Страница 15 из 55
-Это значит, память о подруге? – Осторожно спросил он.
-Да. И не совсем… Понимаешь, она не просто мне ее подарила, а сказала что это как амулет-заклинатель. Ракушка тянется обратно к морю, и с ней я точно туда попаду. И заставила пообещать, что я отвезу раковину на берег и опущу в воду, чтобы какой-нибудь рак-отшельник взял ее себе. Ведь она не украшение, она чей-то дом. Так что… я верну раковину на родину, и сама ее наконец-то увижу.
Девушка помолчала, тихо добавив:
-Она бы точно расстроилась, если бы узнала…
Он не стал переспрашивать, жалела бы подруга разбитую раковину или испорченную лекарскую стезю.
-Жаль твою ракушку. – Признал он. – Только это всего лишь она разбилась, а не твоя судьба увидеть море. Не надумывай. Это никакой не знак судьбы. Ты можешь поехать туда сама, просто чтобы сдержать слово. И увидеть подругу. Такого стимула ведь тоже хватит?
-Ага. – Хмыкнула она и встала, принявшись убирать упавшее. – Отсюда да пешком до самого побережья, то еще будет путешествие.
-Оплата торговцам, караванщикам или другим путникам, чтобы взяли тебя с собой, будет стоить недорого. Лекаря же вообще бесплатно повезут, еще и приплатят: он при крупном караване так же ценен, как и сильное сопровождение. – Маркус постарался улыбнуться ободряюще, будь возможность то и подмигнул бы. – Как наступят теплые дни, и потянет тебя к югу, то и выступай. А если пешком идти придется, без лошади, то не так уж трудно. Поверь моему опыту.
-А ты там был!? – Она снова едва не упала с табуретки, но сумела выровняться.
-Конечно.
Табуретка скрипнула по полу: девушка плюхнулась на нее в изножье кровати.
-Расскажи – Попросила она с такой надеждой, будто говорила о телепортационном амулете, уже настроенном на морской берег.
Маркус немного растерялся.
-Я как-то не знаю, о чем рассказывать. Вряд ли о морской нежити тебе будет интересно слушать. А больше ничего не припомню.
-Кому что! – Проворчала она, но подвинула стул ближе. – Ну Маркус! Ты же видел море! Какое оно? Правда, что другого берега не видно? А вода там сильно соленая? А… - Она аж дыхание затаила. – Ты видел рыб-крылаток?
Охотник потер подбородок. Признаться, он и сам смутился, поняв что кроме здоровенной рантуги, чьи слизистые ошметки двое суток отскребали от верфи, да пары-тройки морских хватальщиков, ему действительно нечего вспомнить. Если судить по тону девушки, то он будто побывал в прекрасном храме, но запомнил лишь бегающих по полу тараканов.
Но вот крылаток он тоже видел, и теперь вспомнил.
Маркус стал, аккуратно подбирая слова, рассказывать.
…После охоты он сидел на краю пристани, переводя дух. Позади суетились осмелевшие люди, утаскивающие студенистые щупальца и отчищающие деревянные мостки. Охотник не смотрел в ту сторону. У него даже не было настроения чистить оружие, так что испачканный меч валялся рядом, дожидаясь когда у хозяина появятся силы шевелиться. А пока тот взирал на заходящее солнце, которое будто напитанная краской кисть, коснувшись тонкого слоя облаков на горизонте, моментально пропитало их золотым светом, переходящим в персиковый – еще и на море хватило.
На поверхности плясали блики, будто бы там, вдалеке вода сменила цвет или обратилась в жидкое золото. Поверхность успокаивалась, волны под вечер утихали, и охотник отрешился от происходящего за спиной, наслаждаясь минутами отдыха.
И тут из воды выпрыгнула первая рыбка. Распахнув длинные крылья-плавники, ярко-алые в прозрачно-белую крапинку, она пролетела над водной гладью, легонько коснувшись ее кончиком плавника, будто птица пером. И ударив хвостом в последний раз, скрылась в хрустальном всплеске, оставив после себя опадающие капли, отразившие закат и нежно-голубое небо.
