Стразы

- Так прогони ее, Алекс,- доктор не сводит с меня внимательного взгляда серых глаз. Говорит вкрадчиво, словно читая мои чувства,- ты не можешь, ведь так?

- Не могу,- отвечаю честно,- она не должна умирать на улице. Я схожу с ума, просто представив, что ее будут касаться руки грязных ублюдков, что она снова будет вынуждена терпеть насилие, или еще хуже продавать свое тело, чтобы не сдохнуть с голода в вонючей подворотне. Я не могу,- уже стону я, чувствуя, как проваливаюсь в темноту очередного своего воспоминания.

- Отпусти ее,- пищу, глядя в налитые кровью глаза материного клиента. Она лежит на полу абсолютно голая, и этот ублюдок избивает ее. Бьет ногами, куда придется. Мама даже не стонет больше, просто всхрипывает, от очередного удара.

- Щенок, - сквозь зубы цедит мужик, - пошел вон, я заплатил твоей шлюхе матери за секс, и хочу получить услугу, а не обдолбанную шмару, которая ни на что не способна. Сейчас я приведу ее в чувство.

От маминого клиента разит дешевым алкоголем. Меня тошнит, так сильно, что тело сотрясают судороги. Вот только блевать нечем, я не ел уже два дня.

- Отойди от нее,- рычу я, откуда только силы берутся. Мне уже не семь, но я больше не считаю дни рождения. Хватаю со стола разделочный нож. Мужик не обращает на меня никакого внимания, как на муху по случайности залетевшую в комнату. Ярость ослепляет. Нет, тупой нож не наносит изуверу каких – то значительных повреждений, но отвлекает его от избитой матери.

- Тварь. Маленький зверек,- он точно убьет меня, но мне совсем не страшно. Удар огромной ручищи выбивает весь воздух из легких. Второй, третий. Я уже не понимаю, на каком свете нахожусь. И даже пропускаю момент, когда экзекуция заканчивается, и кто-то плачет рядом, и пытается поднять меня с грязного пола. Не слышу проклятий мерзавца, так избившего маму. Мою мамочку, за которую я готов отдать свою икчемную жизнь. Я люблю ее, и не понимаю, почему она не чувствует ко мне даже малой крупицы того же.

- Все будет хорошо, мой мальчик,- ее голос. Теплые слезинки, капающие на мое разбитое лицо.- Ты прости меня. Прости.

- Мать любила меня,- говорю. Открыв глаза. – Я так и не рассказал тебе,что было дальше, и сейчас не могу. Не думаю, что вообще когда нибудь смогу. Тогда не изменилось почти ничего. Все те же грязь, холод, голод. Все изменилось сейчас.

- Я хочу, чтобы ты мне сказал, Алекс. Чего ты хочешь? – улыбается психолог, подводя невидимую черту. Он не пытает меня, не заставляет рассказывать о моей жизни до...

- Я хочу ласкать мою Эмму, хочу поцелуев и прикосновений. Я не хочу делать ей больно, но такое чувство, что она сама нарывается, что это нужно ей. Я не могу прочитать ее, не могу найти никакой информации о женщине, укравшей мою душу. Лис рыл носом землю, но так ничего и не выяснил. Она словно свалилась на землю с луны. Я совсем лишился разума, Володя.

- Судя по тому, что я услышал, твоя Эмма ярко выраженный мазохист. Она делает не то, что должна, а то что хочет. А ты к этому не привык.

- Да, и мне страшно, я больше ничего не контролирую. Я чуть не убил ее сегодня. Она молила о пощаде, а я не мог остановиться.Не мог, потому что ослеп от страха. Она меняет меня.

- Не стоит бояться, Алекс,- на губах Владимира играет добрая улыбка, как у любящего дядюшки, и меня это раздражает.- Перемены не всегда дурные. Просто вы совпали – это редкость кстати. Вы можете дать друг – другу то, чего желаете. И, то, что ты называешь «Ванильными отношениями», внесет небольшое разнообразие в твою жизнь, и поможет справиться со страхами.

Я выхожу на улицу, чувствуя себя опустошенным. Ответы, которые я нашел у доктора, такие простые, лежащие на поверхности, но для меня невероятно важные.

- Хреново выглядите, шеф,- Лис смотрит с тревогой. – Может домой?

- Да, пожалуй. Только сначала в цветочный магазин,- выдыхаю я, вместе с облачком теплого пара, стараясь не обращать внимания, на кривую улыбку охранника. Эта девка смогла очаровать даже гориллообразного мужлана. - Хочу порадовать свою зверушку.

