Incomplete

САМАНТА

Я сидела на пляже, наблюдая за неспокойным озером Мичиган и не обращая внимания на прерывистый ветер. Сегодня здесь было практически безлюдно, в последние дни погода резко испортилась, и мало кто отважился выйти из дома, а уж тем более выбраться на пляж. Я же чувствовала себя в своей стихии. Сама не знаю, чего я искала, чего ждала, но чувствуя, как ледяная вода касается кончиков пальцев, получала странное удовлетворение. Чувствовала себя живой, хотя внутри все покрылось коркой льда.

Прошло две недели после дня, который разбил все мои чувства и мечты на мелкие осколки. Я пыталась забыть, не думать об этом… не думать об Алане, но мысли каждый раз возвращались в прошлое, в то самое прошлое, в котором мы были так счастливы. Стоило лишь ненадолго получить желанную передышку, как на меня накатывало чувство противной и мерзкой жалости к себе. И тогда я снова погружалась в него с головой, окутывала себя этой чертовой апатией, не обращая внимания ни на кого вокруг.

Я ни разу не появилась в Бардаке, не отвечала на звонки Стеф и Дэрила. Пока в один день Стеф не ввалилась в нашу с Бьянкой комнату и не заставила выложить все начистоту. Но вы не подумайте, я молчала, не произнесла ни слова с того момента, как она вошла. Я просто поплотнее укуталась в одеяло с головой и повернулась лицом к стене. Да, вела себя, как последняя сучка, ведь Стеф ни в чем не виновата… но разве я могла признаться ей, что она напоминает мне о нем.

За меня говорила Бьянка. Не стесняясь и не скупясь на выражения, и в какой-то момент я просто выбежала из комнаты, лишь бы не слышать и не видеть никого. И даже самой себе боялась признаться, что жажду услышать от Стеф про Алана. В глубине души я надеялась, что он объявится, хотя бы просто позвонит… не хотела принимать то, что все закончилось, оборвалось так внезапно. Но в то же время понимала, что, даже если бы это произошло, не стала бы отвечать.

Я превратилась в отшельницу, перестала общаться с людьми, ходила как зомби на занятия, а после направлялась на пляж, спрятаться от всех и вся. Оставалась наедине с камерой, но даже в ней я не находила утешения.

Вот и сейчас я встала с песка, даже не удосужившись отряхнуться, и стала фотографировать. Небо, озеро, уже представляя, как позже наложу фильтры на фото, делая их более мрачными и контрастными. Остановилась и подошла ближе к воде, начертила кривую линию пальцем ноги на песке. Почти тут же на берег накатила очередная волна и смыла мой незатейливый рисунок, будто его и не было.

Я почувствовала, как в глазах защипало, в груди что-то дрогнуло, и по щеке покатились слезы. Почему боль нельзя смыть с души точно также? Подняла голову к небу и закрыла глаза…

Я надеялась, что Бьянки не будет в кампусе, последние дни она там практически не появлялась. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Как только я вошла в комнату, сразу же наткнулась на внимательный и изучающий взгляд подруги. Она осмотрела меня с ног до головы, поморщилась и тяжко вздохнула.

Не обращая на нее внимания, я положила на тумбу камеру и села на кровать. Достала ноутбук, собираясь заняться фотографиями, как в этот момент Бьянка подскочила ко мне и выхватила компьютер у меня из рук.

— Черт, ты что творишь?! — взвизгнула я, пытаясь отобрать свой бук.

Бьянка с каменным лицом положила его на свою тумбочку и встала передо мной, уперев, руки в бока.

— Ах, вы только посмотрите на нее, — прошипела она, — что Я творю? Что ТЫ творишь, Сэм?!

Я прекрасно понимала, что подруга имеет в виду, но так просто не собиралась сдаваться.

— Верни мне мой бук и отвянь уже.

Бьянка протерла руками лицо и тихо сказала.

— Сэм, хватит! Нужно жить дальше, посмотри, черт возьми, на себя!

Я показательно осмотрела себя, поднесла руки к лицу, выискивая по шестому пальцу на каждой ладони, а потом пожала плечами.

