Иной

Вот и сейчас я от вампирского ножа не ожидал ничего сверх того, на что, как мне казалось, он был способен. Порежет кожу? Наверное, да. Нанесет неглубокое повреждение? Возможно. Сильно ранит? Навряд ли.

Однако я очень сильно ошибался. Не смотря на свой вид, нож оказался весьма прочным, а самое главное, острым. Просто дьявольски острым. В момент прыжка зверя я успел увидеть, как острие мягко скользит по шерсти монстра, зарываясь в нее, уходя глубже в плоть. Мне даже не пришлось прилагать усилий, чтобы погрузить нож почти до самых запястий в живот монстра.

Все произошло за считанные мгновения. Вот зверь прыгает, вот я выставляю оружие, вот лезвие режет, вот зверь приземляется на землю с распоротым брюхом, из которого вываливаются потроха и удивленно смотрит то на меня, то на свой живот.

Смахивая с рук горячую кровь, я живо поднялся на ноги, готовый в любую секунду начать вновь обороняться. Но в этом уже не было необходимости.

Волкодлак заскулил, неуклюже сел на землю. Тело его начало содрогаться от поступающий конвульсий. Округа наполнилась влажным утробный запахом, густо замешанном на крови.

Умиляться видом поверженного врага времени и желания не было. Необходимо было еще разобраться со вторым монстром, той самой заботливой матерью, которая хотела покормить своих детенышей.

Однако увидев исход битвы, хищник не спешил вновь ухватить меня за ногу и утащить к себе в гнездо. Понял, что я не так прост, каким кажусь на первый взгляд. Боится.

Волкодлак в нерешительности замер у ближайших кустов.

– Ну? Чего ждешь? Давай, нападай! – в порыве ярости крикнул я.

Зверь зарычал, двинул в мою сторону, но к моему удивлению, пошел не ко мне, а к раненному. Один точным ударом хищница рассекла поверженному сородичу шею, перебив артерию. Хлынула кровь, раненный попытался встать, чтобы убежать, но едва ли смог поднять лапу. Не дожидаясь, когда закончиться агония, хищница схватила монстра за лапу и поволокла прочь, время от времени бросая на меня опасливый взгляд.

Вскоре визг детенышей сменился довольным чавканьем и урчанием.

А меня начало колотить. Азарт и злость прошли, уступая месту животному страху. Даже пребывая на виселице в последние мгновения перед казню, я так не боялся. И там грозила смерть, и тут, а ощущения разные. Или пережитое уже успело подзабыться?

Я огляделся, пытаясь понять, как далеко успел отойти от тракта?

Судя по дебрям – далеко.

– Ястреб! – позвал я своего скакуна.

Ответом была лишь тишина.

Я отер от крови рукоять ножа, чтобы тот не выскользнул вдруг в самый ответственный момент из ладоней. Еще раз, более внимательно осмотрел оружие, которое спасло мне жизнь. И в самом деле необычная штуковина. Лезвие кривое. Нет, не изогнутое, и не выточенное. Именно кривое. Обух сбит, в зазубринах, словно по нему били чем-то тяжелым, спуск и лезвие не ровные, то расширяются, то резко сужаются, а к ограничителю и вовсе сходящие в никуда. Рукоять из кости, заканчивающееся навершие из красного камня, окаймленного медью. Увидь такое барахло на у кого даже не позарился бы. Хлам.

Я полосонул ножом перед собой. И вдруг заметил слабый красноватый след в воздухе, словно от раны, который, впрочем, быстро растворился. Показалось? Я повторил эксперимент. Нет не показалось. И в самом деле оставляет след.

«Без магии тут не обошлось», – скривился я.

Ладно, как будет время, надо будет разобраться с этим клинком. А пока необходимо найти тракт.

Я спрятал оружие за пояс, готовый в любую секунду его пустить вновь в дело и двинул в сторону, как мне казалось, пролегания тракта.

Уже начало смеркаться, лес наполнился вечерней прохладой и шорохами. В каждом кустике или падающей тени, ветвях деревьев или его корнях мне чудился монстр, желающий меня сожрать. Разум твердил – если повезло в первый раз с теми волкодлаками, то это еще не значит, что повезет и во второй раз. А своему разуму я привык доверять.

– Ястреб! – вновь позвал я и вдруг услышал ответное ржание далеко впереди. – Ястреб!

Значит, верной дорогой пошел.

Вновь зафырчал мой стремительный спутник, уже гораздо ближе.

– Ястреб!

– Чего разорался? – внезапно раздался за спиной голос.

Будь я проклят! На какое-то мгновение я ведь и в самом деле подумал, что это со мной заговорил мой конь.

Я развернулся как волчок и даже не потрудился достать нож – так был в смятении.

Конечно же за спиной стоял не Ястреб. А красивая девушка с огненно-рыжими длинными волосами, развевающимися на вечернем ветерке. Мать честная! Мираж? Наваждение?

– Чего? – только и смог выдохнуть я, вытаращив глаза на незнакомку.

– Я говорю не ори тут так громко, зверье услышит. У них уже час охоты давно наступил.

– Ладно, – только и смог вымолвить я.

– Не местный что ли?

– Ты кто такая?

– А тебе какая разница?

Я глянул по сторонам, спросил:

– Как ты тут оказалась?

– Как и все – просто шла по тракту, – пожала она плечами.

Мое первое смятение начало проходить. Я внимательней изучил незнакомку. Кожаные штаны, холщовая рубашка, пара ремней, стягивающих одежду, чтобы та не мешала при быстрых движениях – например, при драке. По бокам метательные диски. За плечом – двуручный меч с длинным, почти до самой земли клинком.

Странная девица, явно не за ягодами суда явилась.

Девушка поправила заплечную сумку и как ни в чем не бывало двинула дальше, по какой-то звериной узкой только ей ведомой тропинке.

– Постой! – я последовал за ней.

– Чего тебе?

– Скажи, как тебя зовут? – первое, что пришло в голову, спросил я.

– Это не важно. За совет не орать посреди дикого леса может не благодарить. Провожать тоже не стоит. Прощай.

Девушка развернулась и быстрой походкой пошла прочь.

– Постой! – вновь крикнул я, но незнакомки и след простыл.

Она словно испарилась в полумраке, оставляя меня одного.

Со стороны тракта вновь заржал Ястреб. Я еще некоторое время вглядывался в гущу леса, пытаясь угадать, куда ушла девушка, но ничего так и не разглядев, вновь пошел к дороге.

Раздирая ладони и лицо о ветки, я вышел, наконец, к тракту. Скакун стоял возле одного из кустиков и мирно щипал траву. Глянув на меня украдкой с нескрываемый раздражением, конь шумно выдохнул ноздрями.

– Чтоб тебя дьявол разорвал! – не смог сдержать я эмоций. – Где ты шляешься, когда так нужен?!

Ястреб вновь наградил меня презренным взглядом и повернулся ко мне задницей.

– На вечернюю порцию овса можешь даже не рассчитывать, – пробурчал я, вскакивая на лошадь. – Пшли!

Мы вновь двинули по тракту, уже превратившемуся в едва различимую в ночи полосу, туда, где светились огоньки деревеньки.

До Нияры мы добрались уже глубоко за полночь. Ястреб, после долгого пути сильно устал, и скорость свою сбавил. На главную улицу мы вошли шаткой походкой, изрядно измотанные, желающие только одного – отдохнуть.

Первый же забулдыга охотно поделился сведениями насчет того, где можно поесть, а самое главное вздремнуть. Любезно отказавшись выпить с ним, я двинул в таверну «Кривой кабан».

Заведение соответствовало своему названию. Кривым там были всё – и посетители, и кельнер с трактирщиком на пару, и стулья, и столы, и висящие картины с не менее кривыми пейзажами на них.

Только я зашел внутрь, как меня едва не сбил с ног крепкий запах перегара и давно не мытых тел. Воняло так, что выпивку можно было и не заказывать – через десять минут вдыхания этих паров уже и самому становилось веселее, а голова начинала кружиться. Вторую попытку сбить меня с ног предпринял забулдыга, рванувшись вдруг со всех ног на выход. Я вовремя успел увернуться и от него, и от струи блевотины, которую он изрыгнул из себя.

– Новенький? – крикнул кто-то с дальнего столика, обращаясь видимо ко мне.

Я осмотрелся.

Таверна была забита людьми, кто-то громко спорил, кто-то невпопад пел, кто-то и вовсе спал, оглашая свои трубным храпом своды помещения. В углу стоял шарманщик, проигрывая на своем инструменте гимны и псалмы. Вид у него был под стать его музыке – убогий, забитый, нескладный.