Страница 57 из 66
— Зиль! — окликнул меня Малвани.
Я просунул голову в первую дверь слева от нас, где сидел молодой человек и нервно затягивался сигаретой.
— Мы с капитаном Малвани пришли допросить Хальвера — мужчину, которого совсем недавно арестовали.
Молодой человек закашлялся.
— Так вам ещё никто не сказал? Он мёртв.
— Кто? Хальвер?! — я из последних сил надеялся, что неправильно его понял.
Юноша печально кивнул.
— Но отчего?! Его ведь только что задержали! Его ранили при аресте?
— Нет. — Молодой человек затушил сигарету в пепельнице. — Поэтому-то все и на нервах. Кто-то умудрился всадить ему нож в живот прямо в камере.
Я недоверчиво уставился на парнишку.
— Где?
— Внизу, в подвале. Около получаса назад.
Я вернулся к Малвани, помог ему пройти по коридору и войти в лифт, и дежурный отвез нас в подвал, где толпились люди в синем.
В центре толпы стоял комиссар Бингем и глядел на скрюченного человека, лежащего в луже крови.
— Зиль. Малвани. Это тот самый швед, которого вы видели на месте убийства Ангуса Портера?
Остальные мужчины расступились и дали нам подойти поближе. Приблизившись, я сразу узнал белокурые волосы и высокие скулы человека из лифта.
— Это он, — кивнул я. — Что произошло?
— Это один из нас? — понизив голос, добавил Малвани.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился комиссар.
— А кто ещё мог подобраться к этому задержанному, кроме полицейского? — пожал плечами капитан. — Неужели очередной анархист?
Комиссар проигнорировал вопрос, но ухватился за пришедшую ему в голову мысль.
— Именно так мы всё и представим, парни. Лидер анархистов, самый ненавистный человек в городе, встретил заслуженный конец. И неважно, что его мамочка считает его ангелочком.
— А если репортёры спросят, как он погиб? — поинтересовался один из офицеров.
Губы генерала Бингема скривились в самодовольной ухмылке.
— Отвлеките их. Если мы дадим им то, что они хотят; если мы дадим им сенсацию, они никогда не станут задавать лишних вопросов. И давайте уже покончим с этим делом!
У меня в голове проносились десятки вопросов. Был ли Ларс Хальвер истинным злым гением или стал простым козлом отпущения? Он ли шантажировал людей и посылал письма, из-за которых погибли профессор Хартт и двое судей? Даст ли нам какие-либо зацепки обыск его комнаты в пансионе Анны Брундидж?
Малвани выразил уверенность, что там будут найдены все необходимые улики, и он лично возьмет на себя руководство поисками.
Я в последний раз взглянул на безжизненное окровавленное тело Ларса Хальвера.
Неужели с этим делом покончено?
Или всё же нет?..
ГЛАВА 28
«Гробница».
10:00.
Я тем временем вернулся в «Гробницу».
Я был в долгу перед миссис Страпп, которая оставила мне несколько сообщений с просьбой проведать Джонатана. К тому же, я считал, что Джонатан обладает ответами, которые я искал относительно роли Ларса Хальвера в анархистском заговоре.
Но в первую очередь, я хотел сделать это ради себя. Все вокруг пытались создать идеальную историю, которая удовлетворит и начальство, и политиков, и простых жителей Нью-Йорка. Но мне не нужна была выдумка в красивой обёртке. Мне нужна была правда.
Камера Джонатана находилась в конце коридора на втором этаже. Он был изолирован от остальных заключённых, и соседние камеры пустовали.
Его единственной компанией был молчаливый, угрюмый охранник, призванный следить за тем, чтобы Джонатан не сбежал и не причинил новых неприятностей.
Я махнул ему рукой, показывая, что хочу поговорить с Джонатаном наедине. Стражник поднялся со стула и потянулся.
— Пора сделать перекур. Зовите, если нужна будет помощь, — кивнул он.
Я пробормотал «спасибо», схватил металлический стул, поставил его напротив камеры Джонатана и стал ждать.