— А что тебя не устраивает? По мне, так все нормально, — ответила ей, — а вот твоя мания уже начинает раздражать.

Бьянка зарычала и метнулась к шкафчику. Достала оттуда зеркало и поднесла к моему лицу.

— Когда ты последний раз мыла голову, а? Похожа на чертово чучело!

Я посмотрела в зеркало, собираясь послать Бьянку куда подальше, но неожиданно для самой себя не смогла произнести ни слова. Смотрела на свое отражение будто впервые. Все эти дни я старалась отводить взгляд от зеркал, полностью забила на себя и свой внешний вид. Но почему-то именно сейчас этот эмоциональный взрыв Бьянки словно вернул меня на землю.

Волосы похожи на солому, глаза мутные, с красными прожилками. Под ними синяки, которые я даже не пыталась скрыть макияжем. Я была похожа на жалкое подобие себя самой. И сейчас у меня было такое чувство, что внутри меня треснула и обвалилась стена, которой я себя окружила. Губы задрожали, я обхватила голову руками, наклонилась к коленям и стала раскачиваться. Бьянка присела передо мной на корточки и провела рукой по моим волосам.

— Боже, Сэм, только не реви, — сказала она дрогнувшим голосом, — я три часа наводила свой марафет, а сейчас и сама разревусь вместе с тобой.

Я вскинула голову и посмотрела на нее совершенно сухими глазами. На моих губах светилась улыбка, а ведь мне казалось, я уже забыла, каково это, улыбаться.

— Спасибо.

Я прошептала это слово тихим голосом, вложив в него всю благодарность, что испытывала к подруге. Благодаря ее за то, что все это время была рядом, терпела все мои истерики, утешала по вечерам, когда хотелось выть в голос. Не обращала внимания на все мои заскоки, не посылала меня, когда я срывалась на грубость, становясь совсем невыносимой. Сейчас перед глазами пронеслись все эти мучительные дни, и мне стало стыдно. Стыдно, что я не замечала ничего вокруг, сроднившись со своим горем. Боже, когда я успела стать такой идиоткой?

Я встала, потянув Бьянку за собой, обняла ее и прошептала ну ухо.

— Так в каком клубе теперь работает твой Тед? Покажешь?

Наши дни

— Сэм, шевели своей задницей, мы опаздываем!

Услышав крик Бьянки из комнаты, я взглянула на часы и закатила глаза. До открытия выставки было целых два часа, но подруга как всегда нашла проблему на ровном месте. Подошла к раковине и посмотрелась в зеркало. То, что я там увидела, мне нравилось. Наверное, впервые за столь долгое время.

Бирюзовое платье в пол на тонких бретельках подчёркивало фигуру, спереди совсем скромное, но стоило мне повернуться спиной, и взору открывался смелый разрез, доходящий до самой поясницы. Волосы подняты вверх в замысловатую прическу, над которой, психуя и матерясь, битый час трудилась Бьянка. Но самое главное — глаза. Они снова были живыми, искрились радостным предвкушением вперемешку со страхом. И хотя, если присмотреться, в глубине можно было увидеть отголосок прошлого, я не обращала на это внимания. Заперла все те чувства и эмоции за семью печатями, подальше от чужих глаз. Но в первую очередь от себя самой.

Последний раз взглянув в зеркало, я улыбнулась и вышла из ванной.

Бьянка нервно измеряла шагами комнату. Увидев меня, окинула оценивающим взглядом и важно кивнула.

— Детка, — улыбнулась она, — ты будешь звездой вечера.

Я засмеялась и поправила складки платья, начиная все больше нервничать.

— Если честно, у меня даже коленки трясутся от страха, — поделилась с ней, — может, это будет провал всей моей жизни.

Бьянка закатила глаза и отмахнулась от меня, словно от надоедливой мухи. Взяла меня за руку, и мы направились к выходу.

— Это будет твой звездный час, поверь мне.

Мы приехали к галерее на такси. До открытия оставалось больше часа, но народ уже начал потихоньку подтягиваться к входу. Увидев количество людей, мне стало плохо, я все больше поддавалась панике.

Бьянка сразу же разгадала мое состояние и сжала мне руку.