Вингер. Начало

– Алекс! – возмутилась женщина. Но по мне уж слишком артистично прижала руку к груди, да глаза закатила. Сразу видно в кого Камила уродилась.

– Простите, если я так прямо, но по другому не умею. Хочу сразу поставить точки над И.

Здесь в игру вступил сеньор Хуан.

– Сыновья идите в свои комнаты. Нам тут нужно с Алексом поговорить.

Братья даже не стали спорить с отцом, а молча встали из-за стола и направились на второй этаж.

Следом и я встал из-за стола и начал говорить на ходу:

– Значит так. Песен у меня есть на целый альбом. Сам я их исполнять не буду. Я себя на сцене не представляю. Но я бы хотел для начала эти песни зарегистрировать, найти себе агента и обязательно составить с Камилой договор.

Сеньора Эухения сразу подобралась, чем то напоминая мне акулу. Я даже слегка отшатнулся. Понятно, кто тут брюки в семье носит.

– А ты непростой мальчик, как кажешься с виду, – с улыбкой, больше похожей на оскал, сказала мать Камилы, – Что ты хочешь за песни? И сколько песен ты ей дашь?

– Пока шесть песен. Что я могу хотеть? Я получу свой бонус, когда песни начнут исполняться. Для начала, мне нужно слетать в Валенсию и забрать в своей квартире паспорта. Далее, мне нужен хороший агент, который будет следить за моими интересами в шоу-бизнесе и футболе. Мне нужно оформить песни для регистрации. Заключу с вашей дочерью договор, о предоставлении прав на первое исполнение, за проживание в вашем доме, пока ищут моего отца. Понимаете, я могу эти песни предложить той же Дженнифер Лопес. Они действительно хороши. Я не знаю, сможет ли ваша дочь спеть их так, что они зазвучат.

– Мы заплатим по тысяче евро за песню, итого шесть тысяч евро. Плюс, ты сможешь здесь жить, – сказала мать Камилы.

– Да тут дело не в деньгах. Как вы не понимаете, я ни разу не слышал как она поёт. Поэтому пока шесть песен.

– Хорошо. Пока нас всё устраивает. Дай нам немного времени подумать, – сказал сеньор Хуан.

Я подошёл к окну, откуда открывался отличный вид на их бассейн с подсветкой, и стал ждать их решения. Я был абсолютно уверен, что они согласятся. Не прошло и пяти минут, как сеньора Эухения сказала:

– Мы согласны. Только есть одно условие. Мы знаем от хороших знакомых, что в Мадриде есть отличный агент, он же и хороший юрист, и мы хотим, чтобы он участвовал в нашем договоре. Его зовут Антонио Иглесиас.

– Тогда если всех всё устраивает, можно завтра с утра отправиться в Валенсию.

– Договорились, – сказал сеньор Хуан.

– Всем спокойной ночи, – сказал я и направился в свою комнату.

На самом острове был международный аэропорт, куда нас с Камилой ранним солнечным утром за двадцать минут отвёз на своей машине сам сеньор Хуан. По тому, как кивали ему местные, я себя почувствовал, что нас сопровождает кто-то типа самого дона Корлеоне, только местного "разлива". Хотя чему тут удивляться? Остров маленький, местные все друг друга знают. Паспорта у меня не было, но отец Камилы дал мне какой-то хитрый документ, удостоверяющий мою личность, поэтому проблем с приобретением билетов не возникло. До Валенсии летели около часа. От своей сопровождающей я уже немного подустал, поэтому когда она помахала какой-то девушке и подсела к ней, я только облегчённо вздохнул. В Валенсии Камила словила нам такси, и мы доехали до "моей" квартиры, которая находилась в районе "The Patacona". Это была одиннадцатиэтажная новостройка с окнами на море. Я взял запасные ключи у мужчины-консьержа и поднялся на третий этаж. Открыл ключами дверь квартиры и обалдел. Я немного знал цены на недвижимость. Интересовался в своё время. В Валенсии домов и квартир с видом на море немного. Всего два района "The Patacona" и "The Malvarrosa". Такие квартиры в 2005–2006 годах стоили около полмиллиона евро. Триста квадратных метров, современная кухня, пять комнат, каждая со своим туалетом и душевой кабинкой, широкие балконы-лоджии, мраморные полы, просторный холл. И это шестнадцатилетнему пацану подарили? Да… нет слов, одни эмоции. Хотя может для получения испанского гражданства купили? Но это я прежний успел купить квартиру и через несколько лет стать гражданином Испании, потом эту лавочку прикрыли. Выдавали лишь вечный документ – вид на жительство для постоянного проживания в Испании. Да и зачем на подростка записывать? Почему не на мать?

