Страница 48 из 79
— Значит, оно живое?
— Не совсем. Оно существует. С жизнью все куда сложнее. — Регина достала бутылку синего «Гаторейда» и предложила мне. — Будете?
— Да, не откажусь. — У меня пересохло во рту.
Она бросила мне бутылку, взяла другую, открыла ее и выпила.
— На стадии искры конструктор существует, но он ничего не может сделать. Вернее, он может делать все, потому что у него нет ограничений, и поэтому он ничего не делает. Чтобы сделать конструктор полезным, надо дать ему набор инструкций. Делай это. Не делай этого. Если условие выполнено, реагируй так.
— Если-тогда?
Она указала бутылкой на меня.
— Именно. Чтобы внедрить эти условия в конструктор, аниматор должен представить их и активно мысленно записать их в магическую матрицу конструктора. Например, я собираюсь запрограммировать конструктор, чтобы он принял позицию готовности, когда услышит слово «готово».
Она сосредоточилась. Пурпурная молния протянулась к яйцу, опутав его паутиной. Прошло мгновение. Еще чуть-чуть.
— Готово, — сказала Регина.
Яйцо превратилось в крошечного металлического дракончика.
— Это называется стадией обучения. И это самая сложная стадия в анимации.
— Выходит, если я хочу себе конструктор со сложными сценариями поведения, я должна представить себе различные ситуации и прописать их в разуме конструктора?
— В матрице, — поправила Регина. — У живых существ есть разум. Анимированные вещи имеют матрицы. Но в принципе ты права. Вот почему этап обучения является самой трудной частью процесса и занимает больше всего времени. Маг-аниматор ограничен своим воображением. Например, если вы делаете что-то, что перевозит товары из одной точки в другую, вы должны представить, что бежите по тротуару, по грязи, по траве, по снегу. А что будет, если там будет вода? Или препятствие, в виде упавшего дерева? Что произойдет, если на него упадет камень? Что произойдет, если дело дойдет до железнодорожных путей? Существует почти бесконечное разнообразие условий. Вот почему большинство конструкторов являются узкоспециализированными.
Регина сделала еще один глоток.
— Теперь мы подошли к серой зоне. Более высокопоставленные аниматоры способны создавать конструкторы, которые иногда реагируют на непредвиденные обстоятельства. Например, несколько лет назад конструктор, охранявший дом рядом с рекой, обнаружил упавшего в воду ребенка, прыгнул за ним и передал мальчика его матери. Средства массовой информации взорвались. Были громкие споры о том, развил ли этот конструктор способность к независимому мышлению.
— Это произошло?
Регина улыбнулась.
— Нет. Конструктор изначально был создан для охраны доков. Его обучали, что если груз падает в воду, он должен его поднять и вернуть владельцу. Существует довольно большая разница между грузовым контейнером и четырехлетним мальчиком, но указание, выданное раньше, должно было быть достаточно широким, чтобы соответствовать критериям «неожиданного объекта в воде». Разумеется, никто из магов-аниматоров не вмешивался в дискуссию. Мистика нашей магии должна быть сохранена.
Она поманила дракончика рукой. Затрепетав своими металлическими крылышками, он подлетел к ней и потерся о кончики ее пальцев.
— Вы его научили так делать?
Она кивнула и сказала:
— Я видела, как конструкты делают странные неожиданные вещи, но когда проводят анализ их поведению всегда объясняется их обучением. Просто маги-аниматоры — люди. Наше обучение несовершенно, и в нем гораздо больше искусства, чем науки. Иногда туда проникает шальная мысль, Иногда мы забываем, что учили их чему-то, а иногда условия выстраиваются неожиданным образом. Вот почему во время соревнований аниматоров мы выходим из себя и аплодируем, когда видим неожиданное умение, и широкая публика понятия не имеет, почему мы психуем.
— Так как это относится к порогу Сайто?
— Сайто вывел теорию, что если конструктор достаточно долго обучать, он, в конечном счете, обретет способность к самостоятельным решениям. Он утверждал, что это не конструкторы ограничены, а мы, их учителя. В конце концов, люди тоже действуют по схеме «если-тогда». Если что-то горячее, тогда не трогай его. Если хочешь пить, тогда выпей воды.
