Страница 44 из 63
Даже странно немного, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше. Любой нормальный человек, и я не исключение, стремится откреститься от рутинной работы, переложив большую часть текучки на плечи подчиненных. Для себя я уже давно уяснил – не нужно пытаться делать все дела самостоятельно. Есть возможность – делегируй их, беззастенчиво сваливая на других. Этим ты и себя разгружаешь и даешь возможность получение опыта и развития другим, так сказать готовишь себе смену. Ну, смена мне пока не нужна, а вот растущий бумагооборот переложить на кого-то другого – это всегда, пожалуйста. Займусь этим в ближайшее же время.
По подсказке того же оружейника в качестве мишени решили использовать аэродромный трактор-тягач, выведенный из строя по старости лет, и с которого техники сняли уже все, что можно. Остались только корпус и траки. В данных условиях не самый плохой вариант. Мои доморощенные конструкторы пошли самым простым путем. Профессор разработал и приготовил зажигательный состав, а оружейник, аккуратно вскрыв сигнальный патрон, поместил его внутрь, удалив лишнее. Как говорится дешево и сердито.
Стрелять таким зарядом можно простой ракетницей из любого положения на дальность до 200 метров, но эффективное расстояние для уверенного поражения цели мы оценили в сто, что тоже совсем не плохо. При нажатии на спусковой механизм, срабатывали запал и вышибной заряд, поджигая и выбрасывая зажигательно-дымовой состав в направлении цели. При ударе заряд разбрызгивался и начинал интенсивно гореть, образуя яркое пламя, большое количество искр и густой дым. Дым был сильно едким и выполнял роль дополнительного поражающего фактора. Горящая смесь на основе красного фосфора и порошкообразного магния выдавала температуру, достаточную для прожигания 30-мм брони. Думаю, что даже при попадании в наиболее защищенную, лобовую проекцию танка неприятные мгновения для экипажа обеспечены. А при выстреле в борт или машинное отделение легкого танка, поражение будет гарантированным. Можно сказать, что первоначальные испытания «диверсионный патрон» прошел успешно. Дело за малым – организовать малое производство для собственных нужд и рекомендовать руководству новый тип боеприпаса для вооружения специальных подразделений Красной Армии и партизан.
Все большее распространение в войсках получают специальные группы красноармейцев, ориентированные на уничтожение танков противника. Вооружаются они гранатами и бутылками с зажигательной смесью, а значит «работать» могут только на коротких дистанциях. Вот для них такой боеприпас будет существенной помощью в предстоящей битве за Москву. Надеюсь, что и такого неприятия, как получилось с ручным гранатометом, на базе той же ракетницы, не будет. «Зажигательная граната» проста в изготовлении, достаточно дешева и понятна простому солдату. Единственный недостаток в том, что после выстрела нужно сразу менять позицию, так как она легко отслеживается по дымному следу, горящей смеси. Ну, это уже не так страшно, ПТР себя тоже первым же выстрелом демаскирует, но это не значит, что от его использования откажутся. Просто нужно разработать и довести до бойцов правильную тактику применения.
Настроение, испорченное с утра, резко пошло в гору, чему немало способствовала реализация задумки по созданию своей маленькой канцелярии. Нашлись и люди и даже две печатных машинки, правда одна была с немецкой клавиатурой, и для нас оказалась не очень востребованной. Возможно, что в дальнейшем пригодится для подделки каких-нибудь немецких документов или печати пропусков использовать. Места у меня в палатке было с избытком, поэтому вопрос, где размещать новые рабочие места даже не поднимался. Все было очевидным. Пока вновь назначенные сотрудники занимались обустройством и выполняли первые поручения, я пошел проинспектировать наше стрельбище.
