Страница 50 из 79
— Бабуля, я уже взрослая. Я сама во всем разберусь. Я люблю тебя, но тебе пора перестать совать нос в мои отношения.
— Ну, я уже пенсионерка. Я прожила долгую жизнь, и когда я оглядываюсь назад, я не жалею о том, что сделала. Я сожалею о том, чего не сделала, о том, что не воспользовалась шансом. Потому что вернуть их не получается. По крайней мере, дай ему шанс.
Звякнул таймер на микроволновке. Я взяла две разделочные доски и переложила на них пиццы.
— Никто не говорит, что ты должна выйти за него замуж.
Я порезала пиццы и поставила разделочные доски на стол.
— Ты меня слушаешь?
— Да, бабушка.
Я поставила на стол две тарелки.
Бабуля Фрида покачала головой.
— И откуда только у меня взялись все эти хитровыдуманные внуки?
— Генетика.
— Но-но, — пригрозила мне пальцем бабуля и взяла кусочек пиццы.
Я подмигнула ей и укусила свой ломтик.
Берн вошел на кухню.
— Пахнет едой.
— Здесь и тебе хватит, — сказала я.
Он направился к шкафчику за тарелкой.
— Я проверил статистику по Дыре. Она стабильно разрасталась, прибавляя от трех до пяти футов в год. Три месяца назад, скорость эрозии выросла в четыре раза и она перестала быть равномерной. Полосы земли исчезают в случайных местах. Это неестественно.
Бездна расширяла свою территорию. Если бы она просто осталась в Дыре, ее можно было бы удержать, но этого не произойдет. Как сказала Регина, Бездна будет расти, потому что она больше не была конструктором. Она стала живой. Жизнь расширялась, поглощала и снова расширялась. Холодная, скользкая волна беспокойства пронзила меня, волоча за собой тошноту. Мы должны были остановить ее, и я понятия не имела, как.
Берн принес две тарелки. Я посмотрела на них.
— Ты же понимаешь, что это глупо, правда?
Берн пожал плечами и потянулся за кусочком бабулиной пиццы. Она шлепнула его по руке.
— Руки прочь от моей пиццы! Возьми себе свою.
Я встала.
— Можешь взять мою. Меня все равно мутит из-за противоядия.
Бабуля непонимающе моргнула.
— Зачем тебе понадобилось колоть противоядие?
— Люблю тебя, бабуля, мне пора.
Я сбежала и направилась в свою комнату. Мое тело отяжелело и было уставшим. Почистить зубы и переодеться казалось практически подвигом. Я все равно заставила себя это сделать, а затем позвонила Марату.
— Казарян, — ответил он.
— Это Каталина Бейлор. Мне стала известна природа существа в Дыре. Марат, вы должны закрыть проект.
— Об этом не может быть и речи, — отрезал он. — Я дал вам все, о чем вы просили.
— Дело не в расследовании, а в вашей безопасности. Создание в Дыре чрезвычайно опасно. Оно продолжает расширять Дыру и скоро нападет на вас.
— С каждым днем простоя, мы только глубже проваливаемся в финансовую яму.
— Вашей жене и детям нужны вы или гора денег? Мой отец умер, и я сделала бы все, чтобы просто провести с ним еще один день. Пожалуйста, сверните работы. По крайней мере, пока мы не выясним, как его можно убить. Прошу вас.
Он тяжело вздохнул.
— Ладно. Завтра я выведу оттуда наших людей.
— Спасибо.
Я нажала «отбой» и забралась в постель. Тень запрыгнула следом, три раза покрутилась на покрывале и устроилась у меня в ногах.
— Что нам делать? — спросила я у нее.
Тень забарабанила хвостом по покрывалу.
Как бы мне хотелось, чтобы рядом был Алессандро, и я смогла поцеловать его и почувствовать его объятия. Я скучала по нему так сильно, что это ранило.
Всем позволительна минутка слабости, и я решила не корить себя за это. Вместо этого я закрыла глаза и уснула.
Я вышла на кухню в восемь, и первым делом включила электрочайник. Кто-то уже согрел в нем воду и засыпал черный чай в мой маленький стеклянный заварочный чайничек. Такого почти никогда не случалось.
