Страница 8 из 26
–– Техники, вы слышите меня? – позвал он.
–– Бориос здесь, – ответил мужской баритон. – Я готов.
–– Ориос?
–– Так точно! – Второй техник нервно рассмеялся, не в силах скрыть своё волнение. – Я готов!
–– Прекрасно, – констатировал Дариос. – Я тоже.
–– Как ты уболтал судью дать энергию? – поинтересовался Бориос.
–– Кориос теперь судья, – сухо ответил Дариос.
Ориос и Бориос неловко помолчали полминуты.
–– Он станет предводителем? – с сомнением в голосе спросил Ориос.
–– Кориос? – переспросил сбитый с толку Дариос. – Нет, конечно.
–– Кто тогда? – осведомился Ориос.
–– Найдётся кто получше, – успокоил его Дариос.
–– Ты, что ли?
–– Нет, – ответил Дариос. – Наша каста приобретает знание и оберегает его, править должны другие. – Его голос внезапно стал резким. – Но не машины и не боязливые и эгоистичные бездарные личности.
–– Так значит всё идёт по плану? – успокоился Ориос.
–– Ну, конечно, – подтвердил Дариос. – Ну, более-менее. Значит так, я тут нахожусь в комнате перезагрузки… – Дариос переборол собственное возбуждение и собрался с мыслями. – Слушайте внимательно. Я сейчас перезагружу машины континентального правления. В последний раз такое было более трёх тысяч лет назад, причём тогда перезагрузка была всепланетной, так что протоколы другие, поэтому машинам мирового правления придётся написать специфические новые для нашего континента. Значит ребут продлится минуты две-три. За это время мы успеем его телепортировать. В нашем распоряжении абсолютно все запасы энергии континента, но это очень мало, всего-навсего четыреста отто-эрг-семь-наверх, чуть больше, чем солнце излучает в одну секунду. – Он умолк, чтобы техники осмыслили ситуацию. – Так что работайте точно по плану, – продолжил он через пять секунд. – Тогда остатка энергии хватит, чтобы система по-новому запустилась и ещё на полтора дня для всех шестнадцати городов материка, так что паники не будет и мы как запланировано воспользуемся передачей дани. Но мутанты, конечно, поинтересуются у машин, что тут у нас происходит. Поэтому, Бориос, приведи спутник сразу после трансфера к крушению в нежилых районах города. Всплеск энергии от взрыва замаскирует нас и от машин, и от мутантов. Их орбитальная станция сейчас ведь находится на другой стороне планеты, так?
–– Да, – подтвердил Бориос. – Но камуфляж спутником продержится недолго, – предсказал он. – Мутанты быстро раскусят несоответствие силы взрыва и опустошения конденсаторов всего континента и сначала нас покарают, а только потом спросят, что мы натворили.
–– Они и спрашивать не будут, – возразил Дариос. – Но это неважно, они сейчас сосредоточены на дани, наши проблемы их заинтересуют только после того, как они её получат. А к этому времени мы сбежим.
–– Хорошо! – отозвался техник облегчённо.
–– А Кориос сделает что надо? – осведомился Ориос.
–– Да. Как и прошлый судья, он тоже хочет власти и привилегий. К тому же моя лесть совсем неплохо удалась, у него от собственного величия закружилась голова. Завтра он будет готов на всё.
–– Стало быть твой план отлично функционирует, председатель, – сказал Ориос. – Так что, начнём? Спутник занимает позицию.
–– Я переключаюсь на автономный конденсатор Общества, – доложил Бориос деловым тоном секунду спустя. – Готово.
Дариос перевёл дух и положил руку на золотой ключ.
–– Я готов.
Наступила тишина. Время ползло тягуче медленно.
–– Спутник занял позицию, – раздался внезапно в эфире чуть дрожащий голос Бориоса. – Я выравниваю его… направляю… готово! Готово!
–– Цель… зафиксирована! – доложил Ориос. – Он лёг спать.
Дариос повернул ключ на ноль и древний механизм взвёл кнопку.
–– Я запускаю цикл трансфера! – возбуждённо крикнул Дариос. Внезапно он почему-то начал отрывисто дышать. – Будем надеятсья, что через семнадцать секунд планета всё ещё будет существовать. И её население тоже, – прошептал он. – Плюс один человек.
