Шамиль

Беременна, как же. Смешно и отвратительно одновременно. Противно до тошноты.

Обманула, жестоко обманула…

Влюбила в себя, превратила себя воздух, а затем исчезла, оставив задыхаться, как рыбе, выброшенной на берег. Выброшенной и не нужной.

Я ведь и впрямь поверил ей в какой-то момент. Увидел в Лане чистую, милую, добрую девушку. Пугливую, маленькую, беззащитную, влюбленную.

Я поверил, что она любит меня. Не за деньги, не за связи, зная мой хреновый характер, мой суровый нрав, все равно любит. Вопреки всему. Что готова терпеть, готова подстраиваться, заботиться обо мне. А она…

Оказывается, тем временем, крутила шашни с бывшим хреном.

Почему? Чего-то не хватало в постели? Он был лучше? Или она просто продолжала его любить после расставания, а ко мне отчаянно пыталась привыкнуть? Что? Что именно толкнуло мою жену на грязные измены и мерзкую, низкую ложь?

У нас ведь все стало налаживаться. Я же не был совсем дураком, видел, как Лана потянулась ко мне, стала открываться, делать шаги мне на встречу.

Она пыталась мне понравиться, пыталась мне угодить, чего стоила одна только готовка, к которой я легко ее приучил. А постель… она ведь хотела меня, я не мог в этом ошибаться…

Ее так сладко было трахать. Маленькая, хрупкая, узкая, горячая Ульяна.

Ульяна, которая ничего не умела, но всему старалась научиться, которая горела в моих руках от страсти, а затем восставала, как феникс. Я был уверен, что я единственный, кому все это досталось, я был уверен, что я единственный, кого она когда-либо касалась. Она так умело играла эту роль невинной молоденькой девочки, что я, как идиот, повелся.

Почему она вдруг загуляла?

Я же тоже старался. Я старался для нее. Контролировал свои слова, пытался быть не таким резким, грубым, каким мог бы быть. Дарил ей украшения, водил в красивые места, менялся… Медленно, но менялся.

Я почти забыл о Заре… Никогда бы не подумал, что кто-нибудь и когда-нибудь сможет затмить ее. Никогда бы не подумал, что смогу полюбить кого-то, если не сильнее, то хотя бы так же сильно, как ее. И ведь как все быстро произошло. Неожиданно…

Я не планировал влюбляться в Громову. Вот вообще ни разу. Жена женой, думал я, пускай так будет на бумаге, спать будем вместе, жить будем вместе, но я не собирался впускать ее в свое сердце.

Маленькая ядовитая змея.

Пригрелась и укусила, да так больно, что я по сей день не мог очухаться от ее яда.

Прошел целый год, а эта дрянь повергла меня в такие руины, из которых я не мог выбраться. Отец не погладил меня по голове за поспешно принятое решение и полученный развод. Долгое время спорил со мной, что-то доказывал, а затем, вроде бы, сдался, согласившись, что воспитывать чужого отпрыска – это перебор. Фатима осудила меня за это и впервые за всю жизнь мы поругались с ней так сильно, что не разговаривали почти два месяца. Сестра кричала, что я слепой дурак и это все проделки Зары, а Ульяна святая и ни в чем не виновата, но я-то знал, что прав.

Я не мог иметь детей. Не было даже крошечного шанса на то, что ребенок, которого носила Ульяна – мой. Это подтверждалось медицинскими заключениями из трех столичных клиник. Врачи давали совсем небольшие шансы при длительном и правильном лечении, но только лишь в будущем. Мое бесплодие подтверждалось и тем, что Зара так и не забеременела. За полтора года в браке со мной, за все те разы, что мы были вместе до того, как стать мужем и женой, Зара ни разу не заявила о том, что ждет ребенка. А вот Ульяна утверждала, что у нас случилось чудо за неполные полгода совместного проживания.

Дешевая шлюха.

Я влюбился в дешевую шлюху, размотал сопли, как юный мальчишка, и до сих пор не мог выбросить ее из головы. До сих пор избегал мыслей о том, что она может жить вполне себе взрослой интимной жизнью с этим белобрысым хреном. Мыслей о том, что столь желанный ребенок, который никогда не мог быть моим, объединил любимую женщину и моего изначального соперника…

Не мог поверить, что меня нагло обманывали. Что вместе со мной, Ульяна в параллель ублажала этого… Игоря.

