Страница 2 из 21
Гретхен посмотрела на часы на ночном столике. Нет, еще слишком рано будить его. Набросив на себя халат, она пошла в гостиную. На столе в углу -куча книг, рукописей и рецензий на романы, вырванные из воскресного издания "Таймс бук ревью", "Паблишерз уикли" и из лондонских газет. Дом у них небольшой, и другого места для никогда не уменьшающейся горы печатных материалов не было. Они оба методически их внимательно изучали, стараясь найти в них новые идеи для будущих фильмов. Гретхен, взяв со стола очки, села, чтобы прочитать до конца свежую газету. Она достаточно хорошо видела в очках Колина и поэтому не пошла в спальню за своими. Чуть расплывчато, правда, но ничего. На театральной полосе она пробежала рецензию из Нью-Йорка на только что поставленную новую пьесу. Автор возносил до небес какую-то молодую актрису, о которой она ничего прежде не слыхала. Нужно будет купить билеты на спектакль для нее и Колина, как только они вернутся в город. В списке кинофильмов в Беверли-Хиллз она увидала, что со следующей недели возобновляется показ фильма Колина. Она аккуратно вырезала заметку. Нужно показать ее Колину. В таком случае за завтраком он будет более спокойным.
Она добралась до спортивной страницы. Интересно, какие лошади принимают участие в скачках сегодня днем в Голливудском парке? Колину нравились бега, и, по правде говоря, он был азартным игроком, и они часто ходили на ипподром. В прошлый раз он выиграл приличную сумму и купил ей подарок -брошь-веточку. Изучив список лошадей, она поняла, что сегодня никакое украшение ей не светит, и хотела было уже отложить газету, как вдруг увидела фотографию двух боксеров на тренировке. Боже, подумала она, опять всплыл! Она прочитала заголовок: "Генри Куэйлс и его спарринг-партнер Томми Джордах на разминке в Лас-Вегасе. Матч в средней весовой категории состоится на следующей неделе".
Гретхен ничего не слышала о своем брате Томасе после того памятного вечера в Нью-Йорке. Она почти ничего не знала о боксе, но вполне достаточно, чтобы понять: Томас сейчас работает в качестве чьего-то спарринг-партнера. Выходит, после победного боя в Куинсе удача от него отвернулась. Она аккуратно сложила газету, так чтобы фотография не попала на глаза Колину. Она, конечно, рассказывала ему о Томасе, так как никогда ничего от него не скрывала, но сейчас ей не хотелось лишний раз возбуждать его любопытство: вдруг он начнет настаивать на встрече с Томасом.
С кухни донесся шум, и она пошла в комнату Билли будить сына. Он, скрестив ноги, сидел в своей пижаме на кровати, тихонько перебирая струны гитары. Серьезный, белокурый, с задумчивыми глазами, розовощекий, со слишком большим носом для еще окончательно не сформировавшегося лица, худой, с тонкой, нежной мальчишеской шеей, с длинными, как у жеребенка, ногами, поглощенный своим занятием, без тени улыбки, такой дорогой и милый.
Его чемодан с открытой крышкой -- на стуле, уже аккуратно упакован. Билли удалось, скорее всего в пику своим безалаберным родителям, уже в его возрасте пристраститься к порядку.
Гретхен поцеловала его в макушку. Никакой реакции. Ни враждебности, ни любви. Он взял последний аккорд.
-- Ну, ты готов? -- спросила она.
-- Угу.-- Он, выпрямив свои длинные ноги, соскочил с кровати. Пижама расстегнута на груди. Худощавый, с длинным туловищем -- все ребра можно пересчитать, с калифорнийским летним загаром -- целые дни, проведенные на пляже, купание в пенистых волнах, веселая компания юношей и девушек на раскаленном песке, соленые от морской воды тела, звонкие гитары. Насколько ей известно, он все еще девственник. Но на эту тему они никогда не говорили.
-- А ты готова? -- спросил он.
-- Чемоданы в сборе,-- ответила она.-- Осталось только их закрыть.
У Билли была почти патологическая боязнь куда-нибудь опоздать: в школу, на поезд, на самолет, на вечеринку. Поэтому Гретхен всегда старалась все подготовить для него не спеша, заранее.
-- Что тебе приготовить на завтрак? -- спросила она, намереваясь устроить ему праздничное угощение.
-- Апельсиновый сок.
-- И все?
-- Лучше ничего не есть. Меня рвет в самолете.
-- Не забудь захватить свой драмамин.
-- Да, обязательно.-- Сняв пижамную куртку, он пошел в ванную чистить зубы. После того как они переехали к Колину, Билли почему-то наотрез отказывался появляться перед ней в голом виде. У нее на сей счет появились две теории. Она знала, что Билли обожает Колина, но знала и другое: Билли стал меньше любить ее за то, что они некоторое время жили с Колином, не зарегистрировав брак. Да, суровые, болезненные условности детства.
Гретхен пошла будить Колина. Он что-то бормотал во сне, беспокойно ворочался в кровати.
-- Ах, вся эта кровь! -- вдруг отчетливо произнес он.
Что это с ним? Что он имеет в виду? Войну? Или свою картину? Ничего сразу не понять при общении с кинорежиссером.
Она разбудила его нежным поцелуем за ухом. Он лежал тихо, неподвижно, уставившись в потолок.
-- Боже, да еще ночь! -- воскликнул он.
Она поцеловала его еще раз.
-- Ты что, какая ночь, давно уже утро.
Он взъерошил ей волосы. Как жаль, что она уже побывала в комнате Билли. Когда-нибудь, как-нибудь утречком, может, в один из государственных или религиозных праздников Колин наконец займется с ней любовью? Чем же это утро сегодня хуже? Да, неукротимые ритмы желания.
Он со стоном попытался подняться, но упал снова на спину. Протянул руку.
-- Ну-ка, дай несчастному руку,-- сказал он.-- По доброте сердечной.
Гретхен, сжав его руку, дернула его на себя. Теперь он сидел на краю постели, потирая глаза тыльной стороной руки, щурясь от неприятного резкого дневного света.
-- Послушай,-- сказал он, отнимая руку от глаз.-- Вчера на просмотре в предпоследней части картины что-то тебе не понравилось. Что именно? -- с тревогой в голосе спросил он.
Ну вот, началось, даже не дождался завтрака, подумала она.
-- Я ничего не говорила,-- напомнила она ему.
-- Тебе и не нужно ничего говорить. Достаточно того, как ты начинаешь дышать.
-- Не заводись, ты и так -- клубок нервов,-- сказала она, стараясь уклониться от разговора.-- Тем более сейчас, когда ты еще не выпил кофе.