Межвремье

Чтобы окончательно отпустить тревогу, он подошел к ней и поцеловал в лоб, чувствуя сладкий, не присущий больше никому на свете запах.

Когда он в последний раз целовал ее? Если бы Алиса не спала, вряд ли он решился бы на это. Калену было неловко и даже стыдно нежничать с мамой, но кошмарный сон заставил его задуматься о его любви к ней и времени, данном для ее проявления.

Он улыбнулся матери и пошел на кухню. Налил воды в стакан и выпил. По дороге обратно в свою комнату, чтобы еще раз убедиться в нереальности сна, заглянул в контейнер с грязной одеждой, ища ту самую рубашку, и не нашел ее. На сушке – тоже ничего. Рубашка, в которой он себе приснился, висела на вешалке у него в шкафу, без пятен крови. Такая же мятая, как и в последний раз, когда Кален ее видел.

С облегчением Кален вновь уснул. Аромат свежеиспеченных вафель с малиновой начинкой разбудил его, когда солнце стояло уже высоко.

– Доброе утро! – приветствовала сына Алиса. Она напевала легкомысленную песенку через сомкнутые губы. – Хотя уже двенадцатый час. Я проспала. Слава богу, сегодня конференция только к часу… Ты какой-то невыспавшийся.

– Кошмар приснился. – Кален помассировал глаза, что всегда помогало ему избавиться от ощущения сухости.

– Мне тоже приснился страшный кошмар. – Алиса поставила тарелку с вафлями на стол.

– О чем?

– Нельзя рассказывать кошмары, иначе они сбудутся. Я пошла собираться.

После завтрака Кален ждал ее в коридоре, чтобы проводить. Его не покидало какое-то тревожное чувство.

– Так о чем сон? – спросил он сразу, как только Алиса появилась в офисном костюме, с сумкой на плече.

– Я же сказала, что нельзя…

– Ты правда веришь в суеверия? Это же все выдумки.

– Но ведь так не зря говорят.

– Говорили, что земля плоская и стоит на трех китах. И если следовать суевериям, то тот мотив, который ты напевала, пока готовила, предназначался дьяволу.

Алиса обреченно вздохнула, сдаваясь.

– Это был сон о террористах. Ты был там. И ты… – она замялась, явно не желая произносить что-то вслух. – А еще там был голубоглазый парень, блондин… Доволен? Я пошла.

Она вышла из дома, громко хлопнув дверью.

Разве сны могут совпадать?

Кален кое-как уложил волосы, оделся и вышел из дома, не закрыв дверь. В этом маленьком городке никто не запирал дом, потому что, во‐первых, все знали друг друга, а во‐вторых, красть все равно было нечего.

Кален добежал до места, на котором, судя по сну, располагалась концертная площадка. Сейчас она пустовала. Глупо надеяться увидеть то, что приснилось, но Кален чувствовал: что-то не так. Он видел слишком реалистичный сон, чтобы посчитать его просто вымыслом собственного сознания. Сон был реалистичнее всех, что он видел.

Хоулмз решил пройтись в магазин техники. Вдруг привезли новые видеоигры или новую модель игровой приставки? Но магазин только что закрылся на перерыв. До открытия оставалось пятьдесят минут.

Ждать Кален не стал: для этого он был слишком нетерпеливым. Любил, когда получалось все и сразу. К счастью, в городе было еще одно место, куда он любил заглядывать, – зоомагазин. Стоило ему зайти внутрь, как легкие заполнил тяжелый, едкий запах корма, но Кален адаптировался к нему не хуже работающей здесь продавщицы-консультантки.

– Привет! Рада тебя видеть.

– Привет, Тесс.

– Ты пришел наконец-то кого-нибудь купить?

– Нет. Мама не разрешает.

– Нам привезли джунгарских хомячков. Они такие маленькие и пушистые. Еще совсем детки. – Девушка, казалось, вот-вот сорвется на визг от восторга.

– Где? – Кален оживился и побежал к последнему ряду. Хомяки всегда находились там.

Но помимо пушистых малышей в пластиковых вольерах его ждал еще один сюрприз: дети, мальчик и девочка, близнецы лет десяти, явно из обеспеченной семьи.

– Давай купим всех? – спросила девочка с волнистыми каштановыми волосами. Она была похожа на живую куклу: в нарядной рубашке, бархатном пиджачке, пышной юбке, колготках и балетках.