В те несколько раз, когда я нафантазировал себе такого, пришлось восстанавливать гостиную и покупать новый компьютер. А как-то раз я разнес в щепки кухню. Это было еще в самом начале, когда Ульяна только ушла… правильнее будет сказать, сбежала впопыхах от меня к своему ненаглядному хахалю. Чтоб его. И ее вместе с ним.

Я вначале вообще планировал его грохнуть, да только не рискнул, если честно. Отец у гада был в высших звеньях прокуратуры. Такой бы все равно рано или поздно докопался до истины, жить бы не дал. А Ульяна… она, ее отпрыск и новый ебарь этого не стоили. Не стоили, чтобы за них сесть и поставить крест на своей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вообще… сейчас я был уже чуточку спокойнее. Уже не такой злой, но и до счастья было очень и очень далеко.

Зара много раз давала понять, что хочет переезда ко мне. Намекала, просила, умоляла, плакала и закатывала истерики, но я так и не смог уступить ей в этом. Не смог привести в то место, что делил с другой. Спальня была нашей с Ульяной, мы с ней спали в этой самой кровати, она готовила мне на этой самой кухне, мы вместе коротали вечера на этом самом диване, просматривая дурацкие комедии, пока я валялся со сломанными ребрами. Тут все было чужое, не принадлежащее Заре.

Зара… моя Зара… все, что было между нами, угасло. И мне даже не было жаль. Скорее, я чувствовал себя свободным. Нет, я видел, как она надеялась. Сразу после того, как расстался с Ульяной, она надеялась, что я женюсь на ней, но я не смог. Даже не потому, что успел влюбиться в Громову, а потому, что не хотел больше жениться вообще.

Женщинам нельзя было верить. Моя родная мать была тому главным доказательством.

Я решил все оставить, как есть.

Зара по-прежнему жила отдельно, иногда я захаживал к ней, но чем дальше, тем реже. Она чувствовала, как безнадежно сильно мы друг от друга отдаляемся и в те нечастые разы, что я бывал у нее, она заставляла меня обо всем пожалеть. Что пришел, что остался. Что когда-то давным-давно безнадежно влюбился и дал слово, которое теперь вынужден был держать.

Сегодня я решил не ездить к ней. Она звонила с самого утра, просила хотя бы один день в неделю уделить ей, раз уж у меня выходной, но я придумал что-то на ходу и сбросил звонок. Слушать ее визги спозаранку, еще толком не проснувшись… такое себе было удовольствие.

Я встал, медленно принял душ, приготовил себе завтрак и не спеша его проглотил. Затем понял, что холодильник почти пустой и отправился в магазин. Затем вернулся и немного побегал на беговой дорожке, покрутил педали велотренажера. Потом принялся за просмотр ТВ. Скучно, ужасно скучно для тридцатиоднолетнего парня…

Будь со мной Ульяна, я бы обязательно сводил ее куда-нибудь, возможно, мы бы погуляли по набережной, поели ее любимую итальянскую кухню в каком-нибудь уютном ресторанчике…

А одному… что еще было делать одному?

«Прелести» холостятской жизни.

Я чертовски сильно удивился звонку в дверь. Потом понял, что это Зара и в голову даже закралась трусливая и недостойная мысль – сделать вид, что меня нет дома. Однако, зная свою жену, я понимал, что это чревато последствиями, поэтому нехотя поднялся, нажал на кнопку паузы на пульте, и медленно побрел к двери.

Меня ожидало большое удивление, потому что, когда я открыл ее, за порогом оказалась далеко не Зара.

Белобрысый хрен. Трахаль Ульяны. Надо же… что ему потребовалось от меня спустя год после того, как он увел мою жену?

Может, все-таки достать ствол из сейфа, всадить ему пулю прямо в голову… Оно бы того стоило, м? А можно было ведь и творчески подойди… Труп бы спрятал. Увез его и прикопал бы аккуратненько в лесочке…

Размышления прервал Гордеев, закашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание.

- Если ты насмотрелся на меня, то теперь я перейду к тому, зачем пришел?