Страница 159 из 163
– Кровь обязательно где-нибудь прольется. Вспомни, как много людей живет в подлунном мире. А ведьмы врут.
– Может, и врут. Но еще она говорила: луна видит тех, кто ее не боится. Видит - и помнит их.
– А что с ними потом делает? – развеселилась Ирия.
– Никто не знает…
– Предлагаю выпить за Зиму! – Себастьен потянулся к графину с тёмно-алым вином.
Вот будет весело, если тем же, что и в герцогском замке.
– Присоединяюсь! – Клод протянул полные бокалы сестре и гостье. – Дамы, за Зиму, за Воцарение… и за луну!
– За луну! – подхватила Ирия, подмигивая Лауре.
Вино – если и не из погреба Ральфа Тенмара, то очень похожее. Тот же цвет и тот же букет. Дешевле графин – вот и всё отличие.
Кто эта странная троица «студентов-художников», неведомо откуда прибывшая в Большие Дубы? Ирэн Вегрэ – настоящее имя невезучей баронессы. Той, что не Ирия. Но как звали прежде Клода, Себастьена, Эжена-Лауру? Кто они – несчастные влюбленные, шпионы, авантюристы?
Какая разница? Ирия сама не в лучшем положении. Поэтому есть вино, Зима, вечный как мир и сама жизнь праздник. И веселье – краткое, как летящая с морозных небес золотая звезда…
- Загадываем желание! – совсем по-девчоночьи взвизгнула Лаура. – Ирэн, быстрее!
Она уже загадала. Сестренка, живи!
3
Замок еще спит. А караульные встретили вернувшегося из села юного гуляку неприкрыто завистливыми взглядами. Везет же дворянам – потанцевал с барышнями, порезвился с… небарышнями. Теперь будет себе отсыпаться в свое удовольствие! А днем - опять развлекаться.
Кони дремлют в денниках. Люсьен (натянувший-таки штаны) тоже задремал – прямо на соломе…
Ирия аккуратно провела мимо горе-кузена Седого. Расседлала, налила воды.
И, очевидно, расслабилась. От сегодняшних новостей или относительно спокойной жизни в Тенмаре. Всё-таки герцог – не Леон, а герцогиня – не Карлотта или Полина...
Девушка благодарно обняла теплую шею Седого. Ткнулась лицом в пышную мягкую гриву.
Обернулась.
И встретила бешеный взгляд двух разъяренных, налитых кровью глаз. И равнодушный - черного зрачка пистолета.
Люсьен Гамэль успел выпрямиться во весь рост. И уже не кажется столь пьяным, как несколько часов назад. Даже не шатается. А глаза…
«Отец, дай-ка мне сначала эту минут на пять, я управлюсь!..»
У всех трусливых шакалов – один взгляд. Если шакалу дать власть. Или пистолет.
И еще что-то не так, но не понять - что. И понимать уже некогда.
– Не шевелись… баронесса! – не запинаясь, прошипел Люсьен. – Или убью!
– И соображаешь, что с тобой за это будет? – поинтересовалась Ирия. Пытаясь казаться спокойной. Только казаться.
Не факт, что пьяного дурака хоть что-то сейчас остановит. В таком состоянии ему Южное Море по колено, а Северный Океан – по пояс!
– За беглую-то отцеубийцу? – ухмыльнулся Люсьен. – И что именно, дай подумать? Государственная награда?
– Ты явно перепил!
Только бы не понял, как Ирия похолодела от до костей прошившего ужаса!
Что же неправильно?! Ну, кроме того, что ее вот-вот пристрелит не вовремя протрезвевший кретин с пистолетом! Откуда-то узнавший всё.
И, увы - в гвардии не держат совсем не умеющих стрелять лейтенантов. Если те, конечно, не графские сыновья. Впрочем, стрелком Ревинтер-младший как раз был хорошим.
– Раздевайся… графиня!
Пронзительное ржание огласило конюшню. Вихрь вскинулся на дыбы - обоими передними копытами вмазал в стенку денника!
Пьяный кретин шарахнулся в сторону… увы, оружия не выпустил. Даже умудрился не отвести.
– Уйми коня! – заорал Люсьен. – Уйми, или всем скажу!..
Как она успокоит подчиняющегося только хозяину разъяренного жеребца? Да еще и за четыре стойла от него?
Увы – о таких мелочах пьяный болван явно не думает. Рехнувшийся болван, воспылавший непонятной страстью к ее тощему телу!
А Вихрю глубоко плевать на мнение герцогского родственничка-идиота. Перегородка трещит под ударами чистокровного «дикаря»-илладийца!
– Уйми коня! – кузен отступил от опасного стойла - еще дальше. Под ржание – пока еще негромкое – завозившихся в соседних денниках товарищей Вихря…
Пистолет дрогнул – всего на миг!
Ирия молнией пригнулась за перегородку Седого. Слабая защита, но хоть какая-то!
Рука сама метнулась к пистолету у пояса - стремительно… безнадежно медленно. Уже опаздывая…
Неужели – сейчас?!
Как невозможно медленно взводится курок…