Шамиль

Наверное, было слишком рано.

Наверное, мне нужно было намного больше времени, чем мне готовы были дать окружающие люди.

Передо мной лежали бумаги на развод.

- Уля… не изводи себя так… - Игорь положил руку на мое плечо и легонько его сжал. Я уже три недели, как жила у бывшего парня. – Все будет хорошо, я тебе обещаю…

Как он мог обещать такое?

Я только покивала в ответ на его слова и попыталась взять себя в руки. Опять. – Я побуду немного одна, ладно?

- Конечно…

Игорь оставил меня в спальне, что была выделена мне в первый же день. Я дрожащими руками раскладывала перед собой бумаги формата А4. Зачем? Без понятия. Соорудив своеобразный паззл, я уставилась на них так, словно они могли мне что-то сказать, рассказать, объяснить.

Я безмолвно задавала им вопросы и ждала от них ответов, которые они дать не могли.

Объяснения…

Этого мне хотелось бы больше всего на свете.

Понять… почему?

Все ведь было хорошо. Относительно хорошо.

Начало месяца было… нормальным. Да, с Шамилем мы начали друг от друга отдаляться, да, у него, скорее всего, были какие-то проблемы, о которых мне ничего не было известно, но почему? Почему в тот момент, когда я сообщила ему о незапланированной беременности, напуганная и растерянная, он сделал то, что сделал?

- Не знаю, как ты на это отреагируешь… я сама не знаю, что думать…все вышло случайно, глупо, я…

- Лана, ты о чем? Если это терпит, то лучше… - мне сложно отвлечь супруга от ноутбука, но тянуть с этим я не хочу. Нахожу его в кабинете, заставляю обратить на себя внимание.

- Нет, не терпит. Это не ждет, Шамиль! Ты постоянно занят, утром уходишь затемно, возвращаешься домой поздно и снова принимаешься за работу. Я не хочу с этим затягивать…

Я действительно не хочу, потому что не уверена в том, что готова к такому...

Две полоски. Беременность. Пополнение в семье. Без разницы, как это называть.

- Ты возмущена тем, что я не ленивый бездельник? – хмыкает Цахаев.

- Шамиль, это важно…

Его отвлекает входящий звонок, и я устало вздыхаю, качаю головой. Его внимание снова переключается с меня. Кажется, звонит Бислан. В последнее время он частый гость в нашем доме, они с мужем постоянно что-то обсуждают, решают, выясняют. Короче, у них какие-то свои дела.

Приходится наматывать круги, пока Цахаев говорит по телефону. Ни слова не разбираю из их диалога, только нервно дергаюсь, вышагивая туда-сюда.

Так не должно было случиться. Конечно, стопроцентной защиты нет, это я знаю, но… наверное, я сама виновата во всем. В последнюю неделю таблетки заканчиваются, и я никак не успеваю добраться до аптеки в преддверии сессии, в итоге пропускаю один или два приема, итог на лицо.

Идиотка. Думала, пронесет.

Не пронесло.

- Говори, Лана, - Шамиль поднимает на меня взгляд, продолжая сидеть за столом, заваленным бумагами. – Ну же…

- Я…

- Давай быстрее, заинька, сейчас Бислан придет, у нас много работы, я не могу уделить тебе больше…

- Я беременна.

Тишина. Эта оглушительная и долгая тишина иногда до сих пор набатом бьет у меня в ушах. Иногда я все еще вижу перед собой ту картину… Шамиль медленно встает, огибает большой, деревянный стол, подходит ко мне. Останавливается, вглядывается в мое лицо, а затем бьет.

Резко. Сильно. Больно. Наотмашь.

Шок ли это для меня? Еще какой. Какая женщина ожидает получить от мужа пощечину в ответ на новость о беременности?

Я хватаюсь за щеку и охаю, но не успеваю ни понять, что происходит, ни придумать что-то, чтобы защитить себя от вмиг озверевшего супруга.

В следующую секунду я получаю еще один удар в лицо, а после мою шею обвивают сильные руки, отрезая всякую возможность дышать. Я сопротивляюсь, брыкаюсь, пытаюсь выдавить из себя хоть слово, просьбу, мольбу о пощаде, но не выходит, не получаются даже хрипы, я могу только плакать в тот момент…

Сколько Шамиль держит меня за шею, я не знаю, перед собой вижу его взгляд, это уже не человека, передо мной зверь, скинувший шкуру и обличивший себя, явивший свою настоящую натуру. Черные глаза наполнены гневом, злостью, неприязнью и отвращением.

