Алан

— Я заставлю тебя пройти через самый настоящий ад, а когда от твоей личности останутся одни ошмётки, лишь блеклая тень того, что было, я выброшу тебя из своей жизни. Выброшу и ни капли об этом не пожалею. Ты даже не понимаешь, через что вчера пропустила меня и мою семью, в какую грязь ты нас окунула, ты запятнала честь всего рода, грязная, похотливая проститутка и ты будешь за это отвечать.

Дальше я ничего не слышала. Кажется, муж говорил что-то еще, он дергал меня за руки, хватал за волосы, а все, что могла сделать я — сжиматься в комок и плакать, не переставая.

Ничего худшего со мной никогда не происходило. Это уже был самый настоящий ад, что бы там не думал Алан.

Правда, в какой-то момент все прекратилось. Я подняла голову и поняла, что супруга больше нет в комнате, а судя по шуму воды, доносившейся из ванной комнаты, я поняла, что он ушел принимать душ.

Сейчас было самое время бежать…

Глава 2

Я не была девственницей.

Маша предупреждала меня о том, что мне нужно сказать об этом Алану, что он рано или поздно узнает об этом сам и тогда несдобровать, что для таких парней, как он, такие вещи очень и очень важны, что они любят жениться на «чистых» девушках, не познавших любви до свадьбы.

Я собиралась.

Правда.

Просто случай так и не пришелся.

В самом начале, когда мы только познакомились, это было неважно, то есть, я вообще об этом не задумывалась, а затем случился разговор, который знатно меня напугал.

— Ну, конечно, то есть вам все можно, а нам, девочкам, нельзя? — усмехаюсь, удобнее устраивая голову на сильном плече. Мы плывем на лодке по небольшому озеру совершенно одни и спорить совсем не охота, но он завязывается как-то сам по себе.

— Конечно, нельзя, — твердо отвечает Алан, поглаживая мои распущенные волосы. — Для девушки главное — это сохранение ее чести. Можно сказать, это ее основная задача. Ее, ее родителей и братьев.

— Честь — это…

— Да, Тася, это то, о чем ты подумала. Раздвигать ноги перед каждым встречным-поперечным — это то, что очень хорошо характеризует женщину. В первую очередь, она будущая мать. Ну какая дочь у такой вырастет, сама подумай? И кому будет приятно жениться на такой девушке, делить постель с потасканной кем-то до тебя?

— Но тело не показатель душевных качеств человека. Секс не может охарактеризовать человека и дать полную картину того, какая девушка на самом деле.

— Это ты так думаешь, Тась, — отрезает Алан. — Мне-то виднее, поверь, я столько всего видел, я уверен в том, что говорю. Все эти дешевки, что прыгают в койку к мужикам без разбору, изрисовывают свои тела татуировками, наряжаются в вульгарную одежду, у них у всех одна цель — заполучить мужика при бабле. Они все гнилые и кроме секса у них в голове разве что алкоголь, да наркота. Я таких «девушек» много на своем веку повидал. Все как одна.

— Но…

— Тасенька, сладкая, не спорь со мной, — усмехается Алан, целуя меня в лоб.

Он это не любит. Споры. Ему нравится, когда я с ним соглашаюсь. Нравится, когда заглядываю в рот, пока он что-то рассказывает. Он старше меня, мудрее, сильнее, мне интересно, а ему приятно.

Но Боже, он уверен, он заведомо уверен во мне. Думает, что я невинна. Что не тронута до него другим мужчиной.

Я напрягаюсь, и Алиев это замечает. Спрашивает, что не так, но у меня есть отличный повод сослаться на то, что попутный ветер создает чересчур холодные потоки воздуха для такой мерзлячки, как я. Алан галантно снимает с себя пиджак и заботливо меня в него укутывает, а я утыкаюсь ему в сгиб шеи. Вдыхаю ставший таким родным запах и выдыхаю. И так несколько раз подряд.

Нужно сказать ему.

Я отчетливо это понимаю. Я знаю, что если сейчас я промолчу, а в дальнейшем это раскроется, то Алан примет эта за наглую ложь.

За намеренную ложь.