Конечно, он слышал об этих рыбках: что под вечер над водой, подобно речным стрекозам, носятся мелкие местные жучки, которыми и питаются крылатки. Вырываясь из воды, рыбка расправляет плавники и будто воробей «перепархивает» с волны на волну. Она может взлетать на целых два локтя вверх, а нырнуть в сажени от места «взлета». Плавники будто крылья парящего сокола, удерживают ее в воздухе, а удар хвоста толкает вперед не хуже чем камушек в рогатке.
Увидев, как следом за первой взлетают десятки ярких, пятнистых рыбок, будто громадные бабочки, Маркус даже позабыл о том, как у него все болит и ноет обожженная рантугой нога. Охота еще никогда не выглядела так захватывающе: подойдя едва ли не к самым мосткам, громадная стая крылаток на добрых полчаса окрасила воду у пристани в брызги белого, алого и вишневого. С шелестом, подобным сильному дождю, рыбки-бабочки летали во все стороны, отражаясь в воде у его ног, а над ними пылало зарево заката и тоже понемногу окрашивалось в алый.
Помнится, даже команды и ругань за его спиной если не притихли, то хотя бы стали более редкими. Местные привыкли к ежевечернему зрелищу и мало интересовались несъедобными рыбками, но кроме них на пристани было достаточно чужаков. Те, даже если были здесь не впервые, во все глаза уставились на происходящее; кто-то получал эстетическое наслаждение, у кого-то руки чесались схватить сачок…
Инари слушала его, не перебивая и кажется, даже затаив дыхание. Он сам удивился, что смог так красочно и ясно говорить. Воскресив в памяти описываемые картины, он будто поймал вдохновение. Вспомнились кроме крылаток и дикие галечные берега, усыпанные раковинами и осколками высохших кораллов самых причудливых форм. И скалы, нависшие над берегом и укрытые поверх цветущим миртом и барбарисом.
Он рассказал, как во время отлива улучил момент и прошелся по бывшему морскому дну, перепрыгивая по валунам, обросшим водорослями и разглядывая глубокие лужи во впадинах. Местные жители высыпали следом за ним с корзинами: в лужах пестрили опоздавшие рыбки, ползали мелкие морские звездочки, а между укрытиями перебегали крабы, угрожающе растопыривая деликатесные клешни.
Охотник вспомнил запах соли и водорослей, который донесся до него еще за несколько верст до того, как впереди показался синий краешек бескрайнего моря в обрамлении горных склонов и выбеленных солнцем скал. И жаркий, влажный воздух будто снова коснулся его лица, а до ушей донесся мерный, рокочущий шум, с которым волны неустанно вспенивались на берегу…
Он потянулся до хруста в костях, с наслаждением размял шею и подытожил:
-Я могу говорить сколь угодно, но это слабая замена увиденному лично.
Инари хмыкнула.
-Поняла, сейчас соберу сумку и побегу. Там-то рукой подать… Ладно-ладно, я поняла, что ты имеешь в виду. Подумаю над этим.
-А вот я сам хоть сейчас бы вышел в дорогу, пусть и пешком.
-Что, так захотелось вернуться на побережье?
-Неважно куда. Очень хочется размяться. – Честно сказал охотник. – Я давно так долго не бездельничал.
-Тебе рановато разминаться. Нужно полежать еще с недельку.
-Еще неделю!?
Она запустила в него скомканным полотенцем, но он успел поймать, предугадав ее реакцию.
-Интересно, лечить охотников всегда так трудно!?
Маркус решил, что ему довольно жарко, и откинув одеяло до пояса, потянулся, чувствуя как с удовольствием напрягаются мышцы. Было очевидно, что силы к нему понемногу возвращаются.
-В общем-то да. – Признал он. – Когда я оказался в лазарете Магика с больной ногой, товсе норовил забыть костыль, так и прихрамывал по корпусу. А лекарь вылавливал меня по коридорам и прямо как ты, злился, доказывал что мне нужно беречься. В итоге я сбежал на три дня раньше положенного, пока он был в столовой. – Охотник рассмеялся, укладывая подушку позади спины. – Он и через год мне это припомнил, когда я пожаловался, что на непогоду ноет в лодыжке.