Страница 17 из 110
— Ты кто? — насмотревшись на это нечто в шапке, спросила я, двигаясь к столу.
— Да домом… ик! Дом… ик… момвой! Не видишь, что ли? — воззрилось на меня возмущенными глазками это чудо.
— Кто? — не совсем поняла я.
— Этот… как его… ну, в общем комнату твою… ик… охраняю и в порядке поп… поддерживаю, вот.
Я огляделась. Такого жуткого бардака у меня в комнате еще не было. Вещи где только не валялись! И на полу, и на кровати, даже на столе лежала кофта и чулки. Про книги вообще молчу! Одна одиноко лежала на шкафу. И когда только я ее туда засунуть успела? О каком порядке речь?
— Комнатовой, что ли? — уточнила я, стараясь уяснить весь смысл сказанного.
— Дура! — выдал неудачный аграрный эксперимент и приложился к кружке.
— Сам дурак, — обиделась я.
На очередном глотке «картошечка» икнула и опрокинула на себя кружку. Я поспешила выручить из беды алкоголика, а то задохнется, а я виноватой буду. А мне потом, отвечай за него, как за хорошего! Может, какой-то раритетный вид из Черной книги!
— С-спасибо! — выдало это безобразие.
— Да ладно, чего уж там!
— Лови его! — указал ручкой на окно комнатовой.
Я подняла глаза, а к нам влетел серебристый жучок, который то ли свет отражал, то ли сам светился.
— Зачем? — не поняла я, да и жалко букашечку мучить.
— Он любой кос… ик!.. важный в общем!
А предмет разговора прожужжал мимо и стал кружит по комнате. И как его ловить? Мы с «картошечкой» стали следить за полетом букашки. Сначала он сел на одинокую книгу на шкафу, но так мне его не достать без стула, а пока я тащила туда этот предмет мебели, общаться жук расхотел и снова пустился в полет. Следующей его целью стал колпак крохи. Но стоило ему протянуть ручки, как он снова взвился и полетел. На этот раз он приземлился на Мира. Мы с комнатовым поспешили к кровати. Сам «картошечка» Смешно спустился по ножке стола, к концу не удержавшись и шмякнувшись на попу… не или то место, которое должно там быть.
Я села у кровати на корточки, а комнатовой забрался в ноги к парню. Мы стали следить за тем, как жук ползет по груди к животу парня, прям в нашу сторону. Проползя весь живот, он замер, заметив наши заинтересованные горящие взгляды. Я же потихоньку протягивая руку, стала уговаривать букашечку:
— Ну же, мой хороший! Не бойся, не обижу!
— Ты чего? — проснулся Мир.
— Не мешай! — стараясь не менять интонации, шикнула на парня. И снова обратилась к жуку: — Не надо вздрагивать! Я тебе больно не сделаю. Обещаю быть нежной и ласковой!
— РИ! — парень подскочил и сел, уперевшись в спинку кровати, не забыв об нее еще и головой стукнуться. А глаза у него… блюдца и те меньше.
— Ну вот, ты его испугал! — разочарованно вздохнула я.
Мир, зачем-то посмотрел вниз на свои штаны в районе ширинке.
— Да не пугал я его — это все ты! А это что такое? — он тыкнул пальцем в сторону» картошечки».
— А-а-а это, комнатовой.
— Д-домовой я! — пискнул алкоголик. — Но в виду обстоятельств, комнатовой. Вот будет у этой, — кивок в мою сторону, — собственный дом, буду и в доме хозяйничать.
Я аж задохнулась от возмущения и такой наглости!
— Хозяйничать он будет! Ты вообще зачем мне нужен? И откуда только мне на гоову такое счастье свалилось?! — подняла я глаза к потолку под тихий смешок Мира.
— Так я не сваливался, а ты сама меня приманила.
— Когда это? — изумлению моему не было предела.
— Н ты же оставила для меня на столе такой чудный самогончик. Я и не смог отказаться, буду теперь тебе служить.
Я невольно села на пол. Во где была, там и села.
— Слушай, пучеглазик…
На меня хмуро глянула «картошечка» комнатовая.
— Кузьма я!
Я не выдержала и прыснула со смеху. Мир вместе со мной. Мы даже в обнимку на кровать повалились.
