Страница 3 из 12
– Не улыбайся им, не улыбайся, Лорка! Ишь, повыскакивали, шоб будущая госпожа их доброту не забыла, – и добавляла громче, чтобы все вокруг слышали: – А мы и не забудем, добры люди! Особенно не забудем, как вы наших мальчиков хворостинами гоняли за воровство яблок!
Вот кому бы драконшей стать – она и старые долги помнит, и новые считает, и в уме взвешивает, кому же кровиночка поможет в случае, если все на самом деле сбудется. Односельчане это понимали, и все равно пытались остаться в моей памяти самым доброжелательным лицом. Не считает мать одного – если бы не помощь соседей, то мне ни на дорогу, ни на проживание в столице денег бы не нашли. Потому так и сидела я на отъезжающей повозке, освещаемая сотней широченных и заискивающих улыбок. Улыбалась в ответ и махала длинным рукавом. И, едва только подали на поворот, зажмурилась – от счастья и ужаса. Ужаса было даже больше. Оказывается, это очень страшно, когда тайные мечты сбываются – ведь мечтается-то легко, без промежуточных звеньев: вот я за вышивкой, а уже в следующую секунду – читаю магические книги или танцую на придворном балу, в мечтах моих ни разу не сквозила долгая дорога и вынужденная разлука со всеми людьми, которых я когда-либо знала. Еще страха прибавляла ответственность. Мне теперь попросту нельзя провалить столько чужих ожиданий, нельзя оказаться не драконова рода или по причине отсутствия грамотности провалить вступление в новый социальный класс. Ответственность оказалась непомерно высока, я через пару часов тряски даже пожалела, что мечта не осталась только лишь призрачной иллюзией.
Глава 2
Торговцы, взявшие меня в путешествие за сущие копейки, относились ко мне очень доброжелательно – наверняка тоже на всякий случай не исключали самое благоприятное разрешение моей ситуации. И хоть они – как я надеялась – от меня благодарности в будущем не ожидали, но и врага в моем лице заполучить не рисковали. А вдруг всерьез драконица? Это я пока милая и добрая, а как в силу войду – так каждого обидчика поименно вспомню. Ведь всем известно о жадности и мстительности этого могущественного племени.
Один пожилой купец меня и счету принялся учить, когда я ему о своих страхах рассказала. Вот только считать я и до сих пор умела, но урокам была рада – хоть какое-то развлечение в долгом путешествии. Он же меня посвящал в столичные нравы, а также давал советы, чтобы все шали в мешок сложила и добрым горожанам не показывала – засмеют. Всеми силами он пытался меня подготовить и поддержать, но от его россказней на душе только тяжелее становилось. Через неделю пути я была готова зарыдать и умолять, чтобы назад вернули. Ну ее, к кикиморам, эту столицу с академией. Спокойствие дороже любых фантазий! Вслух, однако ж, так и не призналась о своей трусости – все еще помнила сотню широченных улыбок вслед. От меня теперь ждут только самых лучших новостей, а никак не саму меня – в том же состоянии, в каком уезжала. Я ехала все дальше и дальше от родных краев, подпитываемая только неподъемной ответственностью, о которой не просила. Зато считать научилась не хуже любого купца.
Мы проезжали много городов, а останавливались в поселковых тавернах, где цены за простой были пониже. И в каждой такой остановке я с содроганием отмечала изменения: чем ближе мы оказывались к столице, тем больше попадалось людей в дорогих костюмах и на хороших конях, тем чаще звучали непривычные словечки, а за комнаты требовали все больше медяков. Шумные поселения вгоняли меня в панику, я всякий раз пересчитывала оставшуюся сумму и понимала – из столицы уже не вернусь на повозке, средств не хватит. Мне теперь или в академию, или на службу для заработков. Не о том ли и говорила мать, когда отпускать меня не хотела? Она, всегда очень деловитая и боевая, единственная смогла посмотреть чуть дальше конца моего путешествия. И сдалась под уговорами моих защитников, которые представления не имели, что же происходит вдали от родного села. Она тоже не имела, но сейчас доказывала свою бытовую мудрость.
