Страница 19 из 25
– Да скажи ты попросту, что надо сделать! – Катька вошла в воду, поправ жизненное пространство Седмицы.
Видимо, дух не ожидал такой наглости и дрогнул. И тут они схлестнулись взглядами…
Открыто. Напрямую. Непознанная сущность, мощная и чужая, ударила оскорбленным, обиженным, уверенным в своей правоте сознанием по Кате. А она выдержала… Побледнела, но выдержала!
– Что ж ты раньше все по-человечески не объяснила? – укоряла сестренка Седмицу. Себя мучила и нас! Гордыня, значит, не давала? Вот-вот, а говоришь, мы разные. У людей этот порок тоже еще тот тормоз!
Мираж Ланы неуверенно раскачивался над водой.
– Значит, я свободна? – почти прошептала ведунья.
– Да, – уверенно отчеканила Екатерина. – Невозможно держать в своей душе души других, особенно, если они причиняют тебе боль. Ты свободна! И от обязательств тоже! Тяжело контролировать даже хорошие предсказания. Все равно, что-то может пойти не так.
Тяжелый всплеск, как горестный вздох.
Седмица прощалась. Мираж Ланы исчез. Вновь трансформировав свое тело, она подплыла к ногам старика.
– Эт-само, ластится, как котенок. Эт-само! – умильно мычал тот. – Матушка, эт-само, как же я теперь жить-то буду? Эт-само?!
– Надеждой на встречу с дочерью, – тихо шуршала вода. – Поторопись, выполни мою последнюю просьбу.
– Мигом, эт-само, мигом, матушка!
Мы с Катькой оторопели, когда дедуля, метнув руку в воду, как гарпуном ухватил змеиное тело и вырвал из него подкову – лошадиную, здоровенную! Она переливалась, словно лакированная зеленым фосфором.
– Эт-само…, – раздался утвердительный хрип и, не медля ни секунды, Матвей побежал, криво виляя, загребая босыми ногами пыль. Он бежал, что было сил, по дороге к коттеджам.
– Катя, прошу, передай Вольдемару, что мне жаль. Его укусил ребенок, он не хотел насмерть…, – прозвучали тихие вздохи ведуньи.
– Ты к нему Матвея направила? – Ответ на простой Катин вопрос заставил поежиться.
– Надеюсь, еще не поздно, иначе к вечеру он умрет.
– Катя? – Я позвала сестру, увидев странное выражение на ее лице. Глаза смотрели твердо, в них было что-то жесткое, стальное.
– Седмица, погадай нам с Дашей. Знаю, ты уже не видишь так ясно, но… Для меня это важно. Очень!
Змеиное тело дрогнуло, но отвернулось и стало уплывать от берега.
– Стой! – закричала Катька и быстро затараторила:
– Ты же простила мне мои обязательства! – гневно шуршала вода.
Речная гладь натянулась вокруг ведуньи, а затем Седмица хлестнула по нам речными волнами. Откуда ни возьмись к берегу потянулись ломаные волнения от плывущих под водой огромных тел. Рыбины! Серо-бурые спины со светящимися полосками выплыли из глубины. Какие страшные огромные головы! А Катька крепко ухватила меня за руку и шагнула со мной в воду… Я пыталась сопротивляться, но ее взгляд был неумолим. Силища какая, как у парня! И вот мы стоим по пояс в воде. Вокруг, как акулы, барражируют зубастые рыбины с вытаращенными на нас глазищами.
– И не боишься, человек? – насмешливо прошумела вода.
Седмица была так близко, что можно рукой достать. Я заледенела, онемела от страха.
– Боюсь, но не за себя, за Дарью, сестру свою. И боюсь поступить неправильно. Вот залог, чтобы ты погадала мне, – твердо, уверенно ответила Екатерина, снимая с шеи цепочку. На ней висел массивный мужской перстень. – Это папы Сережи. Он не простой – в серебре запечатано колечко той старшой сестры, с которой все и началось.
Ведунья замерла.
– Ты не можешь вспомнить, откуда вы прибыли, я поняла почему. Но не только в земле под крестом тело и спящий дух твоей Черды, часть ее здесь. Информация о случившемся с ней, когда забрали кольцо. Возьми! – Катя отважно протянула руку с перстнем Седмице.
