Страница 50 из 66
— Тогда возникает вопрос: откуда об этом знал убийца? — поинтересовался я, размышляя вслух. — Может быть, он сам имел какое-то отношение к Гарварду, раз знал, что эти четверо умеют пользоваться музыкальным шифром?
— Или он понял это позже, а потом использовал в своих интересах. Это был бы эффективный способ показать им: «я точно знаю, кто ты и что сделал».
В дверь снова постучала миссис Меллоун, и я понял, что нам не позволят больше оставаться в этой комнате. В любом случае, мы нашли то, что нам было нужно. Я смахнул альбом и нужные газетные вырезки в свою сумку, а затем вернул остальные предметы на верхнюю полку шкафа.
Миссис Меллоун перевела взгляд с меня на Изабеллу.
— Вам удалось выяснить, где профессор?
— Не совсем, — ответил я, — но мы нашли кое-какую информацию, которая может нам помочь. Вам удалось отыскать людей, имена которых я вам дал?
— Только одного. Второй, к сожалению, умер.
Изабелла бросила на нее испуганный взгляд.
— Как вы узнали?
— Мне сказали родственники. Я позвонила обоим мужчинам, потому что думаю, что с профессором случилось что-то большее, чем вы мне рассказываете, — она бросила на меня понимающий взгляд. — Мужчина из Йеля погиб в катастрофе на железной дороге пятнадцать лет назад. Но мужчина из Колумбийского университета все еще практикует юриспруденцию в Нью-Йорке. У меня есть его номер, и он готов поговорить с вами, если вы захотите ему позвонить.
Я начала благодарить ее, но она оборвала меня, поправив фартук.
— А теперь марш отсюда. Мне нужно привести в порядок эту комнату, чтобы профессор не узнал, что вы здесь были. Иначе он оторвет нам всем головы.
* * *
— Позвоним ему из моей квартиры, — предложила Изабелла, как только мы вышли.
Я согласился, беспокоясь об Изабелле так же сильно, как и об Алистере.
В другом конце коридора мы открыли дверь квартиры Изабеллы, но увидели не горничную Изабеллы, а ее шумного золотистого ретривера Обана. Он несколько раз обежал нас, держа в зубах поводок и отказываясь оставаться дома.
Я наклонился, чтобы погладить его по голове, прикрепил поводок к ошейнику и передал его Изабелле.
— Я позвоню сам. Своди Обана в парк; я вас догоню. Прогулка пойдет на пользу вам обоим.
Изабелла попыталась возразить, но я её перебил:
— Обещаю, что расскажу тебе всё, что узнаю.
Ее глаза были полны беспокойства, но, бросив лишь один взгляд назад, она вышла в коридор и нажала кнопку вызова лифта.
Закрыв за собой дверь, я вошел в библиотеку Изабеллы, снял трубку телефона и стал ждать оператора.
— Коламбус, восемь-четырнадцать, — сказал я и снова подождал, пока девушка установит связь. Прошло несколько мгновений, прежде чем я услышал на другом конце провода густой баритон.
— Джеймс Форд на проводе. С кем имею честь?
Я представился коллегой Алистера Синклера и объяснил, что мне нужно.
— Вы историк или детектив, мистер Зиль? — захохотал мой собеседник. — Вы спрашиваете о времени почти тридцатилетней давности.
— Мне действительно необходимо погружение в историю, — признал я.
Затем я пояснил, что меня интересует время, проведенное Алистером в офисе окружного прокурора, особенно в свете того факта, что три адвоката, которые начали работать там в 1877 году, были убиты на этой неделе.
— Не могли бы вы рассказать мне об этих людях — в частности, всё, что вы помните о работе с ними.
Отрезвленный упоминанием об убийстве, мистер Форд некоторое время пытался собраться с мыслями.
— Я не очень хорошо их знал. Они были сплоченной группой, по крайней мере, вначале. Они так долго ходили вместе в университет, что между ними установились прочные узы. Мы с Хоуи — еще одним начинающим адвокатом того года — никогда с ними так и не сблизились.
— По работе или в личном плане?
— Ни так, ни так, — уверенно ответил Джеймс Форд.
— Они вместе работали над делами?
