Эльфийское жертвоприношение

— Ладно, допустим, он приоткрыл крючок, просунув туда нож, но как он тебя не поранил, если быть точным — не убил?! Длины ножа хватило бы на пять одеял, а тебя бы все рано достал? Как?! Как он, метив в самое сердце, даже не поцарапал тебя? — передёрнул плечами спаситель.

— Все очень просто! — задрала носик я.

— Просто?! Да не скажи! И все же, как?

— Проще некуда! — улыбнулась я. — Меня там не было.

— А где ты была? — не понял Танн.

— Я спала на полу с другой стороны от окна.

— На полу, без одеяла?

— Почему без одеяла? С одеялом.

— Одеяло… продырявленное… на кровати было, — как слабоумной, пояснил он.

— Я его и не брала. Там везде клопы и блохи, я взяла своё одеяло и мешок вместо подушки. Они уж явно, гораздо чище! — надула губки я.

— Ты прям как капризная принцесса на горошине! — с облегчением произнёс мой спутник.

— Почему 'как'?! — подняла я бровки.

И только теперь мы позволили себе улыбнуться.

Я устала и не выспалась, поэтому воспользовавшись гостеприимством хозяина комнаты, сняла сапоги и растянулась на его кровати. Танн видя, что у меня закрываются глаза, задул свечу, так что из всего освещения у нас осталась лишь полоска подглядывающей сквозь ставни луны. Оглянувшись вокруг и не увидев на что бы присесть, стул был занят преступником, Танн пристроился на краешке кровати, но лечь не решился. Это его проблемы. Зная, что я под надёжной охраной, закрыла глаза и уснула как младенец.

Когда проснулась, солнышко уже послало лучик к нам в комнату на разведку. И мне кажется, его смутило то, что он увидел. И не только его, меня тоже, так как в постели оказалась не одна. Рядом со мной вытянулся безмятежно спящий Танн. Караул! Мне только проснуться с ним в одной постели не хватало для полного счастья. Потом покоя не будет от его колких шуточек!

Я попыталась по-быстрому слезть с кровати, но не удержала равновесие, и коленкой заехала спящему пониже живота. Реакция Танна не заставила себя долго ждать, он резко вскочил. Мы стукнулись лбами так, что искры из глаз посыпались, а уже проснувшийся спаситель тихо подвывал, держась за причинное место.

— Извини, я не хотела! — проскулила, держась за надувающеюся шишку.

— У-у-у-у! — получила я вполне исчерпывающий ответ.

— Ха-ха-ха!

Тут мы оба увидели, что пленник уже пришёл в себя и откровенно над нами ржёт. Тут не выдержала я и съездила ему по морде. Вышло не так эффектно, как у Танна, сознания наш пленник не потерял, но губу я ему точно расшибла, за что дождалась благосклонного кивка от пострадавшего, после проведённой со мной ночи… Тьфу!

Мало того, что шишка на лбу, так ещё и кисть, кажется, выбила, болит так, что сил терпеть нет. И как только мужики на кулаках дерутся?! Я бы из повязок не вылезала, а им ещё и нравится.

Когда Танн отошёл и перестал лежать на кровати, согнувшись в три погибели, решили заняться пленником. Танн начал без предисловий:

— Как ты понимаешь, у меня отсутствует желание шутить и развлекаться, поэтому если ты ответишь быстро на наши вопросы, оставим жить, если не станешь, умрёшь здесь, но не от моей руки и как тебя будут хоронить не мой вопрос. Оплачу номер на месяц и приставлю охрану, чтоб никто зайти не смог. Вопросы есть?

— Не… нет, — проблеял пленник.

Слова спутника произвели такое впечатление на пойманного нами убийцу, что тот только мелко закивал, подтверждая, что расскажет все, что знает. Вот только мне кажется, что и того что не знает, расскажет. Ничего, поживём — увидим.

— Зачем ты залез, красноречиво свидетельствует дырка в одеяле, а вот кому нужна её смерть и кто заплатил очень бы хотелось узнать, — спокойным, ровным голосом начал Танн допрос, пока без применения силы.

— Нас было двое, я и напарник, он непревзойдённый конокрад, а я наёмный убийца. Заказ получили ночью, от человека, лицо которого было скрыто капюшоном. Так что лица его я не узнаю, да и голос без особенностей, ровный, спокойный, уверенный. Предоплата была обычной, а вот остальную выплату обещали удвоить, если пройдёт все гладко без стражников и прочей сопутствующей шумихи, — бледный как смерть и трясущийся как заяц преступник вызывал только отвращение.