Но что реально выбило меня из колеи – это огромные плакаты. Везде, куда бы я не кинул мой взгляд, была моя белозубая, загорелая физиономия. Вот я гордо поставил ногу на мяч, вот я с отцом, вот без мяча, вот ловлю мяч на воротах… У меня зарябило в глазах. Камила видно подумала, что я грущу о своем отце, и поэтому тактично вышла на балкон. А я пошёл на кухню, включил чайник. Заглянул в холодильник. Вылил испорченное молоко в раковину, собрал испорченные продукты в чёрный мешок.

Работая тренером, а потом и агентом, я встречал многие типажи родителей. И откровенно глупых, и реально любящих своих детей. Но самым страшным родителем были "pushy parents". Назойливые, бесцеремонные, нахальные, знающие лучше тренера, что лучше для их сына. Спрашивайте, чего вы от меня хотите? Раз Вы такие знающие? Сами и тренируйте. Приведут пятилетку на первое занятие и начинается – ну вы же видите Ванечка будущая звезда футбола! Как он ведёт мяч, а каков у него соревновательный дух, а как он в команде хорошо работает. Сам Ванечка в это время тупо в носу ковыряется, ему больше с детьми поиграть хочется. Карьера футболиста его заботит в последнюю очередь. И не дай Бог вы скажете, что ребёнок ещё слишком мал, сразу станете врагом номер один. Остаётся только молчать. Потом начинаются просьбы – а дайте нам дополнительные занятия, мы заплатим. И не дай Бог ты согласишься – съедят заживо. Затем эти родители чуть ли не на поле выбегают и не забивают мяч вместо своего дитятки. Потом начинаются жалобы в вышестоящие инстанции – ах моего такого гениального сыночка держат на скамейке запасных. Немедленно примите меры. А то ещё и слухи запускают, что тренер "своих" учит дополнительно и агентам их показывает.

В тот момент я реально не хотел, чтобы отца Александра Графа нашли живым. Потому что с новым сыном он не сработается. И мне было реально страшно встречаться с семьёй Графа, которая живёт в Москве. В моих воспоминаниях отец подростка на них реально забил. Для него они были как предметы, только живые. Существовал только Александр – будущая футбольная звезда и смысл всей жизни.

В порт, где мужчина брал на прокат лодку, мы не поехали. Туда уже отослали факс с Мальорки ещё два дня назад. Моё присутствие там не требовалось. Я собрал кое-какие вещи в рюкзак, отыскал свой испанский и российский паспорта, документы из футбольной школы. Оказывается я обучался там уже пять лет. Нашёл пару банковских карточек отца, свою карточку. Нашлись и документы на квартиру. Она действительно была зарегистрирована на моё имя. Я аж ругнулся. До конца не верил. Время до вылета в Мадрид ещё было около двух часов, поэтому я сдал ключи от квартиры консьержу, который напомнил мне, что при покупке квартиры всем жильцам была предоставлена оплата коммунальных услуг на три года. Мне лишь требовалось в конце года вносить налог на недвижимость. А он из-за стоимости квартиры низким не будет. Потом мы направились в банк. Мне нужно было понять, что же там за ситуация с отцовским счётом. Пока ехали в такси, я вспоминал счета за оплату футбольной академии. Почти пятьсот евро за шесть дней. Недёшево обходилось моё обучение. Немалые деньги поднимает академия с детей. А ведь каждый из этих детишек желает стать профессиональным футболистом и заключить свой первый контракт в большом футболе. К сожалению, никого из них не подпишут. Как и меня. Пели в уши парню и его отцу. Ох, он так талантлив! Нужен ещё один год академии. А потом ещё один. На колу мочало, начинай сначала. Сына я тренировал сам. Я знаю, что хотят увидеть скауты у будущих клубных игроков. Потенциал. Когда видишь как твой ребёнок бежит по полю, чувствуешь как замирает дыхание. Хочется смотреть и смотреть. Мой сын не был супер талантлив, но я помог ему стать этим потенциалом и его подписали.