— Они часто сотрудничали — не все четверо, конечно, но группами по два-три человека.
— Как долго вы работали на окружного прокурора?
— Почти семь лет. После этого я занялся частной практикой, но, безусловно, приобрёл в суде немалый опыт.
— Когда вы увольнялись, четверо выпускников Гарварда ещё там работали?
— Нет. Кажется, только Хьюго. Трое других решили сделать собственные карьеры.
— И они оставались сплочённой группой всё время работы?
Джеймс Форд надолго задумался, а затем, наконец, сказал:
— Не могу сказать точно. Это было давно, но я помню, что они как-то поссорились. Буквально раскололись надвое. После этого Алистер и Аллан быстро уволились. А Ангус задержался на некоторое время и продолжал дружить с Хьюго.
— Не знаете, что между ними произошло?
— Нет. Но ваш коллега Алистер всегда был очень самоуверенным. Чрезвычайно самоуверенным. Когда другие не соглашались с ним, он это ужасно переносил. Поэтому я всегда предполагал, что их размолвка как-то связана с этим.
Я невольно улыбнулся. Алистер мало изменился за последние тридцать лет.
— Еще один вопрос: вы умеете читать ноты, мистер Форд?
— Я люблю музыку, особенно Джона Суза, — ответил он. — Но я не умею читать партитуры.
— Значит, вы никогда не получали музыку по почте?
— Вы имеете в виду билеты на концерт?
— Нет, я имею в виду настоящие ноты, которые может сыграть пианист.
— С чего бы мне такое получать? Полая нелепость!
Искренность в его голосе заставила меня поверить мистеру Форду, и я поблагодарил мужчину за потраченное время.
— И еще один вопрос, последний, — сказал я. — Вы не знаете юриста, которого я мог бы нанять на пару часов, чтобы он помог мне разобраться в старых делах?
* * *
Изабелла сидела на скамейке в парке возле открытого зеленого луга. Она несколько раз бросала мяч, и Обан послушно приносил его.
Когда я подошёл ближе, Обан бросил мяч и ткнулся носом мне в руку. Я поднял его игрушку и бросил как можно дальше на траву.
— Узнал что-нибудь? — голос Изабеллы звучал тускло и апатично.
Я присел рядом с ней.
— Достаточно, чтобы захотеть поподробнее изучить время, проведенное Алистером в офисе окружного прокурора. Четверо мужчин были близки, когда поступали туда на службу, но к тому времени, как Алистер уволился, их дружба распалась.
— А сам мистер Форд… как думаешь, он замешан?
— Вряд ли. Он был искренне удивлён моими вопросами.
— Значит, в офисе прокурора ничего не случилось, — просияла Изабелла.
Обан вернулся с мячом, и я забросил его еще дальше.
— Необязательно. Джеймс Форд редко работал с нашими выпускниками Гарварда, потому что они были слишком дружны и не пускали в свой коллектив.
Изабелла изменилась в лице.
— Я не понимаю, — произнесла она, наконец, срывающимся голосом. — Алистер — хороший человек. Я знаю это, общаясь с ним каждый день на протяжении многих лет. Как мы дошли до этого — рыскать среди его личных вещей? Почему его шантажируют?! — Она помолчала. — Шантажировать человека можно только в том случае, если ему есть, что скрывать.
Я посмотрел на Изабеллу.
— То, что мы ищем, уходит корнями глубоко в прошлое Алистера. Это ничего не меняет в том, кем он является сегодня, или как он относился к тебе на протяжении многих лет.
— Мне приходится задумываться, насколько хорошо я его знаю на самом деле? — прошептала Изабелла так тихо, словно боялась задать этот вопрос вслух.
Обан вернулся, рухнул у наших ног и принялся лениво пожёвывать мяч.
— У всех есть секреты, Изабелла, — произнёс я. — Секреты Алистера важны, потому что они подвергают его жизнь опасности и мешают нашему расследованию трех убийств.
— А вдруг мы обнаружим то, что всё изменит?
На этот вопрос не было правильного ответа, но я попытался:
— Алистер всегда был готов нарушить правила ради своих профессиональных целей. Но он остался верен тебе и своей семье.