— Ты, наверняка, что-то знаешь, но не говоришь. Дело вот в чём, если не скажешь всё, что знаешь, так здесь и останешься с закрытым ртом, — невозмутимости Танна можно было позавидовать, а вот пленнику только посочувствовать.

— Из фактов — это все, ну почти. В доказательство вашей гибели, надо было привести ваших коней на центральную площадь. Заказ звучал примерно так: двое спутников, мужчина и женщина. Мужчина на золотистой кобыле, женщина на вороном коне с белой гривой и хвостом. За женщину тысячу золотых, за мужчину пятьсот. Но в наших кругах ходили слухи, что женщина принцесса, и что заказчики близкие к ней люди. А ещё, что заказ исходил от тайного сыска, откуда-то с верхушки. От кого конкретно не знаю. Думали нажиться ещё и содержимым сумок, так как о них речи в договоре не было. Это всё! Я больше ничего не знаю!

— А где партнёр? — продолжил свой допрос Танн.

— Должен был забрать лошадей и встретиться со мной на соседней улице.

— Ну что? Поверим ему? — дознаватель повернулся ко мне.

— Мне кажется, — и убийца побелел ещё сильнее, — можно его отпустить, но не раньше завтрашнего дня. А сейчас нам пора в путь.

Мы вышли в соседнюю комнату и Танн посмотрел на меня. То, что было в его взгляде трудно описать. Там была и грусть и тревога и что-то ещё, что-то, что заставило у меня побежать мурашки по спине.

— Надо проверить, что с животинками и если они на месте встаёт вопрос, что будем делать с лошадьми, очень уж они у нас заметные? Правда, продавать, такую красоту совсем не хочется, — грустью произнёс Танн.

— Я друзей не продаю! Но идея, как поступить есть, правда придётся подождать до завтра. А сейчас пошли, проверим коней, пока кто-нибудь ещё не решил на нас заработать.

В конюшне увидели такую картину: задом к выходу стоит Камелик с прижатыми ушами и не даёт сидящему в углу человеку пошевелиться. Как только человек пытается дёрнуться, конь пускает в ход зубы.

— Лик, (так короче звучит кличка)! Отойди, мы его поймаем, — обратилась я к коню, но у того было своё мнение.

Он взял зубами за куртку нападавшего и проволок его к выходу, вручив трофей нам в руки.

— Да ты у меня боевой конь! — воскликнула я, в очередной раз, убеждаясь в исключительности коня.

Танн принял ношу и потащил его в свой номер. Я принесла ещё один стул, и мы повторили манипуляцию со вторым пленником. Разбуженные шумом постояльцы уже вернулись досматривать сны в свои комнаты, так что нас никто не видел.

Рассказ второго подтвердил слова первого и ничего нового мы не узнали, поэтому соорудили кляп для обоих.

— Благодарите Ланию, что с лошадьми все в порядке, а то бы я вас собственными руками задушила! — еле сдерживая гнев, прорычала я. — Пошли, нам здесь делать больше нечего!

Мы заказали завтрак, в надежде, что нет дураков, которые захотят напасть на нас в общественном месте. Таковых и вправду не нашлось, так что мы спокойно позавтракали и двинулись на выход.

Лошадям захватила по яблочку, в знак признательности, которое они схрупали, не моргнув и глазом.

Горе всадник стал уже более-менее забираться на несчастную кобылу, правда мне пришлось стоять и держать её за повод, но это уже успех — сесть с первой попытки. Была у него идея запрыгивать на лошадь без стремян, но моих доводов он не слышал и когда подпрыгнул, кобыла испугалась и дёрнулась в сторону, а Танн остался сидеть на земле, потирая ушибленную пятую точку.

Кобылу я поймала, но при виде приближающегося Танна, она начинала гарцевать и пятится от этого страшного человека. Еле её успокоили.

Но вот мы в сёдлах и подъезжаем к воротам, где стоит, можно сказать, бдительная стража. Бдительная только по тому, что купцы выезжают из посёлка — нажива рядом. Мы на купцов меньше всего похожи, так что нас не трогали. Зато их трогали мы, поравнявшись со стражниками, Танн сказал одному из них: