Страница 64 из 163
А та онемела от ужаса. На снеговом лице живы лишь огромные глаза затравленного олененка.
Кто для нее сейчас страшнее? Солдатня за дверью? Чужой весь в крови офицер? Родная сестра?
Или девочка просто не верит, что всё это – правда? Всё – на самом деле!
Анри дал бы разорвать себя на куски, чтобы прекратить всё это!
– Поцелуй меня, пожалуйста, – попросила Ирия.
Он понял, конечно. Где тут не понять? Никогда прежде не целовал четырнадцатилетних, но ей дольше не прожить. Это ее последний день.
Как и его. Будь всё проклято!..
Ее губы пахнут осенней полынью? Или так только кажется? Горький, пряный аромат. Полынь, сосновая хвоя, листья брусничника...
Чувствует ли она хоть что-то? Или просто хочет почувствовать?
Сам он ощущает лишь горький вкус вина из последнего кубка смертника. Дикие цветы на скале… по ним скользит взгляд сорвавшегося в пропасть… Скользят под руками камни, осенним огнем горят астры… Закат…
Ирия отстранилась первой.
– Теперь – можно, – кивнула она, подталкивая вперед сестру.
Анри должен целовать и ее? Вот уж кому это совершенно не нужно. В отличие от Ирии, Эйда кажется совсем ребенком. Если она и мечтала целоваться, то уж точно не с первым встречным чужим обросшим мужиком. Почти вдвое ее старше.
Но младшая спокойно и обреченно пояснила, доставая кинжал:
– Давай на счет «три»: я – себя, ты – мою сестренку. Она сама не сможет, да и промахнется.
И вполне со знанием дела нацелилась себе выше ключицы...
– Стой! – таким ледяным тоном Анри приказывал только в бою.
Есть вещи, которые человек сделать не может!
– В воду – быстро, обе!
Он успеет подхватить Эйду. Ирия не утонет – эта девочка сильнее, чем сама думает.
Солдаты вышибут кованую железом дверь – через несколько минут. Беглецов расстреляют из окна или с лодок. Но дочери Эдварда солдатне не достанутся!
А просто хладнокровно заколоть их Тенмар не способен. И считайте его трусом сколько угодно.
Не способен - пока есть хоть один шанс! Даже призрачный - как те астры и закат…
Ирия, не колеблясь, потянула Эйду к окну. А та вдруг вырвалась из рук сестры. С неожиданной силой отчаяния. Так бывает…
И ринулась к двери.
Рассудка лишилась? Очень даже возможно!
– Мама! – пронзительно закричала несчастная девчушка. – Мамочка!..
Дверь вылетела бессильным куском дерева. В проеме выросли сразу трое врагов. А за ними – сплошное сине-белое марево мундиров! Ревинтеровцы, чтоб им! Побитый молью шакал Бертольд решил урвать кусок. Пока не отобрали…
Анри едва успел заслонить обеих девчонок. Теперь – только задержать солдатню! Вырвать у смерти минуты – чтобы Ирия доволокла до окна насмерть перепуганную сестру.
Осуждать Эйду нельзя: любая лань обезумеет от ужаса - если загнать ее на псарню. Но у Ирии только сердце львиное, а руки – по-девичьи слабы.
Впереди и вокруг - бешеные вопли врагов. Позади зеленоглазая ни угрозами, ни силой не может справиться с сестрой!
Значит, Ирии нужно больше времени.
Что ж, подполковник Тенмар. Задержать врагов – последнее, что ты можешь сделать для нее и ее отца. Так постарайся успеть хоть это!
2
Чьи это тряпки?! Не королевские, не Всеслава Словеонского. Не Ормхеймского Бастарда...
И что нашло на Эйду, чтоб ей?!
– Офицера взять живым! – рявкнул мерзавец с той стороны.
Илладэнскую шпагу пришлось отдать монахиням. Никто не пустил бы в храм вооруженную женщину. И теперь от Ирии нет толку - совсем нет!
Что можно сделать с жалким кинжалом? Только молча смотреть, как дерутся за тебя. Как вместо тебя спасают твою бестолочь-сестру!
Почему Ирия слова не возразила курицам-монахиням? Сейчас не хлопала бы попусту глазами. Как последняя слабовольная дура, как жалкая дрянь!
Она ни разу не видела настоящего боя. Не считать же им учебные тренировки с братом.
Но тут даже Эйде ясно - Анри на голову превосходит противников. К счастью для бестолковых сестер Таррент.
Двое… отлично – уже трое! – мертвы.
Только их место занимают другие. Как в сказке - где у змеи взамен отсеченных голов отрастали новые…
Еще пять сине-белых – на пороге кельи. Ждут очереди. А сколько в коридоре – лучше не представлять.
Лев - сильнее гиен. Но рано или поздно он выдохнется - если гиен целая стая! И подлые твари это понимают.
Не понимает Эйда – дурища, которую Ирия готова убить еще и за это! Трусиха, курица безвольная!