Он почему-то закрыл глаза перед тем, как нажал на кнопку. Где-то что-то громко щёлкнуло. И всё погрузилось в бездонный мрак.
–– Червоточина простанства… создалась! – завопил Бориос. – Поехали!
*****
Четыре тысячи лет назад колонисты на Луне по ночам любовались родной планетой, её ярко освещённые материки сверкали в темноте космоса как алмазы. Но лунной колонии уже давно не было, и никто не смотрел на семнадцать жалких огоньков, слабо мигавших в равнодушную беспредельную пустоту вселенной. Орбитальная станция мутантов находилась на освещённой солнцем стороне планеты. Поэтому никто не увидел, как свет шестнадцати городов внезапно потух, как если бы никогда не горел. И ни одно существо, и никакой инструмент не были в состоянии увидеть, как свет некоторых звёзд на бесконечно короткое мгновение искривился, когда нечто компактное и абсолютно чужеродное со скоростью, в миллионы раз превышающую световую, пронеслось через солнечную систему и упало на третью планету. Древний спутник, летевший над ней, выдал три последних коротких импульса из своих ионовых двигателей и начал падать туда же, куда прилетел компактный пучок неизмеримо быстрой материи. Но этого тоже никто не увидел.
II
.
5. Арес очнулся. Что-то с ним было не так. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что произошло. Он просто не хотел открывать глаза – из-за чудовищной головной боли. Вообще-то восприятие боли у него было почти атрофировано, но сейчас его голова буквально раскалывалась. Он надавил пальцами на виски. Боль не проходила, а всё более мутила его сознание. Через несколько секунд ему стало плохо. Он решил, что должен открыть глаза. Арес сделал это. И сразу же напрягся.
Узкая кровать исчезла, расшатанный стул и старый комод тоже. И находился Арес не в комнатке дешёвого китайского отеля, а в каком-то совсем другом месте. Он лежал на полу – не горячем и не холодном, не мягком и не жёстком. Вокруг него всё было однородно серым. От резкой боли его мозг не мог сориентироваться в пространстве, потому что Арес не видел ни углов, ни дверей или окон, косвенное освещение комнаты нигде не преломлялось. У него перед глазами всё закружилось. Он зажмурил их. Головокружение начало успокаиваться, но усилилась тошнота. Арес глубоко и медленно перевёл дух и открыл глаза. Теперь он почувствовал слабый запах стерильной пустоты.
Чтобы отвлечься от боли, он сфокусировал взгляд на своей одежде. И озадаченно установил, что на нём были только солдатские ботинки, штаны и футболка, а разгрузочного жилета не было. При этом Арес был уверен, что снял только дождевик. Мысль, что теперь он пропал, была острее боли.
Чувство опасности рассеяло туман в голове. Ему надо было что-нибудь предпринять. Вдруг он углом правого глаза заметил лёгкое движение. Он молниеносно повернул голову. В отупляющей серости над ним медленно протянулась слева направо тонкая линия. Удлинившись до полутора метров, она повернула под прямым углом вниз, достигла метра и повернула налево, а потом вверх, обозначив чёткий четырёхугольник.
Арес вскочил на ноги. Головокружение тут же чуть не швырнуло его обратно на пол. Он согнулся, упёрся ладонями в колени и два раза глубоко вздохнул. Потом Арес поднял голову. Его пространственное восприятие сориентировалось по чётко очерченному четырёхугольнику. Головная боль стала уменьшаться, кровяное давление пришло в норму, тошнота исчезла.
Постепенно Арес начал видеть лёгкие нюансы освещения, потом различил переходы между стенами, полом и потолком. Он находился в квадратной комнате со стенами длиной в пять и высотой в три метра. После восстановления восприятия глубины Арес увидел, что напротив стены с четырёхугольником стоит такой же серый как и комната стул. Он уселся на него. Без всякого промедления четырёхугольник засветился, приобрёл молочный цвет, начал бледнеть и стал прозрачным.
И Арес увидел за ним странного вида мужчину. У него был довольно сильно выступающий вперёд лоб, что выглядело чуть отталкивающе, но это ощущение быстро исчезло, потому что пропорции его лица были совершенно гармоничны. Но его кожа была для взрослого человека неестественно белой и без единой морщинки. Улыбнувшись, он показал ослепительно белые и идеально ровные зубы. Потом он скрестил холёные руки перед грудью, склонил голову чуть набок и что-то произнёс.