Но если скажу сейчас, то что меня ждет? Что нас ждет? Разве мы еще останемся? Алан ведь отвергнет меня. Сразу же. Даже не даст возможности объясниться. Не даст рассказать, что та связь была просто ошибкой, что ничего не значила. Что случилась скорее потому, что было интересно, и бывший парень настаивал, а не потому, что значило что-то серьезное.

Если бы я только знала, что встречу Алана, что для него моя невинность будет играть такую важную роль… я бы никогда не поддалась на уговоры Паши, никогда не разделила бы с ним постель. Да что там, разве можно было сексом назвать те несколько минут его пыхтения на мне и острую боль там, внизу? Не знаю, чем это было, но вряд ли тем, что можно назвать близостью.

Только уже поздно.

Безнадежно поздно что-либо менять. Есть два варианта на выбор. Рассказать прямо здесь и сейчас. И на этом расстаться, потерять того, кого выбрало мое сердце. Потерять любимого раз и навсегда.

Или промолчать.

Я выбираю второе.

Сбежать не вышло. Пока я приходила в себя, пока скидывала вещи в чемодан, пока пыталась вызвать такси и сосчитать в уме, сколько денег мне понадобится на то, чтобы добраться до аэропорта, а затем до Питера, мое время истекло.

На самом деле, я чувствовала себя отвратительно. И в моральном, и в физическом плане. И если самокопание можно было отложить на «потом», то голова раскалывалась, рука у супруга оказалась тяжелой, а из губы продолжала сочиться кровь.

К великому сожалению, Алан вышел из душа прежде, чем я смогла исполнить свой план в реальность. Он застыл в дверях, обвел меня взглядом, а затем сощурил свои карие глаза.

— Думаешь сбежать от меня? — прорычал он, заставляя меня попятиться назад. Стало ни до вещей, ни до билетов. Надо было просто бежать. Без оглядки. Бежать со всех ног. Так быстро, как только получится.

— Я… хочу домой…

— Да ты какая простая, — он усмехнулся. Так неприятно, так хищно, что в первое мгновенье я даже не узнала своего Алана. — Ты теперь моя жена. Будешь делать то, что я скажу, когда я скажу, и как скажу.

— Я могу все объяснить… правда. Все не так, как кажется.

— Что ты можешь объяснить? — сурово прикрикнул он. — Что опозорила меня? Что врала мне? Что дело было в моем толстом кошельке и будь такой у кого-то другого, кто повелся на тебя так же, как и я, ты бы и к нему в койку прыгнула, без оглядки?

— Нет, все не так. Алан, пожалуйста, послушай меня.

— А как? Ты раздвигала ноги перед чужими мужиками?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍- Я…

— Ты ведь спала с другими?

— С другим, с одним парнем. Только одним.

— Нет, в сообщение было написано, что ты — гнилая шлюха, занимающаяся эскортом на постоянной основе. А твои фото, где ты позируешь обнаженная, это подтверждают. Заправская блядь, вот ты кто.

— Но… они были…

— Закрой рот!

— Алан…

Я не рискнула продолжить начатое предложение, супруг сделал ко мне несколько шагов и снова больно потянул за волосы. Натянул их на кулак и с силой сжал.

— Меня тошнит от тебя, грязная давалка, тошнит от одного твоего вида. Ты не представляешь себе, как сильно я тебя ненавижу… — Я зажмурилась, потому что не было сил выносить этот его взгляд. Полный отвращения и ненависти вперемешку. Господи, неужели он теперь всегда будет так на меня смотреть?

— Пусти… больно… пожалуйста… — прошептала я в отчаянии.

— Ты мне за все заплатишь, — услышала я в ответ. — И ты никуда, поверь мне, никуда от меня не сбежишь.

Мы все-таки отправились в Швейцарию.

Назвать это медовым месяцем у меня не повернулся бы язык, но что делать? Алан не дал возможности сбежать, а сопротивляться, бороться с ним в открытую мне было просто страшно.

Кем я была против него? Он был старше, богаче, влиятельнее. Он был сильнее физически. Да что там, высоченный, спортивный он и я — чуть выше полутора метра и весом в сорок пять килограмм. Что я могла ему противопоставить?