Второй мозг

– Уже прямо сказал, что под сокращение будут попадать такие, как я. Которые думают своей головой. Без всяких «ободков».

– Но ты же был лучшим учителем года, города, страны. И не раз.

– Это уже никого не волнует, – усмехнулся муж, садясь за стол. – Куда мне конкурировать с этими «двухголовыми». Директор так их хвалил.

– «Двухголовых»?

– Если бы… «Ободки» эти хвалил. Сказал, что они спасли профессию.

– Как это? – не поняла жена.

– Производители андроидов с искусственным интеллектом лишились огромных рынков сбыта. Наш мозг в паре с этим электронным разумом оказался намного лучше и эффективнее, чем каждый из них поодиночке. Работодатели прекрасно понимают, кто для них выгоднее. Вот и учителям этим «двухголовым» роботы не конкуренты.

Муж откусил большой кусок пирога, пожевал, запил чаем и продолжил:

– А мне ещё какие. Не потягаюсь я с ними.

Жена мысленно перекрестилась и затронула заведомо больную для своего благоверного тему:

– А может и нам поставить. И проблем никаких не будет.

– Многие на меня давят! – посетовал Артур. – Друзья, коллеги… И вроде бы все такие счастливые, радостные. Расхваливают… Но чую я неладное. Неправильно это. Я сейчас изучаю этот вопрос. Не могу я как они с бухты барахты себе в мозг такое воткнуть!

Он отпил чаю:

– Потерпи немного, а? Дай я с независимыми экспертами проконсультируюсь, литературу почитаю. Поставить всегда успеем.

– Хорошо. Я без тебя не хочу.

На следующий день Артур встал пораньше – уроки были с самого утра.

Примерно четверть учеников старших классов уже носила «ободки». Супер прогрессивные родители позаботились об этом. Ставить «Второй мозг» можно было с шестнадцати лет. «Скоро кошкам и собакам своим нацепите, – ругался про себя наш герой». «Двухголовые» детишки уже несколько раз поправляли его: а мы читали…, а мы слышали… Загрузили в свой банк памяти кучу непроверенной белиберды. В основном белиберды. Но несколько раз Артуру после тщательного рассмотрения вопроса, изучения указанных этими всезнайками ресурсов, приходилось соглашаться со сделанными поправками, признавать, что его данные устарели.

Вот и сегодня его озадачил ученик одиннадцатого класса – Генка. Из «двухголовых».

– Таким образом мы и продлим эпоху звёзд, которая наиболее благоприятна для нас и вообще для всех живых существ, – закончил он рассказывать про подписание особого постановления ООС (бывший ООН – теперь Организация Объединенных Сообществ) о поддержании звёзд, одобренного всеми сообществами в 2088 году.

– Но сейчас имеются данные, – начал вышеупомянутый одиннадцатиклассник, – что звёзды не лучший вариант.

– Как это? – завис Артур. – Шутки шутишь?

– Отнюдь! – продолжал ученик. – Современные астрофизики говорят, что эти раскалённые шары совсем не заинтересованы в развитии жизни. Они эгоистичны и думают только о своём размере, светимости и значимости.

– Кто это говорит? – усмехнулся учитель.

– Доктор Армстронг, доктор Грушаков. Профессор Ананд их поддерживает.

Артур озадачился. Громкие имена. Популяризаторы науки. Неужели они и вправду такое заявляют? «Этот вопрос я вообще никогда не подвергал сомнению и не читал ничего в этой области. Думал, такие факты никто не будет оспаривать, – пронеслось что-то похожее на эти два предложения в его голове».

– А что конкретно они заявляют? – спросил старший спокойно.

– Они говорят, что не нужно помогать звёздам, этим транжирам энергии. Надо позволить им умереть.

– Позволить умереть! – воскликнул Артур – Это же будет катастрофа. Думаешь наши потомки переживут такое?

– Непременно, – самоуверенно заявил «двухголовый». – Наши потомки создадут специальные корабли гигантского размера, где и будут пережидать последние дни Эпохи Звезд, Великую Темноту и новый Большой Взрыв, который мы настроим так, как нужно нам.

– Это фантастика… нет, скорее сказки, – только и смог пробормотать учитель.

– Вовсе нет, – продолжал всезнайка. – Это один из вариантов. Предложенный нами, «динозаврами». Уверен, наши потомки разовьют и усовершенствуют его. Или придумают что-то другое.

– Да. Например, возобновление помощи звёздам, – улыбнулся Артур.

Генка ничего не ответил. Он о чём-то размышлял. «Насколько процентов он сейчас сам думает? Может я вообще разговариваю не с ним, а с этим «ободком»? – подумал наш учитель истории».

– Профессор Ананд говорит, – начал, наконец, ученик, – что прошлая эпоха была более благоприятна для разумных существ. После прошлого Большого Взрыва. Только продолжалась она недолго – существа не успели развиться и поддержать её. Великая Темнота накрыла их.

– Ну, говорить можно всё что угодно. Пусть он докажет это.

Доказательств не было, были только теории.

Время урока подошло к концу.

– Ладно, Гена – потом как-нибудь поболтаем на эту тему. Бегите на следующий урок.

Через минуту класс опустел.

«Надо быть в курсе всего с такими всезнайками, – Артур присел за свой учительский стол. – Не мешало бы посмотреть выступления этих учёных».

Огромная голова просунулась в приоткрытую классную дверь и спросила:

– В столовку идёшь?

Голова принадлежала его коллеге, учителю физкультуры Азамату.

– Да, пошли.

Азамат был молодым, крепким парнем, спортсменом по жизни. Добился звания мастера спорта по спортивной гимнастике и закруглился, не пошёл дальше. Тело тоже закруглилось. Не отсюда ли пошло второе значение этого слова? Закончил с какой-либо деятельностью, отошёл от дел – начинаешь толстеть, закругляться? «Может размер головы помешал? – задавался иногда вопросом Артур». Но вслух ничего не спрашивал – мало ли чего – может просто таланта, трудолюбия не хватило, может надоело или болезнь какая. Теперь гимнаст культурно просвещал детей в сфере физического развития.

– Как здоровье, Артур? – спросил Азамат, когда они, наконец, уселись со своими подносами за столик в уютненькой школьной столовой.

– Всё отлично, как сам?

– Я то как бык! Ты что-то в последнее время бледный, задумчивый какой-то.

– Да сам, наверно, догадываешься почему, – ответил старший.

– Из-за «Второго мозга»? Все учителя уже поставили кроме нас с тобой. Что, прижимает «Колобок»?

«Колобком» учителя называли между собой директора за его округлую, упитанную фигуру и маленький рост. Может тоже закруглился с чем-нибудь?

– Да, сказал уволит.

– Ничего себе! Дискриминация налицо. А как же свобода выбора?

Артур горько усмехнулся:

– На уровне министерств уже решают не принимать на некоторые виды работ без «ободка». Учителя одни из первых в списке.

– Ну и фиг с ней, с этой работой. Отдыхать будешь, по миру ездить.

– Люблю я её, Азамат! Призвание это моё… Хотя в последнее время нет тех чувств, которые воспламеняли меня в молодости.

Азамат уплетал свой обед.

– Меня не вызывал ещё, – сказал он.

– Да тебя и не вызовет наверно. У тебя же физкультура.

– Но у нас тоже не «побольше бери – подальше кидай», – немного обиделся младший. – Я и по питанию консультирую детей, биомеханику должен знать. Подход к каждому ребёнку находить – кому-то бег нравится, кому-то силовые упражнения больше, а кто-то вообще пролежать весь урок на матах хочет.

– Извини, случайно ляпнул, – соврал Артур. – Может и вызовет тогда. Что будешь делать?

– «Ободок» поставлю, конечно. Я и сам об этом давно думал. Жена побаивается, отговаривает. А тут мне и козырь будет в руки.

– И не боишься ты? Ведь в твоих мыслях будет копаться это устройство.

– Неа. Все, кто поставил, счастливы. У нас многие соседи с ними. Такие улыбчивые, весёлые стали. Даже те, кто раньше вообще букой ходил…

– Я к вам присоединюсь! – плюхнулся вдруг на соседний с Азаматовым стул Дональд – учитель химии. – Не помешаю?

«Уже помешал, – подумал Артур». Но вслух с приветливой улыбкой:

– Конечно, нет, Дональд! Присаживайся! Как уроки проходят?