Страница 2 из 3
Видно, что мужчина огорчён, я бы даже сказала: очень расстроен.
– А откуда сослуживцы знают, что папа именно дома? – съехидничала я. – Нет его. Уехал.
– Надолго?
– А Вам-то что?
– Спрашиваю, значит – надо!
Мужчина отстраняет меня и проходит в квартиру. Ничего себе! Вот этого ни я, ни моя мама и вообразить себе не могли. Ну, что под самый Новый год к нам заявится какой-то мужик. И не просто поговорит со мной у порога, а весьма нахально вломится в дом… Да, дела!
– Что Вы себе позволяете? – возмутилась я. – Мне полицию вызвать?
– Никого ты не вызовешь, – угрюмо, но невозмутимо отвечает мой «гость». – Деньги дома есть?
– Деньги? – не понимаю я. – У меня? Нет…
– Ну, не у тебя, а вообще… Твой отец мне денег должен.
– Ну, значит, отдаст, – уверенно говорю я. – Вот приедет двенадцатого, и сразу…
– Это поздно, – мужик упрямо опускает свою голову. – Мне сегодня нужно.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Сейчас я позвоню папе и скажу, что Вы пришли. Он переведёт Вам деньги на карту. Вас это устроит?
Мужчина посмотрел на меня как-то странно. Испытующе? С интересом?
– Звони! Мне-то он не отвечает…
Уверенно, не раздеваясь и без приглашения, он проходит в нашу гостиную и садится на диван. Жёваные, грязные брюки, старые, очень поношенные ботинки… Папа ему должен? Как-то не верится…
Однако, я взяла свой телефон и набрала отца. «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сказал мне безразличный голос робота. Ну да! Я же сама попросила родителей отключать свои телефоны днём, чтобы их никто не отвлекал. Пусть, думаю, спокойно кушают, гуляют, принимают лечение. Ванны там, массаж… А сейчас? Что мне делать? Оставить сообщение папе? Или маме? Ну, уж нет! У неё, чего доброго, ещё истерика начнётся!
– Недоступен, – говорю я «гостю». – Он в санатории. Со своей женой. На процедурах сейчас, наверное…
– Ты же Кристина?– неожиданно спрашивает мужик. – У вас выпить есть?
– Да.
Я ответила утвердительно. Сразу – на оба вопроса.
– Наливай, – махнул рукой пришлый наглец. – Поговорим.
Замираю с телефоном в руках. Что делать? Выйти на кухню и набрать «службу спасения»? А что сказать? Папин знакомый, который, оказывается, знает и меня, пришёл к нам забрать свой долг. И что? Я же сама его впустила… Ну, ладно. В полицию позвонить я всегда успею.
– Вы позволите мне одеться? – язвительно спрашиваю я.
– Валяй! – говорит мужчина. – Я пока тут посижу.
Замечаю, как неприязненно он осматривает комнату. Его взгляд охватывает и добротную мебель, и дорогие портьеры, и ковёр, и новый телевизор, и наряженную ель…
– Хорошо живёте, – бормочет мужик себе под нос.
Я ухожу к себе, лихорадочно надеваю бельё, джинсы, водолазку. Волосы… Мокрые волосы… А, потом посушу… Закалываю непослушные пряди в узел и выхожу в гостиную.
– Ну, наливай, Кристина, – повторяет мужчина. – И, давай, познакомимся, я – Борис. Дядя Боря, так сказать. Тебя мама про меня ничего не рассказывала?
О, так он и маму знает? Отрицательно мотаю головой.
– Нет.
Я подошла к папиному бару.
– Вам что?
– А, чего не жалко!
– Да мне ничего, так-то, не жалко, – пожимаю плечами я. – Коньяк будете?
– Давай!
– Ну… – я растерялась. – Не тут же Вы будете пить, на диване. Давайте, на кухню, что ли… Закуска там есть…
Мужчина всё так же, не раздеваясь, пошёл за мной, не сводя своих глаз с початой бутылки. Да, алкоголик, сразу видно.
– Борис… э… как Вас там?
– Борисович, – говорит мужик, – а что?
– Ну, куртку хоть снимите, дома тепло. И, потом, у нас на кухню в верхней одежде заходить не принято!
– О, сразу видно, чьё воспитание… – не то удивился, не то огорчился Борис Борисович. – Доктор, мать его…
Однако, он шустро вышел в коридор и вернулся уже без куртки. Зря я попросила его раздеться, зря. От моего гостя нестерпимо воняло какой-то затхлостью, плесенью, немытым телом. Фу, противно!
