Эльфийское жертвоприношение

— А ты уверена, что они просто так смогли прийти, мне кажется, это было им предначертано. Ведь он не первый, кто попытался это сделать, но первый, кому удалось. Мы тоже пытались, но Зеркала нас не выпустили. Те же, кто уходил в горы, возвращались ни с чем. Они рассказывали, что ходили по кругу, пока не возвращались в Долину.

Не казни себя за то, что ты боишься смерти. Всем людям это свойственно, а ты ещё к тому же так молода… Ты вселяешь сомнения не только в сердце Лайела, но и в моё тоже. Редко я встречал людей достойных жить, и я рад, что Небожители подарили мне встречу с тобой.

— А уж как я рада, — вздохнулось мне.

— Ха-ха-ха! Не грусти! Хочешь, сходим с тобой погулять по саду?

— Можно попозже? Я бы хотела просто отдохнуть.

'Небывалое дело!' — думала я, устремив взор на балдахин, освещённый луной.

А дело и впрямь было из ряда вон выходящее. Я умудрилась всего за один месяц потерять трёх друзей! И всех по собственной глупости, не иначе!

Вот как я могла прошляпить, что Барток относиться ко мне больше, чем к другу?! КАК??? Где и что я успела упустить? Мы много времени проводили втроём. Для меня Барток был всегда смелым, храбрым, чутким и отзывчивым симпатичным другом. Когда настал тот момент, в который я перестал быть для него просто другом? Сколько не крутила в голове, никак не могла поймать этот момент. Я пень бесчувственный! Вот я кто!

Мало мне было потери Бартока! Про предательство Шликара я вообще молчу — это я переживу! Так от меня ещё и Танн ушёл! Человек… дракон, который столько меня защищал, оставил меня тогда, когда он мне был так нужен! Это ж надо было умудриться, так оплошать! А самое противное, я ведь так и не смогу его никогда найти и помириться. Умру непрощённой!

И с Лайем я тоже расстанусь в ссоре. Как я только умудрилась. Надо было всё сказать не так и в другой форме. А я?! Мне-то корить себя осталось недолго, а вот он… Он даже не пришёл ко мне сегодня. Что ж, его право меня ненавидеть.

Правильно говорят — от любви до ненависти один шаг. Как много я хотела бы исправить, как много я хотела бы сказать… Но история не терпит сослагательных наклонений. Надо было это делать раньше, когда был шанс. А сейчас… что сделано, то сделано.

Родителей жалко. Они мне не простят моего поступка. А я ведь даже с ними и не попрощалась — думала, что вернусь. Шутят Небожители жестоко!

Луна серебрила мягким светом мою кровать, будоража моё воображение тенями. Вон там, слева на балдахине сидит Слок, а вот здесь, чуть правее — завитушки маминых волос. В другом углу, над самой моей головой Танн повёрнутый в профиль. А вот там, на кресле в темноте еле заметный силуэт Лайя. И он шевелится!!!

Комнату я, от греха подальше, сегодня заперла на ключ. Так что в гости никого не ждала. Но как тень могла пошевелиться? Или это разыгралось моё больное воображение, ищущие поддержки?

Ладно, позову: откликнется — значит здесь, а не отзовётся — никто и не узнает, как я оплошала.

— Лай, что ты тут делаешь?! Я же дверь запирала! — спросила шёпотом я.

Не смотря на то, что я задала вопрос, если честно, то ответа никак не ожидала, поэтому, когда он ответил, я на кровати аж подпрыгнула. Что б ему… хорошо было!

— Ты как сюда вошёл?! Если дверь заперта, значит, внутри никого не хотят видеть!

— Я и не пользовался дверью, — спокойный и уверенный голос из темноты, — просто хотел убедиться, что у тебя всё хо… в порядке.

— А вдруг мне надо побыть одной? Может у меня здесь истерика и я в совсем неприглядном виде, а ы тут сидишь и на меня смотришь!

— Если так, то я тем более должен быть рядом. Когда тебе хорошо, то ты можешь побыть и одна. А вот когда тебе плохо, я обязательно должен быть рядом и приложить все усилия, чтобы это исправить. А ещё лучше и вовсе не допустить.

— А моё мнение при этом учитывается? — я начинала злиться. — Превращаешь моё личное пространство в проходной двор!

— Если ты скажешь мне уйти… я не стану перечить твоей воле.

— Ты уже ей перечишь! Попросила меня отпустить — ты не отпускаешь! Даже в последний путь проводить меня не хочешь! Друг, называется!

