Страница 23 из 40
Но видимо, Зайчик действительно был хорошо тренирован. По крайней мере приземлился он пятую точку, правда, под моим весом прилёг на землю. Финалом действия стала моя юбка, накрывшая стоящий колом член.
Я подумала-подумала, покосилась на улыбающегося Зайчика и залезла на него сверху. М-м-м!
Жаль только, что плётки под рукой не оказалось!
До номера Лёша тащил меня на себе — ноги подкашивались и никак не желали идти по прямой. Пришлось Зайцеву изображать пони. Я имела неосторожность заикнуться о кнуте, и получила в ответ долгий изучающий взгляд.
— Ты чудо… — наконец резюмировал он, удивив меня своей нелогичностью.
— Это ты до или после Карины понял?..
— От слова "чудовище", — продолжил Лёша, проигнорировав мои пять копеек: — До большого чудовища ты не дотягиваешь, так что будешь маленьким: "Чудо".
Всё-таки козёл он, а не Зайчик!
Но говорить об этом мужчине, который изображал мою лошадку, я предусмотрительно не стала.
— Я не спал с Кариной, — вдруг произнёс он, словно мысли прочитал, — даже в кратковременных отношениях я предпочитаю постоянство. Именно для того, чтобы избежать подобных ситуаций.
— Тогда что ты делал в номере с ней и её помадой?
Лёша с раздражением потёр щёку и ответил убийственно честно:
— Спаивал. Хотел сложить одну версию.
Я поглядела на него очень выразительно.
— Спаивал?..
— Да, — обезоруживающе отозвался он, — создавал нужную атмосферу, чтобы её пробило на откровенность. Правда, разобрался пока не до конца, но думаю, я понял, что связывало Карину, Аллу и Арину.
Что вообще могло связывать их?.. Скучающую охотницу на Зайчиков, породистую русалку и скромную учительницу. Совсем разные женщины. С другой стороны, как часто мы видим сразу то, что спрятано за фасадом?…
— Ты расскажешь мне?
— Расскажу, когда соберу все детали. И Лина… У меня ничего не было с Кариной, я не лгу.
Наверное, после этих слов моё сердце должно было дрогнуть, но увы. Я почти убедила себя, что романы Зайцева — не моё дело. Моё дело — разобраться в прошлом и периодически сбрасывать стресс. Мы действуем по взаимному согласию. Лёша получил любовницу на отпуск, а я нуждаюсь в защите. А с кем мы проводим время вне договора — никому не интересно.
Я почти убедила себя в этом, но Алексей Петрович вновь ударил наотмашь по треснувшей плотине, угрожающей утопить меня в бурном потоке чувств. Нет, Лина! Навлюблялась, хватит!
— Кстати, ты оказалась права, — оскалился зубастый Зайчик, — помнишь девушку, которая звонила мне? Софию? Она действительно беременна. Как ты догадалась?
— Увидела, — пожала плечами я и мысленно прикусила себе язык. Дура! Расслабилась, пригрелась — и вуаля, готова выдать все тайны!
— Что — видела? — не понял Зайчик: — Беременную Софию? Тест? Справку от гинеколога? Разве вы знакомы?
Честно говоря, я не на шутку растерялась. Что ответить?.. Несмотря на наши сложные отношения, мне не хотелось терять доверие Лёши.
— Мне кажется, что знакомы, — осторожно начала я, — но мы не слишком близки. В голове крутится образ длинноволосой брюнетки, стройной, приятной внешне. Она очень деловая. — Пощёлкала пальцами, силясь вспомнить, но детали покрывались туманом, как асфальт зимой — ледяной коркой: — Ещё было свадебное платье. Почему-то я вижу её в свадебном платье.
Некоторое время Зайчик молчал. Завозившись, я аккуратно сползла с его спины на грешную землю. Впереди, в свете фонарей уже блестел умытый дождём четырнадцатый корпус. Если мы сейчас подойдём в обнимку, то точно не избежим сплетен.
Нельзя давать повод для сплетен, моя дорогая. Будь предусмотрительной девочкой.
Хотя кому нужна репутация горничной?..
— На свадьбе Софии и Лиса было больше трёхсот человек, но всё равно это значительно сужает круг поиска, — задумчиво потянул Зайцев, — если не брать, конечно, официанток и поставщиков, но ты к ним не относишься.
— Почему?
