Страница 2 из 5
– Слышь, эта?!
Мужик немедленно заверещал, неловко сбрасывая с лица петрушку и прилипший кусочек тонко нарезанной ветчины.
– Ты чего со спины к Сарацину подполз? – хмуро пророкотал Герасим, максимально приблизив свою небритую физиономию к блестящим щечкам поверженного и бессильного гостя.
– Сарацинушка, можно я ему ухо отрежу, пока его Герасим держит? – горячо прошептал Санай, одновременно ему подмигивая. – А то теперь надобно все снова заказывать, а я ведь даже вторую рюмку выпить не успел, да и закусить толком тоже. Знаешь, какой я злой? Прямо убил бы этого…
После этих проникновенных слов своего боевого товарища, следопыт Процессор молчаливо достал откуда-то совершенно зловещего вида черный пистолет огромнейшего размера.
– А, давайте этого гада в Зону утащим, на Припять. Могу один его на спине волочь, ради такого случая. Прикольно будет.
– Вы чего такие дерганые? – криво улыбнулся Сарацин. – Возможно, этот румяный дяденька хотел вежливо поздравить нас с днем десантника, а вы так грубо его зафиксировали на чистой поверхности пола несчастной фрау Марты. Процессор, ствол убери! Правило знаешь? Носить, можно, но скрытно. А тех, кто пистолью машет в общественных местах, ну сам знаешь…
– Найн! Найн! – застучал зубами пленный. – Я репортэр… биттэ. Не надо ин Припять, я говорить дело.
– Ты, милок, нарушил идиллию встречи старых уставших бродяг и нанес нам некий урон, который надо возместить.
– Я понимаю, господа. Готов оплатить. У меня очень интересант предложение к вам четверым. Прошу вас, поднимите меня.
Герасим вопросительно посмотрел на Саная, тот кивнул.
Оказавшись на стуле, толстенький репортер схватился за грудь в области сердца, и тяжело задышал.
Санай с сожалением протянул ему свою кружку пива, и заметил:
– Дяденька, у нас выходной. Деловые предложения мы рассматриваем по будням, заходите во вторник.
Фрау Марта с такой же, как и она, сестрицей-помощницей – красивой процессией возникли из глубины бара, и принялись наводить экстренную уборку. Им не мешали. Все молчаливо взирали на пухленьких, но фигуристых официанток и разговор не возобновляли.
Грузный журналист пришел в себя и не обманул – расплатился за принесенный заведению ущерб, вновь заказал водку и закуски, но потребовал себе рюмку и столовый прибор.
Друзья были против, но Санай предложил выслушать этого «настырного бюргера». Парни помолчали, а затем открыли новую бутылку – она ничем не отличалась от предыдущей, разбитой. Теперь они не возражали. Этот потный дядька представился журналистом немецкой газеты «Bildzeitung», а заодно и коммерческим агентом этого уважаемого в своей стране издания – даже аккредитацию показал.
Звали его Гюнтер, а по фамилии Беккер.
Сарацин кивнул – остальные хихикнули. Гюнтер так Гюнтер, чокаться с ним не стали. С каждым чокаться – алкашом станешь.
– Уважаемый камрад, – начал Процессор. – Мы даем вам три минуты, а потом Герасима с цепи спустим. Вы уж постарайтесь четко излагать свои мысли. Ферштеен?
Герасим подыграл, сдвинул брови, и заворчал:
– Если я его задену, у него голова лопнет. Процессор, можно я сразу его стукну? Зачем откладывать на потом?
– Хорошо, хорошо, я вас понял. Бить меня не надо, сначала послушайте, а потом решайте, что делать.
– О, как ты оказывается здорово по-русски шпрехаешь, когда захочешь! – оценил Процессор. – Притворялся что ли?
Немец кашлянул. Он по-прежнему не мог отойти от только что выпитых ста грамм водки.
– Видите ли, наш журнал и на русскоязычную аудиторию вещает, а еще у нас своя радиостанция есть и сайт на трех языках.
– Блин, – перебил немца Герасим. – Походу так трезвехонькие и останемся.
– Я буду краток, – журналист недовольно посмотрел на этого большого и, по всей видимости, тупого сталкера и продолжил. – Наш медиаконцерн предлагает всем вам, рассказать самую странную и сокровенную историю, возможно страшную, возможно невероятную, которая наверняка случилась с каждым из вас. Я поясню: в связи с расширением территории Зоны отчуждения, у нашей читательской аудитории закономерно возрос интерес ко всему, что касается сталкеров и мутантов.
