Первый поцелуй (ЛП)

– Конечно, – ответил он. – Но я провожу вас до вашей кареты.

– В этом нет…

– Это необходимо, – заявил Питер.

Леди Кенби закрыла глаза на его решительный тон и согласилась:

– Полагаю, что так. – Ее голос был мягким и слегка задумчивым, словно она только сейчас осознала, насколько глубока привязанность Питера к ее дочери.

Питер проводил дам до кареты, а потом наблюдал за ней, пока та не скрылась из вида, перед ним стоял всего один вопрос, как ему удастся дождаться следующего дня. Это было так нелепо. Он сам просил Тилли подождать его целый год, а возможно и два, а теперь какие–то четырнадцать часов казались ему вечностью.

Он посмотрел на Воксхолл Гарденс и вздохнул. Ему совершенно не хотелось туда возвращаться, даже если это означало, что придется выбрать более длинный путь в обход садов туда, где наемные экипажи ожидали своих клиентов.

– Мистер Томпсон! Питер!

Он обернулся и увидел, как отец Тилли, миновав ворота, спешит к нему навстречу.

– Лорд Кенби, – приветствовал его Питер. – Я…

– Вы видели мою жену? – в отчаянии прервал его граф. – Или Тилли?

Быстро припомнив события сегодняшнего вечера, Питер заверил графа в том, что дамы в полной безопасности, отметив при этом, что пожилой джентльмен вздохнул с облегчением.

– Они уехали не более двух минут назад, – сказал Питер графу.

Отец Тилли усмехнулся.

– Обо мне даже не вспомнили, – сказал он. – Не думаю, что у вас поблизости имеется карета.

Питер с сожалением покачал головой.

– Я приехал в наемном экипаже, – признался он.

Это разоблачало его ужасающую нехватку средств, но даже если граф все еще не был осведомлен о состоянии кошелька Питера, то скоро обо всем узнает. Ни один отец не станет рассматривать предложение руки и сердца его дочери, не собрав прежде сведения о финансовой состоятельности предполагаемого жениха.

Граф вздохнул и покачал головой.

– Что ж, – сказал он, уперев руки в бока, пока осматривал улицу. – Полагаю, что выхода нет, придется идти.

– Пешком, милорд?

Лорд Кенби бросил на него оценивающий взгляд.

– Вы готовы?

– Конечно, – быстро откликнулся Питер. Им предстояла довольно длительная прогулка до района Мейфэр, где жили Кенби, а затем ему придется пройти еще немного – до своих апартаментов на Портмэн–Сквер, но это был сущий пустяк по сравнению с тем, какие расстояния ему приходилось преодолевать на Полуострове.

– Прекрасно. Я предоставлю вам свою карету, как только мы окажемся у меня дома.

Они быстро и молча шли через мост, останавливаясь лишь для того, чтобы полюбоваться фейерверками, время от времени все еще взмывавшими в небо.

– К этому времени они уже должны были бы расстрелять все заряды, – заметил лорд Кенби, прислонясь к парапету.

– Или перестать стрелять вообще, – резко ответил Питер. – После того, что случилось с пагодой…

– Действительно.

Питер собрался уже продолжить путь, как вдруг у него вырвалось:

– Я хочу жениться на Тилли.

Граф повернулся и посмотрел ему прямо в глаза:

– Прошу прощения?

– Я хочу жениться на вашей дочери. – Наконец он сказал это. И даже дважды.

И при этом граф не выглядел так, словно готов его убить.

– Должен сказать, что я ничуть не удивлен, – пробормотал пожилой джентльмен.

– И я хочу, чтобы вы управляли ее приданым.

– Вот, значит, как.

– Я не охотник за богатыми невестами, – заявил Питер.

Один уголок губ графа приподнялся, это была не совсем улыбка, но нечто на нее похожее.

– Если вы настолько полны решимости доказать это, почему бы совсем от него не отказаться?

– Это было бы несправедливо по отношению к Тилли, – ответил Питер, стоя навытяжку, как в строю. – Моя гордость не стоит ее комфорта.

Лорд Кенби сделал паузу, и эти три секунды показались Питеру вечностью, а затем граф спросил:

– Вы любите ее?

– Всем сердцем.