Он усмехнулся, небрежным жестом поправляя рубашку. Отчего-то этот простой жест заставил сглотнуть и призвать к порядку собственные фантазии. Алексей Петрович был безусловно хорош, но он сволочь, интриган и вообще загадочный мужчина.
От таких мама учила держаться подальше.
— Считай, что интуиция. У тебя хорошие ухоженные руки, ногти, личико. Ты выглядишь как домашняя девочка, и на любую несправедливость реагируешь с таким возмущением, что сразу видно — тебя растили как домашний цветочек, а атмосфере любви и согласии. А это значит, что кем-кем, а уж официанткой или горничной тебе бы работать точно не позволили. Однако ты не погнушалась черной работы — и очень старалась выполнить её хорошо, держишь лицо и ни разу не выразила своё "фи" вслух. Это говорит о сильном воспитании, я бы сказал о… — и улица вновь погрузилась в тишину. Зайцев странно посмотрел на меня, словно понял и не понимал одновременно очевидные вещи.
— Лина, а ты знаешь французский? — резко сменил он тему.
— Да, мой дорогой, — ответила я на родном языке. Как хорошо! Собственная речь была понятной и привычной, словно мягкий плед, укутавший замёрзшие на холоде плечи. И только я осознала, насколько меня угнетал русский. — Мне безумно хочется говорить на этом языке, жаль, что вы ничего не понимаете.
— О`кей, я тебе верю, — Зайцев продолжал таращиться на меня, — красивый голос. То есть, когда ты говоришь на французском, звучит красиво. Тебя идёт такой голос… Я хотел сказать, — страшно представить, но он смутился! Смутился от моей речи! Сегодня воистину день сюрпризов!
Но Лёша не был бы Лёшей, если б не пришёл в себя до обидного быстро.
— Но ты не ответила про беременность.
Чего он такой прилипчивый?!
— Интуиция, — буркнула я, — почувствовала.
— Сквозь время и пространство? — съехидничал Лёша. Любопытно, а на какой ответ он рассчитывал? Я лежала рядом с ним! И в отеле была под его присмотром.
— А ещё мы не выяснили, как же ты узнала про Арину. Извини, но версию с лунатизмом я не беру в расчёт — ты ночевала со мной не одну ночь. Кстати, аккурат в полнолуние.
Про оборотней в полнолуние я слышала, а вот про лунатиков — увы. Понятия не имею, в какую фазу у них активность. К моему ужасу, разум совершенно не спешил с дельными идеями. Пока Лёша заговаривал мне зубы, мы успели и до корпуса дойти, и в номер подняться. Когда захлопнулась дверь, я во всех смыслах оказалась прижата к стене!
— Лёш… — подняв голову, выдавила я, потому что вспомнила. Вспомнила одно-единственое своё признание. И то, как два года спустя поклялась навсегда забыть о необъяснимом даре. — Лёш, я не хочу врать, а правде ты не поверишь.
— А ты рискни, — спокойно отозвался он, без всякого веселья в голосе.
Горько усмехнулась.
— Я рискнула однажды и сильно обожглась.
Это было больно. И раны ещё не зажили, чтобы повторить.
— Лин, я не люблю оставаться в дураках.
Его фраза напоминала черту под письмом — не отвяжется. Не представляю, что выдумал Зайчик, но его взгляд был острым, колющим, почти болезненым. Мужчина будто держал невидимый клинок у моего горла.
"Да подавись этой правдой! — решила с усталостью". Ну побуду сумасшедшей — мне не впервой, кажется!
— Я экстрасенс. Провидица, гадалка, ворожея — называй как хочешь. Нападение на Арину я увидела, а беременность Софии — почувствовала. Мой дар, он просто был всегда, и стереть его из памяти невозможно. Этот как ещё один орган чувств. Знаешь! — неожиданно озарило меня: — А я ведь могу показать тебе фокус!
Лёша отшатнулся от меня, словно я могла заразить его неизлечимой болезнью.
— Я предупреждала, — лёд в моём голосе отдавал тихой истерикой.
— Я помню, — замер он, скрестив руки на груди, — мой знакомый тоже талант в фокусах, особенно в выбивании стёкол. Но видишь ли, в моей практике никогда не было паранормального, одна хитрость. Хорошо, — потянул Зайцев, — докажи. Где и при каких обстоятельствах я столкнулся с настоящим… чудом.