Гарнизон. Крепость

Он сидел на диване в отдаленной комнате этого этажа, посматривая телевизор. Вернее, свежие новости по терактам радикальных исламистов во Франции, России, Австрии, видел убитых людей, разрушенные церкви и соборы… По его щекам текли слёзы и он злился, начинал кричать, падать на пол и молиться, бьясь головой об пол, бегать по комнате, разбрасывать вещи, а затем успокаивался, садясь у стенки и шепча: «Господи, избавь нас от них… Господи… Избавь нас от них…»

На его руках и ногах были надеты странные черные браслеты с металлическими вставками, на них горели зелёные и красные огоньки и, вроде как, сдерживали что-то…

Но, несмотря на браслеты и множество камер, бронированных дверей, охрана в подобных случаях всё равно активизировалась и делала приготовления на тот случай, если Праведник вырвется.

Когда-то корпорации казалось, что кандидат на первый эксперимент подобран успешно: сирота-бездомный, который с малых лет жил на улицах, выжить ему помогали подношения и доброе сердце, а также большая вера в Бога и Иисуса Христа. Он часто оставался ночевать при монастырях и церквях, а в одной из них ему сильно помогли, дали приют, обучили чтению священных писаний и молитв, и сирота даже почти стал священником, но… Однажды ночью, проходя по не самому благополучному кварталу Веллингтона, на него напали, забрали всё, что было, а после — жестоко избили, после чего он утратил возможность ходить. А так как он был беден и не имел средств — никогда бы и не смог.

Но однажды, после выздоровления и выхода из больницы, в церковный приют пришли люди в деловых одеждах и предложили скорому Праведнику возможность начать новую жизнь, а возможно даже — возможность ходить. И тот практически сразу согласился, задав лишь один вопрос: «Я не нарушу законов Божьих, если соглашусь?»

Однако в качестве предохранения от того, что информация о подобных экспериментах попадёт в общество, — с бездомным стали проводить беседы специально обученные психологи, вводили особые психостимуляторы, способствующие заглушению воспоминаний и их скорейшему «забытию». И через несколько месяцев, когда, казалось, он был готов и не имел каких-либо воспоминаний о своём прошлом — ему ввели инъекцию. Он получил способность самовозгораться и дышать огнём, распространяя своё пламя на большое расстояние, при этом сам становясь защищённым от этого. Однако после месяцев тренировок с сотрудниками корпорации, работ на полигонах, Праведнику выдали настоящее задание, нужно было ликвидировать террористическую группировку в Сирии, что он и сделал, уничтожив сотни террористов до единого… Но потом, вернувшись в Веллингтон и получив право на прогулку по городу, он увидел ту церковь, которая дала ему приют, и тогда ему вернулась память… Его воспоминания перемещались, он на долгое время выбыл, лежал в психологическом отделении Ironfort'а, однако уже ничего было не поделать. Он стал фанатичным безумцем, сжёг всё психологическое отделение: женщин, мужчин, лежавших там детей, всех директоров, а затем ему удалось разнести едва ли не весь бункер и выбраться на улицы, устроив большой пожар, уничтожив десятки домов и семей. Праведник считал, что так и должно быть, они истязали его, ослушались заповедей, а другие, например, жители улиц — неверующие еретики, атеисты, мусульмане, буддисты. Он один был прав, а его деяния — праведны. Однако особой военной группировке корпорации всё же удалось загнать его в угол, когда тот, по безумию, сжёг свою церковь. Праведник впал в отчаяние и сдался.

С тех пор его заперли в особой, личной тюрьме, приставили десятки солдат и огромное наблюдение. Однако без развлечений он оставлен не был, ему выдали телевизор, оснастили тренажёрами, компьютером с играми, но без доступа в интернет. Но в одиночестве он безумел больше, а телевизор, те «ужасы», что он там видел — повергали его в шок, он не понимал, как кто-то может убивать христиан, как могут рушить церкви, религиозные символы! А в безумии его сила росла…

И может быть однажды она вырастет настолько, что браслеты сплава, содержащего «мединий», более не смогут его сдерживать…

И тогда он покажет всем еретикам, что есть Праведно…

Глава 2. Гарнизон для Крепости. Часть I

Что такое смерть? Вот все всегда задаются этим вопросом, пытаются каким-то философом заделаться, руками помахать, начинают про душу бессмертную затирать, рай-ады и всё подобное. А вот хуй. Я не согласен с ними. Смерть — это когда проснулся, а во рту такой пиздец, что ни сглотнуть, ни открыть нормально. Причём, блять, не только во рту.