Как-то не очень понятно.
— Но мы можем выбрать выпить не воды, а скажем, «Гаторейд».
Регина кивнула.
— Теперь вы понимаете. Человеческий разум невероятно сложный. Мы совершаем миллионы решений даже этого не осознавая. Что-то заставляет нас перекатывать ручку между пальцев, пока мы думаем. Что-то заставляет нас отдавать предпочтение темному шоколаду вместо молочного из-за одного лишь вкуса и наоборот. Почему?
— Мы не знаем.
— Именно. Конструктор Сайто оценивал бы множество выборов в ответ на единственное условие, и затем выбрал бы тот, который посчитал наилучшим. Они просто не способны на подобного рода оценку.
— Что, если бы такой конструктор был сделан?
Регина вздохнула.
— Мы были бы мертвы. Он убил бы нас всех.
Я моргнула.
— Просто подумайте. Его первым приоритетом было бы выйти из-под контроля его аниматора, чтобы беспрепятственно принимать независимые решения. Как подросток сбегает из дома, потому что больше не признает родительский авторитет. Вторым его приоритетом была бы разработка метода ремонта самого себя. Он бы захотел научиться себя чинить. Третий приоритет — расширение. Он бы искал способ самовоспроизведения, но только частично, чтобы стать больше, ведь чем он крупнее, там сложнее его ранить или уничтожить. Помните, что он был создан человеком, и будет вести себя как человек с такими же приоритетами. Обрести независимость, обеспечить выживание, воспроизведение… Каталина, у вас очень странное выражение лица, которое мне совсем не нравится. Почему у меня такое чувство, будто мы больше не обсуждаем все это в теории?
Потому что все, что она только что сказала, описывало Бездну.
— Теоретически…
— Да?
— Был бы такой конструктор агрессивен по отношению к людям?
— Несомненно. Люди представляют угрозу. Он не хочет, чтобы его контролировали. Он не хочет быть уничтоженным. И он станет соперничать с нами за территорию и ресурсы. Каталина, конструктор Сайто сейчас в Хьюстоне?
— Да.
Регина распахнула глаза.
— Насколько большой?
— Примерно в квадратную милю. Сложно сказать.
— Он расширяется?
— Определенно.
— Вы уверены?
Я открыла холщовый мешок, достала одно из колец и показала ей.
— Он использует их для контроля призванных созданий вокруг него. У Руны есть эксперт, которая их изучила. На них нет следов инструментов или несовершенств. Это частично растение и частично металл. Она считает, что он был скорее выделен или выращен, нежели произведен.
Регина подошла и взяла кольцо, затем помахала рукой. Сияние тайного круга испарилось и металлический дракончик опустился на пол и поковылял к ней. Она подобрала его и усадила себе на плечо, где он тут же обвил хвостом ее шею.
Регина осторожно поместила кольцо в круг и подняла руку. Линии вспыхнули пурпурным цветом и их пронзил ослепительно белый импульс, растворивший пурпурное свечение. Круг погас.
— Я не могу его анимировать, — пробормотала Регина с невидящим взглядом. — Кто-то уже это сделал.
Я никогда не была так напугана оказаться правой за всю свою жизнь.
Регина повернулась ко мне.
— Вы видели этот конструктор?
— Я видела его часть.
— Вы почувствовали его матрицу?
— Нет, Регина. Я почувствовала его разум. Он походил на солнце в окружении звезд. Он смотрел на меня. Он коснулся моего сознания и установил контакт.
— Твою мать. — Регина посмотрела на меня. — Кто его сделал?
— Шерил Кастеллано.
— Не может быть. Она сильная, но отнюдь не изобретательная. Такое ей не по зубам.
Я посмотрела на нее и наконец-то озвучила смутное подозрение, витавшее у меня в голове с момента нашей с Алессандро схватки с конструкторами в Дыре.
— Я думаю, она дала ему сыворотку Осириса.