я был на дороге, то удалось поймать попутку и быстро добраться до хостела, где вновь связался по телеграмму с этой странной службой. И мне ответили:

«Вертолет заберёт вас в течение пятнадцати минут. Ожидайте и никуда не выходите»

Интерлюдия 9. Карты разыграны, а гигант выпущен

Кабинет Пьера ди Эммеля. Секретариат ООН, Брюссель. Апрель 2021 года, за час до событий в Дамаске.

Утро. Всё тот же кабинет: рабочий стол, огромный флаг Организации Объединённых Наций, и всё та же семейная фотография, расположившаяся прямиком на столе, заваленном расписками и прочими документами. Лучи восходящего солнца постепенно заливают всё помещение, отбрасывая свет даже на лицо уже не молодого секретаря, который уже как несколько часов был здесь и вёл неустанную работу за компьютером. И именно от этой работы зависело всё функционирование подведомственных ООН оперативных и миротворческих формирований.

Один из документов, лежащих у него на столе, был подписан достаточно странной фразой: «Исчезновение Айсмастера и Туманщика. Февраль». И периодически секретарь поглядывал на него каким-то слегка отрешенным взглядом.

Однако в дверь неожиданно постучали, что и отвлекло Пьера от заполнения и оцифровки бумаг. Он слегка нахмурился и тихо проговорил:

— Странно, что Катрин не позвонила… — но уже следом, на всякий случай вытащив из ящика под столом миниатюрного вида пистолет, секретарь громко сказал:

— Входите.

Не прошло и секунды, как в кабинет вошёл достаточно худой мужчина около тридцати лет. На нём был немного помятый деловой чёрный костюм, под которым, примерно на шее, можно было заметить чуть проглядывающиеся кончики воротника ещё какой-то одежды, плотно прилегающей к телу молодого человека. Кроме того, как подметил секретарь, у него был немного неестественно коричневатый цвет волос, да и причёска, которую в Бельгийском регионе крайне редко носят, предпочитая или более простые, строгие «шевелюры», или нечто неординарное, как, например, «французские косички» да тот же ирокез.

— Здравствуйте. — с каким-то акцентом поздоровался мужчина, осторожно проходя чуть вперёд. — Вы Пьер ди Эммель?

Секретарь же, чуть махнув рукой в знак ответного приветствия, указал вошедшему на стул пред столом.

— Да, вы не ошиблись. — осматривая гостя, задумчиво процедил служащий организации, держа в это время вторую руку под столом, на орудии. — Но могу ли я узнать — кто вы?

— А вы не знаете? — чуть с удивлением спросил мужчина, что-то вытаскивая из кармана. Заметив это, секретарь сглотнул и уже готов был одним движением вытащить свой пистолет и выстрелить, но всё обошлось. — Я ведь на вас работал… Ну, по-крайней мере, сообщения мне приходили от ваших служб… Если, конечн…

Но тут его оборвал уже Пьер, посмотрев на предмет, положенный гостем на стол. Чёрная флэшка.