Он сидел в ногах кровати, уставившись в стену своей пустой камеры. Света было мало. А из-за того, что Джонатана считали причастным к взрыву, унесшему жизни двух сотрудников департамента, ему даже отказали в обычной любезности — в умывальнике и ведре. В тюремной робе на три размера больше его самого он выглядел маленьким и хрупким.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем он, наконец, заговорил:
— Что тебе нужно?
— Ответы.
Он тяжело вздохнул, но не повернулся.
— Ты всегда хотел знать всё. Как будто это бы что-то решило. Но это не так.
— Для кого-то, может, и не так, но не для меня. Джонатан, тебя обвинят в заговоре с целью убийства.
Долгое молчание, а затем:
— Я знаю.
— И это правда? Ты помогал планировать взрыв?
— Личная ответственность больше не имеет значения, — устало произнёс он, наконец, поворачиваясь. — В понимании общественности, если это сделал один из нас — значит, сделали все. Мы все сообщники.
— Это важно для меня.
Он впервые посмотрел мне в глаз, окидывая взглядом разноцветные синяки.
— Выглядишь ужасно.
— Да и ты не лучше, — не остался я в долгу. Охранники не слишком бережно вели Джонатана в камеру, и сейчас у него была рассечена левая скула.
— Я знаю, о чём ты думаешь; но не я отдавал приказ. — Это прозвучало почти как извинение.
— Я смогу помочь тебе, если ты поможешь мне. Всё, что нужно — это информация.
Джонатан усмехнулся.
— Не обещай того, чего не сможешь дать. Комиссар собирается преподать урок всем на нашем примере. О каком снисхождении может идти речь?
— Я знаю о его политических играх, — тихо произнёс я. — Но я не единственный, кому нужна правда, а не красивая картинка. У меня есть связи в газетах и среди юристов; я смогу обеспечить тебе самую лучшую защиту.
— Сомневаюсь, что это поможет, — скривился Джонатан.
Пару минут он молчал, а потом, наконец, произнёс:
— Что ты хочешь знать?
Я наклонился, чтобы лучше его видеть, и опёрся локтями о колени.
— Что ты знаешь о Ларсе Хальвере?
— А, наш швед, — лицо Джонатана просветлело. — Один из самых надёжных членов нашей организации. Занимался, помимо всего прочего, информационными листовками и буклетами. На Ларса всегда можно было положиться.
— О листовках мы знаем, — кивнул я и понизил голос: — Это ему поручили убить судей?
Джонатан побледнел.
— Я об этом ничего не знаю.
— У нас есть улики, которые это подтверждают. И я собственными глазами видел его в отеле, где убили судью Портера.
— Послушай, — начал Джонатан, и на лбу у него выступили капельки пота, — Эл Дрейсон, Павол и остальные частенько что-то планировали. У них постоянно были задумки на то или иное дело — и я не собираюсь лгать и говорить, что не участвовал в некоторых из них. Я знал о первоначальном плане Дрейсона, и знал, что Дрейсона собираются вызволять из тюрьмы. Видит Бог, я ненавижу политиков, и они получили по заслугам, — добавил он с горечью в голосе. — Но об убийстве судей я ничего не знал.
— Расскажи мне о женщине, которую видели с Ларсом Хальвером. Судя по описанию, она «экзотической внешности», возможно, креолка. Ты её знаешь?
— Конечно. Ещё один наш истинный соратник. Она нравилась Паволу, и он частенько давал ей различные задания.
— Её имя?
— Настоящее? Понятия не имею.
— Серьёзно? — нахмурился я. — Ты только что сказал, что она часто выполняла работу для одного из главарей вашей организации.
— Иногда некоторые наши единомышленники не раскрывали своих истинных имён, на случай, если их поймают. Всем есть, что терять. Эту девушку звали Эллисон, а настоящее это имя или нет — я не знаю.
— Что ты можешь о ней рассказать?
— Мы впервые встретились, когда она пришла на встречу с Китайской Розой. Некоторое время они работали вместе над феминистскими проблемами, и обе были близки с Элом Дрейсоном, Паволом и другими высшими чинами.
— Ты лично с ней когда-нибудь работал?