– А давай, – согласился ее брат.

Кален и раньше где-то видел этих малолеток, но не мог вспомнить, где именно.

– Эй!

Близнецы оглянулись.

– Чего тебе? – огрызнулся мальчик.

– Вы собираетесь купить их всех?

– Да, Амелия любит хомяков, особенно этих. – Мальчик указал на вольер.

– Оставьте хотя бы одного.

«Чтобы я мог смотреть на него и играться с ним, приходя сюда».

Мама не разрешала заводить животных, объясняя это безответственностью Калена. Как бы он ни уговаривал, Алиса всегда отвечала отказом. Запрет на животных был единственным, которому Кален следовал. Возможно, потому что в глубине души знал, что мама права.

– Но ведь ему будет грустно одному, – протянула девочка. – А ты хочешь его купить?

– Ты же сказал, что мама тебе не разрешает. Зачем тогда оставлять одного, отрывая его от остальных?

Кален не знал, что ответить. Он мог бы нагрубить, как делал всегда, но обычно его оппонентом становился либо сверстник, либо кто-то старше.

Тут показалась Тесс, и девочка объявила:

– Я куплю у вас всех этих хомяков!

Кален стоял, уткнувшись взглядом себе в ноги и испытывая непонятную ненависть: то ли к себе, то ли к богатым детишкам. Чтобы не стать свидетелем их радости, когда они расплатятся и станут законными владельцами хомяков, он ушел первым.

Кален шел по улице в сторону дома. Рядом остановилась черная дорогая машина. Стекло задней дверцы опустилось, и из машины выглянула девочка из зоомагазина.

– Подожди! Андерсен, дай мне…

Кален остановился. Амелия протянула ему маленький пластиковый контейнер с джунгарским хомячком.

– Это тебе.

В ее глазах читалось столько неподдельной доброты, что сердце Калена заныло от болезненного тепла. И все же он отвернулся, горделиво ответив:

– Мне не нужны ваши подачки.

Тут из машины выглянул Андерсен.

– Амелия, ну зачем ты… Он же плохой и злой, сразу видно. Поехали домой. Нас ждут.

Возражений не последовало, только удаляющиеся звуки шуршащих по асфальту шин.

На улице было малолюдно. В этом городке субботний день не освобождал от тягот работы, а выходной в воскресенье не баловал развлечениями. Хоулмзу было на руку первое и безразлично второе. Он всегда находил чем заняться: играми, сном, играми, снова сном, походом в зоомагазин, играми, играми, играми…

– Кажется, ты что-то потерял.

Голос прозвучал над самым ухом. От испуга Кален обернулся. Перед ним стоял высокий парень шестнадцати-семнадцати лет, с удивительно чистыми голубыми глазами, взъерошенными золотистыми волосами, в обтягивающей темной футболке, светло-голубых джинсах и кедах.

«Чувак из сна».

Но что привело Калена в еще большее оцепенение, так это протянутые незнакомцем сломанные приставка и наушники.

– Как?

– Разве ты не ронял свои безделушки?

С хитрой улыбкой парень пихнул потерянные девайсы Калену в руки и ушел, бросив напоследок:

– Увидимся во сне.

Кален оглянулся не сразу. Тело пылало от страха и непонимания. Он рванул домой, забежал в комнату и обнаружил наушники и приставку на столе. В руке у него были такие же, только сломанные.

Глава 3

Вечером вернулась мама. Она была в хорошем настроении – значит, сегодня дали зарплату. Об этом говорила не только широкая улыбка, но и пакеты с едой: замороженная пицца, творожки с малиной и черникой, которые так любил Кален, фрукты, салаты в контейнерах и многое другое.

Но парнишку едва ли это обрадовало. Весь вечер он провел в раздумьях о прошедшем дне. Кален стоял, прислонившись к дверному косяку и смотря в пол, пока мама стягивала обувь и радостно рассказывала:

– Скоро в нашем городе откроют новые магазины и какую-то фирму. У людей появится работа. Может, я найду работу бухгалтером с зарплатой повыше, тогда точно не придется месяцами откладывать на твое обучение.

Алиса была так воодушевлена, что не сразу заметила мрачное настроение сына, а прошла с пакетами мимо и стала разбирать продукты уже на кухне. Кален поплелся за ней и опустился на стул. Из головы все не выходил блондин с его завораживающим голосом.