Парни к нам попадали «не с улицы», а направлялись по «комсомольской путевке», и со стрелковой подготовкой были знакомы не понаслышке. Многие так и вовсе имели значки «Ворошиловский стрелок». Однако специфика наших действий, стрельбу по противнику в ее классическом виде из положения лежа с упора или из окопа, сводила к минимуму. Далеко не всегда бойцам придется действовать из засад. Поэтому одним из основных направлений мы определили «работу» с коротким стволом по принципу «интуитивной стрельбы», то есть практически «от бедра». Ближайшая по аналогии, это известная по вестернам, дуэль ковбоев – выхватил ствол из кобуры и сразу стреляешь в направлении цели. Уверенная дистанция поражения при такой стрельбе, для простого стрелка, всего около десяти метров, но в боевой обстановке время на принятие классической стойки и прицеливание не будет. А если бой идет в ограниченном пространстве, то винтовка становится скорее помехой, чем грозным оружием.
В академии МВД нам долго и нудно нарабатывали правильный хват оружия и стойку. С годами, постепенно, концепция огневой подготовки менялась. Практически у каждого силового ведомства в России появился свой «спецназ», естественно со своими особенностями применения оружия. Нововведения «волнами» докатывались до служб и подразделений, внедряясь в практические занятия. Соответственно приходилось, и переучиваться, «забывая» об академичности исполнения.
И первое о чем пришлось забыть – это правильный хват оружия. Оказалось, что в экстремальной ситуации, считай в бою, вместо красивого извлечения из кобуры, как на занятиях, получается судорожное хватание за рукоять пистолета и практически его выдергивание, а затем мгновенное открытие огня еще до того, как руки встретятся для формирования хвата у груди. Это из-за того, что при стрессе у человека «тонкая» моторика напрочь отсутствует. Действует только «грубая», закреплённая на уровне инстинкта, и которая развивается с детства, именно для того, что бы выжить. Поэтому и получаются такие резкие хватательные движения больше напоминающие рывок.
Почему упор в занятиях делался на обучение обращению оружием с коротким стволом? Так это из практики, которая показывает, что извлечение пистолета или револьвера необходимо особенно тщательно отрабатывать тем, для кого основная работа проходит с длинным стволом. Для них это, по сути, последний шанс, от которого порой зависит жизнь. Командирам и оперативникам, тем, кто постоянно работает с короткостволом, – это не так важно. Как правило у них есть время на его извлечение в спокойной обстановке перед выходом на «боевую». А вот, у того кто хватается за пистолет в случае отказа основного оружия, или в другой нештатной ситуации, накал эмоций такой, что и клапан у кобуры оторвать можно, если не забудешь, где она находится.
Вот поэтому и давался целый курс по переходу на короткий ствол. Спецкурс изучался не всеми, но зато отобранные бойцы стреляли: стоя и в движении (вперёд, назад, вправо, влево); с колена; лёжа (на боку, спине, животе); при переходе в положение сидя, полулёжа, прислонившись к опоре. А затем все то же самое «слабой» рукой или в условиях ограниченной видимости; потом отработка всего пройденного уже в паре.
Учились ходить и группой, как в мое время было принято показывать по телевизору при подготовке спецназа. Для чего часть стрелкового поля была перегорожена фанерными щитами, призванными изображать стены строений. Это уже была моя идея, бессовестно украденная из занятий по тактической подготовке родного учебного заведения. Не постеснялся я «обокрасть» и другие структуры, занимавшиеся стрелковой подготовкой, беря у них самое, на мой взгляд, лучшее. Но и в этом времени нашлись специалисты не хуже. Еще в 30-е годы один из мастеров по стрельбе Ознобишин разработал систему владения револьвером, увязав ее со спецификой рукопашного боя. Правда преподавался этот курс только для ОСНАЗа НКВД, но кое-что за это время «утекло» и в другие службы. Так, что и у нас нашелся специалист, у которого я, с удовольствием перенимал некоторые приемы.
Взяли мы кое-что и от подготовки новобранцев в германской армии, в частности «обкатку под огнем», это когда боец ползет под низко натянутой колючей проволокой, а над ним ведется интенсивный огонь из пулемета. Правда, это уже на другой площадке, мешать все в одну кучу, превращая полигон в цирковую арену, мы не стали.