– Дядь Матош, – я снова обратилась к купцу после очередного города, – укажешь мне, если дракона встретим? Больно охота глянуть на живого…
Старик только смеялся:
– Ну и дурная ты, Лорка. Если встретим, то и указывать не придется. Они ж, вельможи, всегда только с помпой катаются – за час пути услышим золотые бубенцы и рев прислуги. А ты пока от говора своего деревенского избавляйся, эти твои «дядь-теть» в столице курам на смех!
– А в столице есть куры? – обрадовалась я.
Но дядь Матош со смехом отмахнулся.
Сама столица меня парализовала. Она начиналась за много часов пригородами и усадьбами, замками и крупными поселками, она и тонула посреди низких домиков, незасеянных лугов и вечнозеленых парков, и возвышалась над ними городской стеной с великолепными башнями. Пропустили нас без проблем – стоило только показать бумажку с именем из сельского храма, но уже тогда я заметила некую отстраненность. Я ведь готовилась, что надо мной сразу вся столица примется хохотать, и вот она – столица. Не хохочет, а смотрит усталыми глазами стражника и подгоняет:
– Не стоим, не стоим! Дамочка, не перекрывайте проезд, тут без вас полно народу, чтобы пробки городить.
У дяди Матоша в столице не было квартиры, иначе он предложил бы хоть до утра отдохнуть. Да все торговцы сразу же вспомнили о делах и потянули повозки к шумному рынку. С каждым из попутчиков на прощание я обнялась, как с родным, слушая последние напутственные советы и пытаясь сдержать слезы нарастающего ужаса. Не потому, что за долгое путешествие они мне родными стали, просто хотелось сохранить в сердце ощущение, что еще недолго – пусть всего до завтрашнего утра – в этом чужом мире будут существовать люди, которых я имею право обнять.
И поплелась с огромным вещевым мешком по мощеной улице в сторону, которую мне указали. Удивлялась на каждом шагу царящей вокруг роскоши и богатой одежде горожан. Заодно изумления прибавлял тот факт, что в меня так никто и не плюнул – посматривали только со вскинутыми бровями и слегка высокомерно фыркали. Для меня подобное происходило без ущерба, на другое и не рассчитывала. И подбадривала себя мыслью, что когда-нибудь, когда я стану настоящим драконом, фыркать уже никому в голову не придет.
Как я уже знала, даже благородные семьи в столице селились в квартирах – апартаментах в многоярусных домах. Роскошью они могли похвастать уже за пределами города, где располагались их поместья и родовые замки. Столица не столь уж велика, чтобы семьи могли прямо на ее территории отгрохать себе замки. Потому величественных строений было не столь уж много, к ним относился, конечно, королевский дворец и академия. Последняя располагалась на самом краю города и тоже была отгорожена от остальной части высокой стеной – ничуть не уступающей городской.
Академия магии – крупнейшая во всем королевстве – встретила меня гигантской вывеской и неожиданным равнодушием. Охранник безразлично пожал плечами и заявил:
– Закрываемся уже скоро, потому поспеши к левому входу, там канцелярия. Документы принимают постоянно, но следующий семестр начнется только через два месяца.
Я обрадовалась отсутствию какого-либо презрения в мой адрес, поклонилась мужчине в пояс. Однако его совет оставить мешок при нем, пока документы подаю, проигнорировала – сделала вид, что не расслышала. Еще мать перед отъездом учила никому здесь настолько не доверять, чтобы все свои пожитки из рук выпустить.
Тяжелая дверь поддалась не сразу, а в узком коридоре, где я оказалась, было безлюдно. Но старик с огромной бородой и какими-то бесконечно уставшими глазами обернулся и деловито осведомился:
– На поступление? Тогда сюда, милочка. Так рано документы только приезжие подают. Чуть позже здесь будет не протолкнуться.
Я подавала бумаги из сельского храма трясущимися руками, старалась не озираться по сторонам. И без того, должно быть, выглядела здесь бельмом на глазу. Но утешало обращение «милочка» – очень нейтральное, без теплых эмоций в тоне, но и без открытого пренебрежения. Старик даже не удосужился окинуть взглядом мой наряд. Он уселся за дубовый стол и низко склонился над огромной книгой, судорожно ища чистую страницу.