Дочь лорда

Кстати, если выбраться не удастся… да, если не удастся! – лучше стать призраком, чем никем.

Мокрое серое небо расплылось… Ах да – слёзы навернулись на глаза. И можно не вытирать – всё равно никто не видит.

Ирия теперь имеет право рыдать хоть с утра до ночи и с ночи до утра. Это уже ничего не изменит. И никого не расстроит.

– Квирк, квирк, квирк!

Из-за окна.

Что?

Вот так раз! Два черных птичьих глаза. Насмешливо уставились из-за ржавеющей решетки.

Увы, ржавеет - слишком медленно. Выломать сил не хватит.

Крылатое чудо с нескрываемым любопытством озирает странную человечью девчонку. Почему-то готовую разреветься.

Чудо вертится, «квиркает», перышки чистит. И наверняка не ценит собственное счастье. Умение летать. Как люди – свободу. Пока не лишатся.

Пичуга - серо-черная. Какой же породы?

Всё равно. Как и самой гостье – кто перед ней. Графиня или крестьянка? А то и вовсе - нищенка.

Впрочем, Ирия как раз - беднее любой нищенки. У той хоть свобода есть!

Девушка поспешно вытерла слёзы. Хоть кроме птахи-насмешницы никто и не видит. Птица с такими умными глазами – это уже не «никто».

Да и вообще… чем-то она похожа на лиарский родовой символ. Как костлявая девица Ирия - на первую красавицу Юга Карлотту. 

Лапки вцепились за решетку, клювик требовательно стучит. По железному пруту. Наименее ржавому.

– Эй, стриж – не стриж, у меня ничего нет, – огорчилась Ирия. – Если дождешься завтрашнего обедоужина – покрошу тебе хлеба. Потому что кашу ты точно есть не станешь. Я бы тоже не стала, но нужно беречь силы. Вдруг я когда-нибудь выберусь, – девушка кивнула на недостижимый берег.

Вон, слабо виднеется в серебристой дымке вечернего тумана.

Чувствуешь себя рыбой в сети. Вроде и вода кругом, а…

– Близко свобода, а не взять. Знаешь, я каждый миг представляю, как плыву туда! И нечего смеяться. У меня, в отличие от некоторых, крыльев нет.

Гостья перестала стучать клювом. Замерла, чуть наклонив головку. Будто и в самом деле прислушивается.

Вполне логично. Раз Ирия решила поболтать с птицей - почему бы той не стать внимательным слушателем? И раз уж она – куда лучший собеседник, чем родные мать и брат.

– Нет, тебе лучше не ждать. Улетай! Или они и тебя схватят. Знаешь, здесь не любят чужую свободу.

Стриж качнул головой, клювик требовательно тюкнул. Опять выбрав место поприличнее.

– А может, тебе что-нибудь подарить? На память? Подарить?

Смышленые черные глаза требовательно взглянули. Пообещала – и в кусты?

– Вот только что у меня есть?

Серый балахон почему-то смеет называться платьем. Грубые туфли-колодки. И больше ничего…

В черных бусинах-глазах - самая настоящая обида. Разлилась. Пополам с остатками затаенной надежды…

– Держи! – Ирия расстегнула замочек простеньких бус. Еще детских.

Папа когда-то подарил – лет семь назад. Дочери они понравились – вот и купил. Мама потом еще долго хмурилась, но носить не запретила.

Потому в монастыре и не отобрали, что дешевые. Такими не подкупишь и нищего - не то что леонардитов или амалианок.

Простые камешки, рябиновый цвет. Издали будто и впрямь - ягоды. Не спутала бы птаха, не решила бы склевать от бескормицы…

Нет, эта – вряд ли!

Кто решил, что люди - умнее зверей и птиц? Или лучше? Ланс не пережил смерти любимого хозяина. А жена и сын не пролили и слезинки на двоих. Слишком были заняты. Заметанием следов и переваливанием преступления на невиновных.

– Возьми! Бери-бери - кому мне еще теперь дарить? – Девушка осторожно набросила рябиновую нитку - туда, где шейка переходит в грудку. – А то у меня их отберут - не ровен час.

Лучше уж птице, чем кислолицым монашкам. Вчера очередная как раз косилась - прямо через дверное окно. И именно на бусы. Разве кающейся грешнице положено украшение? Да еще и не серое.

Пичуга смешно повела черненькой головкой. До чего же забавно получилось! За один только повод улыбнуться крылатая гостья заслужила королевские дары. Но, увы - ей встретилась пленница, а не королева.

Птаха почти ласково слегка клюнула Ирию в палец, вспорхнула. Миг – и уже летит прочь. Странно медленно.

И уже в вышине обернулась. Пламенеет «ожерельем»...

Обернулась? Да нет, конечно. Померещилось. И бусы птица потеряет... ну и пусть. Кому они еще нужны? Кроме жадных монахинь – чтобы выбросить или сжечь.

Ну и еще самой Ирии. Так ее желания можно уже не учитывать.

Жаль - живем не в сказке. Отправить бы сейчас такого вот стрижа в замок Таррент! И узнать, как там без сестры Эйда. Кто ее успокаивает по ночам – Иден?

И… нет, лучше не думать, что больше между Эйдой и монастырем не стоит никто! Всё равно ничего сейчас не сделать. Только растравишь себя бесполезной тревогой. А силы еще понадобятся – вырваться отсюда!