Одна из рыбищ с ощеренной пастью заняла позицию у ее ноги. Речная колдунья засветилась в воде ярким платиновым свечением. От него поднялась и легла на воду черная, словно резиновая, тень. Никогда ничего подобного не видела! Страшно до жути, но даже в таком состоянии я изумленно следила, как тень, ожив, взяла из Катиной руки серебряный перстень. Он перекочевал ведунье в змеиную голову.
– Ты честна со мной, – захлюпала вода. – Я погадаю.
– На янтарном сердце? – неожиданно сдавленно-хрипло спросила Катя.
– Да. Оно не случайно тебя тревожит. Посмотрю поближе.
Резиновая тень, удлиняясь, достала до моей шеи. Мерзкие липкие прикосновения чего-то определенно живого. Гадко… Жутко… Непонятно… Немыслимо… Оторопь берет. Не пошевелиться! Всю шею свело. Тень колдуньи возилась с замком цепочки. Встрепанной птицей в сознании промелькнула мысль – еще секунда, и я булькнусь в обморок. Или оказия случится. Хотя не страшно, все равно мокрая. Наконец цепочка расстегнулась, кулон упал в воду.
– Я не вижу прошлого… – вздохнула речная ведьма. – Не хватает сил. Но от этого предмета вам надо избавиться. Чувствую боль и разочарование, горе… Как неприятно и холодно! В нем что-то темное, плохое. Хотя янтарное сердце должно связать и укрепить ваши родственные узы. Придется гадать обеим, как тогда? Неужели, как в тот первый раз, тем сестрам? Значит и это было предопределено. Круг должен замкнуться. – Глухой вздох прокатился от неё до берега.
Седмица заюлила под водой, словно собираясь выпрыгнуть из реки.
– За руки… Крепко… Возьмитесь… – бурлила вода. – Крепче… Отпускать… Нельзя-зя-я…
Она всплыла в круге сплетения наших рук. Нас сковала неведомая сила. Мы падали в бездну. Темную, холодную, но одновременно в глаза колол непонятный свет. Он был черным. Ах, как замутило! Силушек нет! И вдруг я перестала ощущать собственное тело – словно облако, парю в липком пространстве. Вижу Олежку, спешащего с лопатой. Там собралась целая толпа. Гвалт. Оживление. Муж врылся под каменный могильный крест. Даже дуб сотрясается от мощных ударов лопаты. Может быть, он что-то задел – из могилы фонтаном полилась кровь. Кровь бежит и по металлической цепи. Мне стало очень страшно. Вокруг взрыв. Скала Седмица раскалывается пополам. Люди в воде. Тонут. Крики и яркая вспышка света туманит сознание. А вот новое видение – я с Маринкой и Олежкой. Они буквально дышат на меня. У нас будет малыш, мой ребенок. Мы счастливы, как единая дружная семья. Катя наконец-то успокоилась и не против породниться с Олегом. Но почему-то сильное беспокойство, как тень опасности, берет в тиски душу. Я вижу мужа и Марину, они парят в ярком желто-оранжевом свете. Я знаю, что это смерть. Ее зловонное дыхание на моем лице. Пытаясь в ужасе оттолкнуться от неё, я очнулась.
Как же холодно и мокро! Меня кто-то тряс. Открыла глаза – Катя. Рядом с ней мальчишка лет двенадцати.
– Ну ладно, к отцу побегу. Вы не задерживайтесь!
– Дарья, надо спешить! Сын дяди Вольди, младшенький, такое рассказал! Соберем по дороге парней. Копать нужно очень быстро. Только бы полиция успела людей, девок-дур, от Седмицы убрать. До первого захоронения под крестом нелегко добраться. Оно, видимо, сейчас в корнях дуба, – Катька ухватила меня под руку и потащила домой. Я с удивлением озиралась по сторонам. Седмица и страшные сомы уплыли, будто их и не было. Мы же непостижимым образом оказались у островка с костром для пикников.
– Как ты? – беспокойно оглядев меня, спросила сестренка.
– Вот умора! – звонко рассмеялся знакомый голос.
Совсем рядом. Настолько внезапно, что опять вспомнились Катины слова о способности Маринки проявляться из ниоткуда.
– Вы чего, рыбу в реке руками ловите? – не унимался вредный ребенок. – И что копать собрались? Могилку для рыбки?
8. Мой герой с лопатой и укрощение Седмицы
– А вот и нужный парень с лопатой! – утвердительно кивнула Катюха.