Меня спасает Бислан. Я не слышу его шагов, не слышу его криков, понимаю, что снова могу дышать, когда мужчина оттаскивает Цахаева от меня на приличное расстояние.

Обессиленно падаю на колени и все еще пытаюсь понять, что произошло, но не выходит. Горло саднит, перед глазами пляшут темные пятна, щеки горят огнем, с губы стекает кровь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почему?

Спустя три недели, я все еще ничего не понимала.

Я отчетливо помнила слова золовки о том, что Шамиль мечтает о детях. Возможно, конечно, от Зары он желал их больше, чем от меня, но ведь это не могло стать поводом, чтобы так отреагировать на мои слова о беременности? Или могло?

Шок. Я все еще прибывала в шоке. Да, мой муж показывал себя своенравным, моментами необоснованно агрессивным и даже жестоким, но у меня никак не желал складываться в голове этот паззл. Для таких как он, для его народа, чтящего традиции, обычаи и религию, дети были святым. Как Шамиль мог отреагировать на эту новость подобным образом?

Даже с учетом, что он не привязался ко мне так же сильно, как и я, все равно картина не желала складываться воедино. У нас ведь все было хорошо, я чувствовала, что я не безразлична ему. Он желал меня, он заботился обо мне, медленно, но шел навстречу, открывался, начинал доверять и даже прислушиваться к моим словам.

Откуда взялась такая злость, почему она возникла в считанные мгновения? Как объяснить его поведение?

Я пыталась. С того самого вечера, когда сбежала, в прямом смысле этого слова, бегом покинула злосчастную квартиру мужа и по сию секунду, я пыталась понять его мотивы.

Его разозлило то, что это было не запланировано? Но я точно помню наш разговор в моем кабинете, где он говорил, что хочет детей. Его разозлило, что беременна оказалась я, а не Зара?

Как же так?

В тот вечер я ушла из дома с одним лишь телефоном, и то, потому что он лежал в кармане. Наверное, это была судьба, что Игорь написал мне. Я не стала отвечать сообщением, перезвонила и, рыдая, рассказала о том, что произошло. Сбивчиво, спутанно, но все же. Мне было страшно и нужно было почувствовать, что хоть кто-то на моей стороне…

Гордеев приехал быстро, за считанные минуты, забрал меня и увез к себе. С тех самых пор я и жила у него.

На самом деле, мне повезло. Мне повезло, что в моей жизни оказался хоть один человек, готовый прийти на выручку и при этом ничего не требовать в ответ.

Больше мне рассчитывать было не на кого.

Все эти дни я не ходила в университет, размышляла о том, что произошло, плакала, истерила, отказывалась есть и практически не выходила из дома. Однажды Игорь принес мне новую одежду, потому что вся моя осталась в доме Шамиля и однажды свозил в женскую консультацию. На этом все.

Сегодня Игорь принес мне бумаги. Вернувшись домой, отдал мне их едва не с порога, сказав, что вручил ему их какой-то парень. По описанию внешности это был Бислан.

Конечно, я могла позвонить Шамилю. Я могла написать Шамилю. Я могла позвонить его сестре или его отцу, пожаловаться, потребовать объяснений и прочее, но…

Я не решалась.

Мне было страшно. И мне было обидно. Я ничего не понимала и, казалось, никогда не пойму. 

Господи, на что стала похожа моя жизнь?

Еще год назад самой большой проблемой было успеть сдать вовремя курсач и отхватить платье от-кутюр, пока его не увили из-под носа.

А сейчас… жалкое подобие той жизни, что у меня была еще совсем недавно.

Предательство родственников, неожиданная свадьба, незапланированная любовь и, как результат, ребенок…

- Ульяна, - в очередной раз позвал меня Игорь. – Нужно поесть, ты же это понимаешь?

Да, я понимала. Нужно правильно питаться, пить все прописанные врачом витамины и как можно меньше переживать. Чаще гулять, больше радоваться жизни, смеяться…