Страница 20 из 211
– Как достойно, – робко проговорила миссис Честон.
– Несомненно, – задумчиво и безо всякого сожаления согласился Джон.
– Мистер Хэнтон, а как вы догадались, что ужин не моих рук дело? – я даже улыбнулась.
Мать Тома недовольно смотрит на меня, а я делаю вид, что не замечаю этого.
– Предположение, – не раздумывая ответил Хэнтон. – Прошу меня извинить, если создал для вас некоторую неловкость, миссис Стоун. Вы меня простите?
Отчего-то закружилась голова.
«А у меня есть выбор?» – мрачно подумала я.
За столом повисла гнетущая тишина. Я чувствую на себе их взгляды.
Проклятие! Я озвучила мысли вслух!
Чтобы извиниться перед Джоном, пришлось поднять глаза. Хэнтон смотрит на меня… неожиданно тепло.
– Прошу вашего прощения, мистер Хэнтон, – неторопливо, с усилием проговорила я.
Джон принял извинения, но за столом все еще тихо.
Мелисса и миссис Честон сохранили вежливые улыбки. Мать Тома не улыбается совсем – взгляд у нее непривычно пустой. Для женщин очевиден факт, что ужин – катастрофа!
Самой любопытной оказалась реакция мистера Честона. Подозрительный взгляд мужчины бегло перемещается от меня к Джону. Это опасный взгляд, взгляд понимания, очень близкий к истине.
Мистер Честон немедленно уводит глаза, стоило мне только прямо взглянуть на него.
Том невероятно зол, но тщательно пытается это скрыть.
– Предлагаю продолжить ужин, – у Тома плохо получается говорить бодро. – Уверен, он бесподобен.
– Попробуйте салат, он выше всяких похвал! – рекомендую я миссис Честон.
– Непременно!
– Не забудьте о закуске, – оживилась миссис Стоун, подразумевая продолговатые рыбные трубочки в соусе странного коричневого цвета. – Очень модное блюдо сейчас во Франции.
– Миссис Стоун, – раздался тонкий голос Мелиссы, и я живо обратила к ней свой взгляд. – Извините меня за любопытство, но мне безумно интересно, как вы познакомились с мужем?
Я заговорила не сразу.
– Это случилось в парке западного Данфорда. Мы встретились в саду Цветущей вишни, – с улыбкой говорю я и мысленно благодарю Анну за подсказки на фотографиях. Тех из них, которые уцелели. – Это был разгар лета, солнце. Для нашей встречи были созданы все условия.
Припомнив снимок, понимаю, что рассказать мне больше нечего.
– В тот день она запачкала платье мороженым. Белое платье было испорчено. Я думал, девушка заплачет, и подошел к ней, чтобы предложить свой платок, – погружаясь в воспоминания, улыбнулся Том. Ему, безусловно, приятно это воспоминание. – Ее румянец был бесподобен. Я понял, что очарован ею и пути назад нет.
Мелисса бросила на меня быстрый взгляд и впервые на ее лице я увидела ее настоящую, искреннюю улыбку. Эта улыбка говорит «пожалуйста» на мое немое «спасибо».
Атмосфера за столом заметно смягчилась. Во многом положение спас Джон – он говорил обо всем, что хотел слышать Том.
Мужчины говорят о работе, а женщины – миссис Стоун и Шарлотта Честон – принимают в этом ненавязчивое участие. Мелисса не вмешивается вообще. Она словно герцогиня, которой не по статусу быть здесь. У нее великолепная осанка и внимательный взгляд.
Присутствие на подобном вечере – это ее работа, и с ней она справляется превосходно! Но эта женщина привыкла к торжествам другого рода и должна сидеть за одним столом с политиками и бизнесменами! Закономерный вопрос, который, не сомневаюсь, она бесконечно прокручивает в голове: «Джон, что мы здесь делаем?».
– Я приготовлю чай, – вежливо говорю я и ухожу на кухню. За окном темно, на кухне горит свет.
На столе поднос. На нем разложен лучший чайный сервиз, чай, сахар, ложки – все есть! Миссис Стоун обо всем позаботилась заранее. Даже вода в чайнике есть, и я просто включаю кипячение. Уперев ладони в край столешницы, жду.
Этот вечер невообразимо давит на меня! Хочу, чтобы он поскорее закончился, – уже нет никаких сил терпеть.
Пошевелила челюстью – болят мышцы. Еще никогда не приходилось так долго держать фальшивую улыбку на лице, даже такую ненавязчивую, как у меня.
За спиной послышались тихие шаги, и по коже побежал холодок.
Со мной поравнялся Джон Хэнтон.
– У тебя очаровательная невеста. Поздравляю с помолвкой, – расправив плечи, спокойно говорю я.
– Я скучал по тебе, – сказал мужчина, и мне пришлось призвать всю силу своего терпения. А терпения у меня осталось немного!