- Ее зовут Эмма, хозяин,- тихо говорит Лис, заставляя меня ухмыльнуться. Ну надо же, а ведь всего несколько дней назад, он готов сам был выкинуть ее на улицу.

- Да, ее зовут Эмма,- шепчу, погружаясь в тепло автомобиля.

Глава 18

ОНА

Розы. Бело розовые лепестки, щекочут ноздри. Волнующий, солоноватый запах цветов заставляет забыть о чертовой боли в располосованном моим мучителем теле. Как давно мне не дарили подобной красоты.

- Спасибо,- шепчу, боясь спугнуть короткий миг счастья,- они прекрасны.

- Ты такая же хрупкая,- шепчет Беркут, наблюдая, как я провожу пальцами по хрупким, умирающим цветам.- Самая красивая вещь, которой я когда либо владел.

Его голос звучит глухо, отдаваясь эхом в моем едва теплящемся сердце. Странными толчками, подгоняющими удары измученного мотора.

- Сумасшедший придурок, - усмехаюсь я. Он выглядит озадаченным. Не знает, как реагировать на мои слова. Но вижу, что он взведен, как курок на смертельном оружии, которое вот – вот выстрелит.- Чертов, гребаный извращенец.

Я вижу зверя в его глазах. Вижу, что Алекс с трудом сдерживается.

- Сними с себя тряпки, шлюха, пока я не сорвал их,- хрипит мой хозяин, мое наваждение, мое сумасшествие. Алекс спускает брюки вместе с трусами, и я вижу насколько он возбужден. Мое желание сродни голоду – терзающее, лишающее разума. Я хочу его. Подыхаю от яростной похоти. Подчиняюсь. Сбрасываю отежду, не сводя взгляда с сильной мужской руки. Беркут гладит себя, скользя руками по стволу члена вверх, вниз. Смотрю, как завороженная.

- Оставь мне хоть немного,- умоляю, упав на колени, прямо на разбросанные по полу цветы.- Ты, чертов ублюдок, без которого я не могу жить.

- Моя,- хрипит Беркут, когда я принимаю в рот его божественную плоть.- Что ты делаешь, блядь. Что ты творишь с моей жизнью? Я хотел сдохнуть таким. Хотел покупать тварей, вроде тебя, и ни к кому не привязываться. Ты меня изуродовала.

Он яростно вбивается в мою глотку, так, что я не могу дышать. Держит меня за затылок, насадив на свой член, пока тьма не падает на мое сознание. Мне это надо. Я готова даже сдохнуть от его рук.

- Только не отпускай,- шечу, захлебываясь го спермой.- Я сделаю все для тебя. Я будуу, кем хочешь. Только не отпускай.

- Не сегодня,- Алекс подхватывает меня на руки, я совсем голая, грудь болестит от потеков его семени.- Сегодня я хочу ванильного секса. Ты как, детка?

Я улыбаюсь, одарив его сияющей улыбкой. Я знаю, он не оставит меня рядом с собой. Не тешу себя пустыми надеждами. Но сейчас мне тепло, я наконец чувствую себя живой. Я чувствую свою нужность.

- Сегодня не будет больно? – тихо спрашиваю, прижавшись к груди моего повелителя. Он молчит. Несет меня по коридору, так легко, словно я ничего не вешу. Мне так тепло, как давно уже не было. Лютый холод выстужающий душу сменился огненным смерчем. Нет стеснения, нет дурацких обязательств. Мы абсолютно голые, одни в целом мире.

- Нет, сегодня мне этого не надо, Эмма,- шепчет Беркут. Странный, невероятно сумасшедший мужчина.- Я хочу ласкать тебя и лелеять.

- Нас увидят,- хихикаю, только сейчас поняв, что мы абсолютно голые.

- Лис уехал, Зоя обожгла руку, я отправил ее к врачу. А Лидия не имеет привычки шляться по моей части дома,- вкрадчиво шепчет Алекс, от чего по моему телу проносится волна опаляющих мурашек,- Больше тут никого нет. Так что, твоих криков никто не услышит, Китти.

- Я не боюсь тебя, зайчонок,- нахально ухмыляюсь я, с удовольствием вглядываясь в темнеющие, стальные небеса.

- Напрасно,- рычит он мне в ухо, заставляя чувствовать себя течной сукой. Я, блядь, боюсь кончить от одних только его прикосновений, его голоса, проникающего в самые потаенные уголки сознания. И он чувствует мою похоть, втягивает ноздрями пропахший адским желанием воздух.