— Я не друг, я гораздо больше — у нас еламинай! Именно поэтому я не могу рисковать твоей жизнью! Если я не смогу тебя спасти, то разлучены мы будем недолго, обещаю. Меня держишь только ты, а без тебя всё моё существование теряет всякий смысл.

— Я… тебя… сейчас… стукну! Только попробуй, что-то с собой сделать! Я для чего иду на алтарь? Что бы ты умер или жил?! Ты хочешь, что бы все мои старания были ни на что не годные?! — кричала я на Лайя. — КАК?! Как ты можешь о таком даже думать! Если я тебя встречу у Небожителей в ближайшие десять тысяч лет, поверь, ты предпочтёшь вернуться обратно добровольно! Ты меня понял?

— Зачем ты так? Зачем ты меня отталкиваешь? — он перебрался с кресла, на край моей кровати. — Танна ты не отталкивала. Он тебе дороже, чем я?

— А-а-а! — схватилась я за голову, но легче от этого не стало. — Да какая теперь разница! Его уже нет, да меня и самой скоро совсем не будет!

— Понятно… А если я его верну, ты откажешься от жертвоприношения?

— О Лания! За что ты так надо мной издеваешься? Входит ли это в испытание доброй воли или Ты просто так развлекаешься?! Нет, Лай, я не передумаю. И тебе следует принять мой выбор, если у тебя есть хоть капля уважения ко мне.

Он взял меня за руку и долго не поднимал взгляда. Я попыталась вытащить руку, но он держал крепко.

— Лай…

— Тс-с-с, — приложил он палец к моим губам и наклонился так близко, что его частое дыхание обжигало мне кожу. Но и на этом он не остановился, приближаясь всё ближе…

— Лай, это плохая идея! — отвернувшись, прошептала я.

— Неужели ты лишишь меня последних мгновений счастья? — вздохнул голубоглазый.

— Прости, так будет лучше.

— Лучше что?

— Если мы попрощаемся сейчас. Так надо.

— Надо кому? Тебе? Танну? Лании? Мне не надо! Ты моё лекарство от всех недугов! И мне ещё никогда не было так хорошо и легко, как рядом с тобой! Я даже готов мириться с Танном, если его присутствие будет тебе в радость. Поэтому я ещё раз спрашиваю, кому? Кому надо? Тебе? Так ты только скажи, и я уйду, навсегда. Или до тех пор, пока ты не захочешь снова меня видеть.

Ну что ты молчишь?! Скажи что-нибудь, хоть словечко!

— Словечко.

Ответом мне послужило недоуменное молчание.

— Ты просил 'словечко', ты его получил. А сейчас, Лай, прошу тебя, не надо меня терзать, мне итак тяжело — уходи! Просто уходи.

Как можно быть одновременно таким пламенным и ледяным одновременно?

Утром мне принесли букет с моими любимыми полевыми фиалками. Как он о них узнал, я же ничего не говорила.

Больше я не выходила из комнаты. Еду мне приносили сюда, но мне кусок в горло не лез. Несколько раз ко мне заходил Владыка, узнать как мои дела, что-то спросить или посоветоваться. Так же он мне сказал, что Лайел отказался идти на ритуал.

— Прости его, — сказал мне Владыка. — Пойми правильно — ты для него лучик света во тьме, который осветил всю его жизнь. Это как для слепого прозреть и увидеть радугу, восход солнца. Узреть весь мир во всём его великолепии красок, а потом опять потерять зрение. Он стал другим и никогда не сможет стать прежним. И нет ничего в этом мире, способное ему заменить тебя.

Я попросила передать, что уважаю его выбор и принимаю его. Заходили ко мне и другие эльфы, я так понимаю, из Совета, что бы поблагодарить или выразить сожаление.

Часа в три ночи двадцать второго разноцветеня я пошла в ванну. Долго грелась в тёплой воде, пытаясь унять дрожь. Но помогло не очень. Вздохнув, вылезла и пошла готовиться к жертвоприношению.

В комнате меня ждали те же две эльфийки, что готовили меня к балу. Я облачилась в лёгкое платье молочного цвета с глубоким вырезом. Слишком глубоким! Он заканчивался ниже груди. Зато я поняла, куда мне будут втыкать нож и такое декольте не будет мешать ритуалу. От разреза платье облегало до середины бёдер, а дальше шло свободным кроем. Сзади оно лежало на земле, а зря, ведь приду на алтарь грязная, как поросёнок. Одеться сама не смогла — меня била мелкая дрожь.