Высохло как будто абсолютно всё, я даже глаза с трудом-то открыл, во мне щас жидкости, видимо, процентов десять. Естественно я сразу же за водой потянулся (не зря ж контроллерша сказала её выпить), приоткрыл рот и залпом всё выпил, даже не опасаясь того, что там помимо воды может ещё какая гадость быть… Охуенно. А по-другому и без мата такое не описать.

Единственное, так это чёт побаиваюсь я в зеркало на себя теперь смотреть. Я и… (за неимением опять же часов, буду говорить образно и примерно) вчера выглядел не как божий одуванчик, а теперь вообще, наверное, как палка ходячая.

Ещё немного полежав, я наконец встал, откатил от кровати столик и осмотрел, для начала, комнату. Ничего не изменилось, замечательно. Потом перевёл взгляд на своё тело. Тоже ничего, руки-ноги фиолетовыми не стали, голова на месте — очень замечательно. Ну и погляделся в зеркало, а там, как можно догадаться, тоже никаких изменений: крылья не отрасли, хер на сто метров не вырос, а остальное не так важно. Как говориться — разберёмся по ходу дела.

И я снова вернулся к кровати, присел и только хотел задуматься о жизни, как вновь какая-то баба заговорила со стороны камеры: "Доброе утро, бывшие объекты! (а баба стебать умеет, уважаю) Так как большинство из вас уже очнулось, то вскоре вас ждёт завтрак, диагностика и первая тренировка, а пока у вас есть десять минут, чтобы обдумать происходящее и подготовиться к совместной деятельности с будущими товарищами".

Ну, мне особо обдумывать нечего, ибо моя жизнь началась вчера и если бы не этот божественный стакан с водичкой, то закончилась бы уже сегодня. А вообще, вот смотрю я в зеркало и понимаю, что я раньше-то, видимо, особо и не жил. Ну а как можно довести себя до такого состояния? Не, можно просто не жрать год ничего, но этот вариант отпадает, ибо без еды только недели две можно (Всё-таки какие-то вот такие факты всё же всплывают в памяти, уже не первый раз замечаю это, но да ладно). Так что ещё два варианта есть: первый — я таким был всегда, просто вырос вот таким вот скелетоном и всё, ну и ещё один, не такой весёлый — я бывший наркоман.

Ладно, закончим с размышлениями, вон дверь уже открылась.

Я поднялся и неспешно вышел в коридор, который тоже был под цвет комнаты, белые стены с номерами комнат, ну и естественно надписи с напоминанием того, какая фамилия у главного мудня.

Но я тут был не один… Охуеть! Это надо просто видеть. Из одной комнаты вышла просто двухметровая широкая образина: огромные плечи, банки размером с голову-две, кожа серого цвета, покрытая мелкими чешуйками, ну и лицо… Там, где когда-то были волосы — теперь небольшие твёрдые отростки, похожие на рожки, идущие вплоть до бровей и носа. Точно такие же, но уже подлиннее — вдоль подбородка и челюсти. Да эта херовина может мою голову как шарик лопнуть двумя пальцами…. Надо быть поосторожнее, а то так ночью и обосраться можно.

Так, постояв немного в таком оцепенении, я пошёл дальше по коридору, вдоль которого, помимо дверей и различный разветвлений, стояла ещё и охрана…. Тоже недурно, все в шлемах, в броне как из каких-нибудь фильмов, да и пушки оттуда же… Но ладно, вон тут ещё много кто есть: образина уже ушла куда-то первее всех (а ей особо и не мешали), а ещё тут есть некий эльф (не потому что эльф, а потому что уши длинные и острые), бабища с большими прозрачными крыльями за спиной, да и на ногах у неё тоже какие-то вон мини-крылышки… В общем всех описывать я заебусь, поэтому скажу одно — все мы здесь были голые и в трусах. Ну а я ещё и на скелетона смахиваю. Как-бы не подумал кто, что в этом моя способность и заключается….