– Хорошо. – Граф одобрительно кивнул. – Она – ваша. При условии, что вы возьмете все приданое. И что она скажет «да».

Питер не мог шевельнуться. Он и мечтать не смел, что все пройдет так легко. Он настроился на борьбу, даже смирился с возможным тайным бегством.

– Похоже, вы очень удивлены, – смеясь, сказал граф. – Вы знаете, сколько раз в своих письмах домой Гарри писал о вас? При всей его легкомысленности Гарри был весьма проницателен в отношении людских характеров, и если он сказал, что не видит никого более достойного, чтобы жениться на Тилли, то я склонен в это поверить.

– Он так написал? – прошептал Питер. Его глаза начало щипать, но, на сей раз, в этом нельзя было обвинить дым. Только воспоминание о Гарри, в один из редких моментов, когда тот был совершенно серьезен; Гарри, берущий с него обещание позаботиться о Тилли. Питер никогда не предполагал, что это могло означать брак, но, возможно, именно это Гарри и имел в виду.

– Гарри любил тебя, сынок, – сказал лорд Кенби.

– Я тоже его любил. Как брата.

Граф улыбнулся.

– В таком случае тебе не кажется, что все складывается так, как и должно бы?

Они повернулись и снова тронулись в путь.

– Ты придешь к Тилли утром? – спросил лорд Кенби, когда они сходили с моста на северный берег Темзы.

– Это будет первое, что я завтра сделаю, – заверил его Питер.

Глава 7

Устроенная прошлой ночью реконструкция сражения при Ватерлоо, по утверждению Принни, имела «грандиозный успех». Слыша это, хочется задаться вопросом, а заметил ли наш Регент тот факт, что китайская пагода (которых у нас в Лондоне совсем немного), сгорела дотла во время этого «успешного» действа?

Ходят слухи, что леди Матильда Ховард и мистер Питер Томпсон оказались пойманными в ловушку внутри горящей пагоды, хотя (что, по мнению вашего автора, является достаточно удивительным) и не в одно и то же время.

Ни один из них не пострадал. А далее события развивались довольно интригующе: леди Матильда уехала со своей матерью, а мистер Томпсон покинул Воксхолл Гарденз с лордом Кенби.

Возможно ли, что Кенби приняли мистера Томпсона в качестве жениха своей дочери? Ваш автор не смеет пускаться в досужие размышления на эту тему, но обещает сообщить всю правду сразу же, как только она станет ему известна.

«Светская хроника леди Уислдаун», 19 июня 1816 года

Слова «это будет первое, что я завтра сделаю» можно было толковать по–разному и, в конце концов, Питер решил, что будет вполне приемлемым отправиться выполнять данное им обещание в три часа утра.

Он принял предложение лорда Кенби насчет кареты и вернулся домой гораздо раньше, чем ожидал. Но, оказавшись у себя дома, он не смог найти себе достойного занятия, а начал беспокойно вышагивать по комнате, считая минуты до того времени, когда вновь сможет появиться на пороге дома Кенби и сделать официальное предложение Тилли.

Питер не нервничал; он знал, что она ответит согласием. Но он был взволнован, слишком взволнован, чтобы спать, слишком взволнован, чтобы есть, слишком взволнован чтобы делать хоть что–то, кроме как кружить по своему небольшому жилищу, время от времени вскидывая в воздух кулак с торжествующим возгласом:

– Да!

Это было глупо и совсем по–детски, но Питер никак не мог остановиться.

И именно по этой самой причине он оказался посреди ночи под окном Тилли, опытной рукой бросая камешки в ее окно.

Швап. Швап.

Он всегда был меток.

Швап. Швап.

Ой! Вероятно, этот был слишком большим.

Шв…

– Ой!

Черт!

– Тилли?

– Питер?

– Я попал в вас?

– Это был камень? – Она потирала плечо.

– Вообще–то галька, – пояснил Питер.

– И чем это вы занимаетесь?

Он усмехнулся.

– Ухаживаю за вами.

Тилли огляделась вокруг, словно опасаясь, что внезапно мог появиться некто, чтобы упрятать Питера в Бедлам[14].

– Сейчас?

14

Bedlam = Bethlehem Royal Hospital – Вифлеемская королевская больница (психиатрическая. Основана в 1247 в Лондоне; ныне переведена в графство Кент)