Там, высоко-высоко

Я густо покраснела. Ну, надо же! И на этот бред мистер Бесон заключил пари на меня? Мне стало так тошно, что я сделала то, что никогда не позволила бы себе раньше – использовала книгу вместо дров, чтобы сварить кофе. Вот только благородный напиток получился горьким. И пирожных решила не покупать.

ГЛАВА 2. За все надо платить

Легкие искорки защекотали ладони, и дверной замок послушно щелкнул. Я с грустью перевернула дощечку на «Закрыто». Мистер Бесон отсутствовал почти неделю, и принимать посетителей книжной лавки в первую половину дня было некому. Утешало одно – большая часть покупателей приходила вечером, когда у меня заканчивались лекции. И все же выручки сильно упали. А главное, я понятия не имела, как долго еще будет отсутствовать хозяин. Невзирая ни на что, я скучала по нему. Не из-за денег. Всего неделя осталась до полнолуния, и я добуду то, что могло бы решить мои финансовые проблемы. Вот только вряд ли с таким подневольным лицом, как я, кто-то будет всерьез разговаривать. С мистером Бесоном я всегда чувствовала себя как за каменной стеной. Он вникал во все хитросплетения законов, принимал решения, договаривался о поблажках и скидках, он подписывал все сделки… Он по вечерам слушал мою болтовню о том, как прошел день. Теперь мне было страшно и одиноко.

Тяжело вздохнув, я поправила лямку сумки, набитой учебниками, и двинулась в сторону нашего университета. Здание было видно издалека: высокое, в четыре этажа, цвета густой охры, с величественным портиком белого мрамора и сложной скульптурной композицией на крыше. Творец всего Сущего Охон и шесть Межмировых Духов в виде четырех обнаженных мужчин и двух дев строго взирали сверху на сонных студентов, которые стекались спозаранку в храм магической науки. Автором этого творения являлся известнейший скульптор девятнадцатого века гном Артот Чернобров. В университете очень гордились этим фактом. Правда, его введение в сонм Духов еще одной женщины архимагов возмутило, но признанный мастер аргументировал свою позицию необходимостью соблюдения симметрии. И мудрые старцы поворчали, но согласились.

Скульптуры и правда получились как живые. Но мне больше нравился чудесный университетский сад: тенистый, раскидистый, напоминающий своей неухоженностью дикий лес. В конце лета опавшие яблоки плотно устилали землю, а к началу учебы аромат от гниения разносился по всему городу. Я любила этот запах, как и сам университет, с которым, возможно, вскоре мне предстояло расстаться.

Город просыпался неохотно, но ближе к университету улицы оживали, а на Университетской площади так и вовсе было многолюдно. Я услышала грохот догоняющего меня экипажа и оглянулась. Поравнявшись, усатый кучер осадил пару гнедых, и из кареты выглянуло улыбающееся личико:

– Астра!

– Доброе утро, Соль. – Я во все глаза рассматривала выпорхнувшую на мостовую подругу.

Выглядела она как важная дама. Жемчужный жакет и юбка, расшитые причудливыми цветами с капельками бирюзы, выгодно подчеркивали и золотистые кудри, и нежность кожи, и глубокую синеву глаз. На острых ушках эльфийки как капельки росы сияли топазы, а сама она лучилась от счастья.

На мое изумление она ответила задорной улыбкой.

– Рассказывай, – нетерпеливо бросила я. – Откуда такая роскошь?

– Представляешь, я вчера познакомилась с таким человеком… Ох, Астра, я не верю, что такое со мной произошло…

Соль махнула рукой, отпуская экипаж. Он загрохотал, отъезжая, а мы с подругой влились в один из ручейков, стекающихся со всех сторон на занятия студентов.

– Что за человек-то?

– Он учится на факультете некромантии.

– Шутишь? – удивилась я.