Я налила горячей воды в заварочный чайник, повернулась и посмотрела на трех человек, сидящих за кухонным столом. Корнелиус, Леон и Арабелла уставились на меня в ответ. Все трое были одеты по-деловому. Корнелиус выбрал темно-синие брюки и светло-голубую рубашку с закатанными до локтей рукавами. С его воротника свисали темные очки. Невада сказала мне, что, когда они впервые встретились, Корнелиус выглядел с иголочки. За те три года, что он работал с нами, его стиль превратился в хорошо-одетый, но непринужденный. Он всегда носил официальную одежду, но каким-то образом умудрялся выглядеть в ней небрежно.
Арабелла выбрала синее платье с глубоким вырезом, который чудесным образом не обнажал декольте. У него были слегка приподнятые плечики и линии, которые больше напоминали тренч, чем платье, с лацканами, облегающими рукавами, которые она закатала, и юбкой длиною до середины бедра. Она стянула все это легким золотым поясом, который должен был быть броским, но умудрился выглядеть элегантно, сочетаясь с золотыми туфельками на высоком каблуке. Волосы обрамляли ее лицо великолепными волнами, макияж годился для профессиональной фотосессии, а на спинку стула она повесила светло-розовую сумочку. Солнцезащитные очки в золотой оправе сидели у нее на голове. Это был убийственный наряд, и она собиралась использовать его по максимуму.
Леон был одет в светло-серые брюки, сшитые наподобие джинсов, спортивную куртку и серо-голубую рубашку. Он причесался, но не побрился, и его щетина была как раз подходящей длины, чтобы быть модной. Леон никогда не интересовался модой и обычно был чисто выбрит. Не прошло и суток с тех пор, как мы узнали о смерти Одри.
Я налила чай в чашку, подула на него и отпила.
Сестра подняла тарелку.
— Хочешь маффин?
— Куда вы втроем собрались?
— Я хотел бы сопровождать тебя на интервью с Татьяной, — сказал Корнелиус.
Арабелла подняла телефон.
— Здесь вопросы Стивену Цзяну, над которыми я очень долго работала. Я буду молчать, как рыба. Просто хочу там присутствовать.
Я посмотрела на Леона.
— А ты?
— Я устал сидеть дома. Поеду с вами ради вашей защиты.
Ему пришлось провести дома всего один день.
Я отхлебнула чая.
— Я все понимаю, но почему вы все в голубом?
Троица переглянулась.
— Вы это запланировали? А я должна руководить?
Арабелла раскрыла рот.
Мой телефон зазвонил. Я подняла руку, жестом давая знак помолчать, и поднесла трубку к уху.
— Я позаимствую твоего итальянца, — заявил Линус. — Тебе придется обойтись без него.
Что еще значит «позаимствую»?
— Надолго?
— Пока мы не закончим.
Он мне не скажет. Чем бы они не занимались, это было опасно, потому что Линусу Дункану не требовалось прикрытие. Он сам был прикрытием, ударной группой и полевой артиллерией в одном лице. Меня пронзила тревога. В ушах застучал пульс. Должно быть, Линус просчитал шансы и решил, что ему понадобится Алессандро. Я хотела, чтобы они оба вышли из этого живыми.
— Вам нужна моя помощь?
— Нет.
Уфф.
— Мне нужно поговорить с вами о Дыре.
— Это пока подождет. Продолжай.
Он повесил трубку. Я поборола желание долбануть телефоном о стол. Это было очень сильное желание, и мне пришлось себе здорово сопротивляться.
Я посмотрела на троицу в голубом. Я должна была дать Корнелиусу шанс поговорить с Татьяной. Арабелла не могла превратиться в черте города, не вызвав панику у народа и серьезные проблемы у нас, как у Дома. Если объявится телекинетик, наличие Леона будет означать разницу между жизнью и смертью.
— Не мог бы ты поехать с нами? — попросила я.
Особняк Пирсов располагался на двух живописных акрах парка за Уилкрест драйв, к северу от Вестхеймер роуд. В отличие от большинства Домов, магам-пирокинетикам было запрещено владеть коммерческой недвижимостью внутри кольца платной дороги Сэм Хьюстон, из-за их склонности устраивать пожары. Даже за пределами кольца, муниципальные правила предписывали определенное расстояние между их зданиями и другими строениями, поэтому дом Пирсов возвышался посреди парка в гордом одиночестве.