Страница 12 из 13
Только маньяка, коллекционирующего части тел иномирянок, мне и не хватало!
Он снова усмехнулся.
— Нет, мои чувства исключительно платонические.
Меня по-прежнему нервировала вся эта ситуация, поэтому я бессильно обернулась, посмотрела в темноту и после заминки снова обратила внимание на Майкла.
— Я была бы очень признательна, если бы вы показали мне выход из парка.
Тот на мгновение задумчиво коснулся кончиком языка уголка губ.
— От кого же вы вознамерились убежать? Да еще и в ночи.
Я замерла в нерешительности. Майкла я не знала, но что случится, если я скажу правду?
Видимо, сомнения отразились на моем лице. Майкл хмыкнул.
— Бросьте, я не поволоку вас за волосы обратно к родственникам.
— Правда?
— Да. Мой костюм слишком дорог, чтобы пачкать его в попытке совладать с вами. Вы же станете брыкаться?
Я яростно закивала.
— Что ж, я так и думал. Вернемся к моему вопросу. Если вы не можете найти нужных слов, я могу помочь.
Я переступила с ноги на ногу.
— Сделайте милость.
— Легко. — Он выдержал небольшую паузу и быстро продолжил: — Поправьте, если я не прав. Вас должны выдать замуж за рина Уимбера — мерзкого старого сморчка. Помнится, свой офицерский чин он получил благодаря хитроумным интригам, а не воинской доблести.
Я с уважением заметила:
— Продолжаю поражаться вашей осведомленности.
Майкл отмахнулся от комплимента.
— Я родился в благородной семье и давно вращаюсь в высшем свете. Но давайте вернемся к вам. — Он склонился и выудил из травы за камнем открытую бутылку шампанского. — Угощайтесь.
Я покачала головой.
— Благодарю. Я не пью.
Он сделал большой глоток.
— Нет проблем или вы привыкли решать их иначе?
— Второе.
— Похвально. — Майкл, словно жонглер, перекинул бутылку из одной руки в другую и больше не сделал попытки приложиться к горлу. — Значит, вы предпочли бежать, а не резать себе вены?
Вместе с пониманием, что Майкл не опасен, пришло и другое открытие: мое терпение кончилось.
— Может быть, перейдем уже к сути? — устав от словесных реверансов, предложила я.
— Почему бы и нет? — легко согласился он и, опустившись на камень, широко расставил ноги. Каблуки черных лакированных ботинок буквально впились в мокрую после короткого дождя, пахнущую прелой листвой землю. — Давайте подытожим: вы в отчаянии, поскольку старый похотливый муж далек от ваших представлений о том, как именно должна сложиться ваша жизнь. Собственно, поэтому вы решили бежать. Но, поверьте мне, зря. Дом обнесен охранным заклинанием. Готов побиться об заклад, оно пропустит только тех, кто внесен в особый список. Вряд ли в нем есть ваше имя.
Мои плечи поникли. Я мрачно уставилась на траву под ногами.
Если все так, то…
— Почему мне кажется, что вы не закончили?
Я открыто взглянула на Майкла. Тот ответил мне тем же.
— Потому что я бы не стал ставить точку в этой истории. У меня к вам предложение.
Я навострила уши.
— Какое?
— Выходите за меня замуж.
Признаться, это последнее, что я ожидала услышать.
— Шутите?
— Чувство юмора у меня своеобразное, но нет. В этот раз я серьезен.
Я пошатнулась и, чтобы не упасть и тем самым не провалить важнейшие переговоры в жизни, медленно подошла к Майклу и села рядом с ним на холодный камень.
— Ладно, — рассудительно проговорила я и протянула руку, в которую предполагаемый жених, не мешкая, вложил бутылку шампанского. — Обсудим детали сделки?
Майкл покосился на меня со скрытым уважением. Наши колени соприкасались, но в этом не было ничего интимного. Впрочем, неловкости тоже не возникло.
Пожалуй, это важно.
— Мне нравится ваш деловой подход, — с одобрением заметил он. — Что ж, позвольте коротко пройтись по раскладу. Мне нужна жена.
— Правда? Простите, не похоже, что вам нужна женщина. Или вы играете сразу за обе лиги?
Я сделала быстрый глоток шампанского прямо из горла. Алкоголь обжег язык и почти тут же ударил в голову. Неплохая замена анестезии.
Если претендент на мою руку и сердце скажет, что предпочитает оргии и пригласит поучаствовать в одной из них. Мне определенно понадобится храбрость. Или хотя бы туман в голове.
— За обе лиги? — с интересом переспросил Майкл, а затем до него, вероятно, дошло, о чем я, и он поморщился. — Нет, женщины меня не волнуют. Увы.
— Почему «увы»?