Некромантов у нас никто не любил. Туда только отпрысков аристократических семей принимали. Они себя называли чистокровными дьюингами, так как вели свой род от небольшого племени с одноименным названием, что объединил все остальные племена людей. Считалось, только дьюинги способны к магии смерти, а, следовательно, только они могут заниматься на элитном факультете некромантии. Преподавали у них лишь архимаги, а учились они во второй половине дня, когда студенты с других факультетов расходились по домам. Предварительно тщательно вымыв все коридоры, между прочим. И все же периодически пересекаться с этими снобами нам приходилось. В основном на магических турнирах, где некросы-первокурсники оттачивали на наших бедных мальчиках боевые умения. Ну и недавняя моя встреча с двумя представителями этого племени лишний раз подтверждала, что от некромантов лучше держаться подальше.

Подруга не разделяла моего мнения. Она сияла, как новенький сребрал.

– До сих пор в себя прийти не могу! – заявила подруга. – Даже страшно делается – вот как я счастлива!

На нее оглянулись идущие рядом студенты, и Соль заговорила тише:

– Я тебе так благодарна…

– За что?!

– Ты просила меня вчера подменить?

Просила. Мне в книжную лавку бежать нужно было, и мы договорились с Соль, что она одна дежурить будет, пока мистер Бесон не вернется.

– Так вот, вымыла я коридор и пошла грязную воду сливать. Вдруг у меня кто-то ведро отнимает и говорит: «Не дело такой красавице тяжести таскать». Я чуть не заорала от неожиданности. Ты же знаешь, Астра, слух у меня очень чуткий, а тут не услышала, как ко мне приблизились. И голос такой мягкий, бархатистый. И духи… Святые Заступники, какие духи! Ты же знаешь, я диплом по парфюму пишу, так вот лионийский первоцвет там сто процентов присутствовал. Представляешь? Он же кучу златонов стоит! А еще…

Между тем мы вошли в яблоневую аллею. Ее подметали каждый день, но все равно раздавленные яблоки раскрашивали мощенные белым камнем дорожки ржавыми пятнами. Чем ближе к проходной, тем сильнее стучало сердце. Я намного больше прониклась бы радостью за подругу, если бы не снедавшее меня беспокойство. Оно росло с каждым шагом, а подруга продолжала щебетать:

– Знаешь, какой он чуткий и предупредительный? Проводил меня до дома. Всю дорогу расспрашивал о том, как я к миссис Кронт попала, как мне живется и как учится. Всего ли хватает. Про тебя, между прочим, тоже спрашивал… А сегодня из магазина посыльный пришел, платье это принес. Я сначала вернуть подарок хотела. Дай, думаю, только примерю… А оно село на меня как влитое. И я не нашла в себе сил его снять. Просто не нашла! И Миссис Кронт головой качает, улыбается: «Бери-бери. Господин достойный, из хорошей семьи. Ты с ним поласковее». На крыльцо выхожу, а там меня экипаж ждет. Словно я важная дама!

Я покачала головой. Соль неисправимая оптимистка и отказывалась видеть очевидное. Миссис Кронт баловала эльфийку и не скупилась на ее образование, так как не без основания рассчитывала получить за нее Королевскую Премию. Впрочем, даже если Соль не окончит университет, миссис Кронт всегда сможет выгодно продать свою подопечную какой-нибудь богатой семье. Эльфийки всегда в цене. Особенно с магическим даром, который к совершеннолетию входил в силу.

У входа в университет возникло небольшое столпотворение. Все обнажали запястья и показывали метку гоблину Фуссо. Ее ставили в начале года в канцелярии всем студентам. Разумеется, при условии сданной сессии и оплаты следующего учебного года. Увы, у меня такой метки не было. Всю первую неделю обучения Фуссо пропускал меня, так как верил честному слову, что я заплачу. А позавчера он спустил с крыльца студента без метки, вслед ему полетела сумка с учебниками. Я думала, умру от страха, когда напирающая сзади толпа вытолкнула меня к турникету. Гоблин грозно посмотрел и уже открыл рот, но неожиданно словно впал в прострацию, и мне удалось проскочить. Вчера снова повезло. У Фуссо пуговица некстати оторвалась. И он принялся ползать среди студенческих ног и подолов платьев, не обращая на меня внимания. Пробегая через турникет, вдруг подумалось, что Фуссо жалеет меня, но теперь, чем ближе я подходила к нему, тем сильнее сомневалась в этом…

– Ты почему такая невеселая? Что-то случилось? – спохватилась подруга.