— Кузя…
— У-у-у-у-у…
— Кузьма…
— О-о-о-о…
Голосили мы в два голоса с Миром. Родители у сего существа, если таковые есть, были явно без фантазии. Каждый второй домовой — Кузя. Я только их никогда не видела, и мне всегда думалось, что они гораздо больше и похожи на людей, только ростом меньше. Ну, никак не картошка! Да и живут они только в домах, про комнатных никогда не слыхала.
— Да половину домовых Кузьки! — возмутилось маленькое чудо.
— Да-да! — синхронно закивали мы. — Именно, — и снова приступ смеха.
От такого хохота у меня болел живот, и скулы. Неудержимости смеху добавляли периодические стоны Мира о больной голове. Так что вместо того, что бы успокоиться, я смеялась еще больше. Столько слез у меня не было, даже когда плакала.
— Ну, уж нет! Не уйдешь! — С этими словами это чудо кинулось на Мира. Парень дернулся, но сзади спина и он встретился лбом с «картошкой». Звук вышел глухим и отрезвляющим.
— Ты совсем ошалел! — оторвал от себя чудо парень с явным желанием раздавить.
А домовой неотрывно смотрел на сомкнутые кулачки:
— Поймал! — и протянул мне, чуть оставив дырочку. А там еле поместился наш жучок.
— Что там? — подозрительно приблизился Мир.
Комнатовой показал и ему.
— Это невероятно!
И мы втроем стали рассматривать сквозь щелочку жука. Что бы не толкать, Мир меня еще и приобнял, а то я все с кровати норовила свалится.
— А что такого в этом жуке? То, что он излучает свечение? — шепотом спросила я.
— И это тоже, — так же шепотом ответил парень. — О нем ходят легенды! Говорят, что он родился, когда Богиня Судьбы заплакала от счастья, увидев свою новорожденную дочку. И будет счастлив и многодетен тот, в чем доме появится это невероятное мифическое существо.
— Отпусти его быстро! — крикнула я так, что собеседники вздрогнули и шарахнулись в разные стороны.
— Рит, ты чего? = непонимающе посмотрел на меня парень. Комнатовой-домовой точно так же смотрел на меня.
— Да не хочу я детей! Я сама еще дите, мне расти и расти! А вы мне тут подсовываете… невесть что! Отпускай его в окно, пусть к кому-нибудь другому летит!
Теперь с меня хохотали домой с Миром, причем тоже до слез.
Наконец, сквозь смех, Мир соблаговолил пояснить:
— Артарим, солнышко! Что бы детей завести, нужно сначала найти отца этих детей! Так что ты рано волнуешься, такую неприступную крепость, как ты, даже штурмом не взять!
А я обиделась. Вот честно обиделась.
— То есть ты хочешь сказать, что меня никто не сможет полюбить? — сердито глянула на него.
— Я хочу сказать, — уже серьезно ответил парень, — что все, кто питают к тебе чувства, столкнулись с холодной непробиваемой стеной непонимания и холодности.
— Так-так-так! — поерзала я на кровати и придвинулась к Миру, преданно заглядывая ему в глаза. Надо же мне интересующую меня информацию получить. — И кому это я нравлюсь? — а со второй частью вопроса потом разберемся — первая интересней.
— Ну уж нет! На такой вопрос я отказываюсь отвечать! — со смехом ответил парень. — Вырастешь и сама разберешься.
— Значит, бросаешь меня неподготовленную в пучину страстей и эмоций?
— Ага, — довольно улыбнулся парень.
— Совести у тебя нет, — вздохнула я.
— Никогда ей не славился, — снова улыбнулся Мир и притянул меня за плечо к себе. — Поверь такое, надо именно пережить! Ведь первая любовь… она запоминающаяся самая! И когда ты это поймешь — это будет что-то фееричное!
— Угу, вот только когда это еще будет?! — пробурчала я, греясь в тепле его объятий.
— А может, ты уже влюбилась, просто не подозреваешь об этом? — подмигнул Мир, когда я на него изумлено посмотрела.
И только я открыла рот, что бы возразит, в дверь раздался настойчивый стук. Мы с Миро уставились друг на друга.
— Ты кого-то ждешь?
И ту до меня дошло:
— Да, — так же шепотом ответила я, слезая с кровати и стаскивая парня за собой. — Это Ол. Мы уезжаем домой.
— К НЕМУ? — не повышая голоса, но не скрывая изумления, переспросил близнец.
— Нет, конечно! Он меня домой отвезет — ему по пути. Лезь в шкаф! — открывая дверцу, подтолкнула в нужном направлении парня.