– А что нам за это будет? – прищурился Процессор, почуявший легкие деньги.
– По тысяче евро каждому и суперприз победителю.
– Интересно, – протянул Санай. – Есть у меня одна такая парадоксальная история. А что за приз?
Розовощекий толстяк хитро улыбнулся, и ответил:
– Вам понравится…
Он потянулся к своей сумке, и торжественно водрузил на стол, блеснувшую толстыми манящими боками невероятной красоты бутылку виски.
– Это редчайший «Эдрадауэр Фэйри Флаг» тридцатилетней выдержки. Сорока шести процентный крепчайший напиток, а емкость, сами можете видеть, семьсот миллилитров. Добавлю, что данная амброзия произведена в местечке Хайленд, Шотландия.
– Круто, – покачал головой Сарацин. – Этот дяденька умеет взять за живое. И каково же это пойло на вкус?
Журналист, не понимая начал поворачивать голову из стороны в сторону:
– «Пойло», что значит «пойло»?
– Не прикидывайся, – строго предупредил Процессор. – Этим словом называют дешевую паленую выпивку, от которой можно ослепнуть, а то и личный курвиметр отсохнет, а еще бывает, не ровен час, ласты склеишь: слепой, пьяный и без мужского достоинства. Жуть кромешная.
Санай звонко и от души рассмеялся, его друг и напарник, Сарацин незлобиво усмехнулся, Процессор покачивал головой, прищурив левый глаз, на Герасима никто не обратил внимания – он закрыл глаза и замер.
Немец вдруг отрицательно и очень энергично замотал головой, при этом размахивая руками:
– Что вы, что вы! Я не могу себе позволить открыть бутылку такого класса. Она очень дорогая. Признаюсь, я даже не мечтал об этом.
– Вот врет! – восхитился Санай. – Даже бровью не повел! Ну, да ладно, сейчас замахнем, и я могу начать первым. Страшных историй у меня много, но вот, что бы с изюминкой, так сказать, с непонятной чертовщинкой, такая, пожалуй, одна.
– Дружище, минуточку! – Процессор почесал щетинистый подбородок, и вдруг заявил. – Если этот дядя прямо сейчас, не положит на этот стол четыре тысячи евро налом, то я предлагаю не лясы точить, а вывести его из этого почтенного заведения и придать ему некий вектор движения, путем нанесения небольших побоев. Например, пинком по упитанному заду сапогом сорок шестого размера. Да, Гера?
– Ага, – радостно мотнул головой Герасим. – Гы-гы-гы, это у меня запросто.
Немец издал продолжительный выдох попранной несправедливости, и внезапно посмотрев по сторонам, выложил из прежней сумки плотненький сверток.
– Если хотите, можете пересчитать…
– Естественно, – улыбнулся Санай всеми зубами сразу. – Ты нас за девочек-первоклассниц что ли тут держишь? Видали уже виды, причем всякие. Процессор считай!
Многого времени это не заняло.
Процессор хохотнул и к удивлению иностранного журналиста, убрал деньги в свой рюкзак.
– Э…
– Уважаемый хер Гюнтер, – заявил Сарацин. – Мы свои обязательства после заключения сделки не нарушаем, и собственных клиентов никогда не обманываем. Наши истории вы получите. Санай наливай и начинай свой рассказ, а я, пожалуй, буду следующим.
Санай быстро и чуть небрежно наполнил рюмки, и провозгласил тост:
– Немного не по теме. Предлагаю выпить за редкое просветление генерал-майора Усманова. Был у нас такой замечательный военный с мордой бывалого сантехника после второго кодирования. Это именно он сложил на века великую эпитафию: «Пить каждый день тяжело, а через день – ждать долго!» Заметьте, подписываюсь под этими словами. Ну, будем!
Друзья выпили быстро и смачно, а немец медленно и без видимого удовольствия. Закусили сразу, а Герасим жевал громко и с хрустом. Видать хрящик какой-то в холодце попался.
Санай улыбнулся своим мыслям и, обращаясь к немцу, спросил:
– Гюнтер, ты легенды древней Эллады в детстве читал? Нет? Странно. Но тогда послушай мою историю, а причем тут древняя Греция потом поймешь. Не знаю, тянет ли моя история на штуку евриков, но раз уже оплату мы получили, то будем считать, что тянет. А вот за главный приз придется побороться. Только, пацаны, давайте сразу договоримся – не врать. Только честная история с харизмой или как говаривали в старину «с изюминкой».