– Присаживайтесь…
Я плеснула в его стакан немного коньяку, а потом прошла к холодильнику. Чем там закусывают такие напитки? Не шоколад же ему дать! Холодец? Сыр? Пока я думала, Борис возмутился.
– Кто так наливает?
Я обернулась. Мужчина и без моей закуски уже выпил жгучую янтарную жидкость, и опять наполнил свой стакан.
– Давай, Кристинка, за тебя! Хорошая ты выросла девушка! Красивая, умная, наверное… Учишься где?
Не дожидаясь моего ответа, Борис опять жадно проглотил коньяк.
– Вот, хорошо… С Новым годом, так сказать… – икнул он.
Я поняла, что мужчина очень быстро пьянеет. Что делать?
– Знаете ли, Борис Борисович, у меня ещё очень много дел, – сказала я. – Ко мне сегодня гости придут. Однокурсники. Десять человек!
Я посмотрела на настенные часы. И продолжила врать:
– С минуту на минуту девочки подъедут, салаты резать… Так что можете забрать эту бутылку с коньяком, ну, то, что осталось, и идти по своим делам! Папа обязательно переведёт Вам деньги вечером.
– Это ты меня… – странным, дрожащим голосом сказал Борис. – Меня из дому гонишь? Да ты хоть знаешь, кто я?
Ну? Я решительно скрестила руки на груди. И кем же этот «бывший интеллигентный человек» себя возомнил? Президентом? Дедом Морозом? Волшебником?
Наверное, издёвка так явно сквозила в моей позе и выражении лица, что Борис, вылив всё содержимое бутылки в свой стакан, залпом выпил солидную порцию спиртного и гордо сказал:
– Я твой папа, Кристина. Родной папа…
Я потеряла дар речи. Вот наглец!
– Как Вам не стыдно? Вы пьяны, неприлично пьяны! Приходить сюда и говорить мне такие вещи! Какой ещё «папа»? Вы меня ни с кем не попутали? Убирайтесь, немедленно убирайтесь отсюда!
– Кристина… – Борис отодвинул пустой стакан. – Да, я твой родной отец. И, признавшись тебе в этом, сделал себе только хуже. Твой «папаша» много лет платил мне за молчание… А теперь что же? Ты всё знаешь… С Новым годом, дочка!
– Как платил? – я опешила. – Вам? Чтобы я не знала какую-то там «правду»? Это – ерунда, бред! Мой папа – Минский Олег Владимирович! А Вы – клеветник! Наглый клеветник! Дождались, когда я буду дома одна и пришли, чтобы… шантажировать меня? Денег Вам надо?
– Дурочка… Вся в меня. На маму мою покойную очень похожа. Она тоже горячая была, гордая, прямая… Чем я тебя шантажирую? Правдой? Да, двадцать лет назад я работал в Покровском заведующим сельским клубом. У меня соответствующее образование, девочка моя! Столичный ВУЗ, режиссёрский факультет… Просто так получилось… Интриги, наговоры, сплетни… короче, мне пришлось уехать на периферию. И там я встретил твою маму. Молоденькую, чистую и красивую девушку, которая так скучала по своему родному городу, по культурным людям, по театру… Мы подружились, увлеклись друг другом… А потом она сказала мне, что беременна!
Борис посмотрел на меня, бледную, растерянную, и усмехнулся:
– Что, не нравится тебе такой папка? Да что уж там, я и сам себе частенько бываю противен… Давай, неси ещё чего-нибудь выпить! Да не пугайся ты, уйду сейчас!
Я, на ватных ногах, прошла в гостиную к бару, достала другую бутылку коньяку, принесла её на кухню и молча поставила на стол.
– Умница! – похвалил меня мужчина. – Да, не сосчитать, сколько раз в своей жизни я жалел, что не женился на Маше… А тогда – собрал свои вещи и уехал! Испугался, я элементарно испугался. Не был готов к семейной жизни, мечтал о своей карьере, успехе, светлом будущем. Какие дети? А она… Она просто родила! Потом мне рассказали, что роды были очень тяжёлыми, что принимал ребёнка, тебя, значит, молодой хирург, некто Минский. Он, неопытный гадёныш, чуть не угробил мамку твою! А, может, нарочно её искалечил, бездетной сделал, чтобы жениться потом на ней… Тебя удочерил, заставил «папой» его называть, урод!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.