Ловец

— Я надеюсь, что ты не захочешь уезжать.

— Как это понимать? — откладываю палочки на тарелку, подняв на молодого человека напряженный взгляд.

— Ну… розовых единорогов, какающих скителсом, здесь, конечно, нет… но мне кажется, ты найдешь много интересного в нашей стране. В наших традициях. В нашей культуре, — отвечает Чону, глядя почему-то на свои ладони, лежащие на столе.

— И за чей счет я буду познавать красоту Кореи? — спрашиваю прямо.

— Почему тебя так волнуют деньги? — чуть нахмурившись, спрашивает Чону.

— Потому что у меня их нет? — предлагаю в качестве ответа.

— Ты не должна об этом беспокоиться, — еще больше хмурится Чону.

— Ты предлагаешь мне отмахнуться от проблемы и пользоваться твоим расположением… до каких пор? — скрестив пальцы в замок, уточняю у него спокойным голосом.

— Что значит «до каких пор»? — Чону поднимает на меня взгляд.

— «Ты и твое расположение». До каких пор будет работать эта функция? — спрашиваю у него.

— Я тебя не понимаю, — качает головой молодой человек, — ты боишься, что я брошу тебя? Оставлю без денег на улице — или что-то типа того?

— Я не «боюсь» этого. Я осознаю реальность происходящего. И спрашиваю прямо. Никакие блага не льются с неба бесконечно. Я должна понимать, что будет происходить с моей жизнью, — отвечаю ровно.

— А в России ты понимала, что будет происходить с твоей жизнью? — задает логичный вопрос Чону. Я ничего не отвечаю, продолжая смотреть на него, — Ладно, хорошо. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я написал расписку? Или подписал контракт, в котором берусь обеспечивать тебя до конца жизни? — начиная заводиться, спрашивает он, — Это тебя успокоит?

— Я не прошу обеспечивать себя до конца жизни, и никогда не просила. Но в данный момент я нахожусь в чужой стране по твоей инициативе, и здесь я не знаю языка, не имею права устроиться на работу и вообще — скоро вынуждена буду уехать обратно в Россию, потому что срок пребывания для иностранных граждан…

— Да к чертям все эти сроки! — взрывается Чону, стукнув ладонью по столешнице, — Я не хочу, чтобы ты уезжала! И я не хочу даже думать о том, что ты когда-то уедешь! Почему так сложно принять что-то новое?!

— А что это — новое? Ты мне еще ничего не предлагал! — начинаю заводиться и я.

— Я не успел! Ты тут же начала атаковать меня вопросами «когда все это закончится»!

— Ты уж прости, но там, в России, у меня хотя бы была квартира — пусть и в данный момент разгромленная!..

— И долг за эту квартиру, который ты выплачивала за отца!..

— А здесь у меня ничего нет!..

— Здесь у тебя огромный дом! — разводя руками, парирует Чону.

— И никого! — продолжает нести меня.

— У тебя есть я!

Замолкаю… Смотрю на него, тяжело дыша, и кое-как справляюсь с той бурей, что бушевала внутри. Чувствую, как начинает трястись нижняя губа… черт! Только не сейчас! Пожалуйста!

— У тебя есть я! — повторяет Чону голосом, полным самых разных эмоций.

Должно быть, он хочет добить меня.

— И я не планирую выпускать тебя из Кореи — если тебе так угодно!

— А что ты планируешь со мной делать?! — вырывается из меня.

— Для начала — накормить, — все также эмоционально отвечает Чону, — Потом — дать отдохнуть… Потом — показать Сеул… А потом…

— А потом?.. — повторяю за ним, чувствуя, как по щекам текут слезы.

— А потом показать, наконец, как я скучал.

Боже, почему я начинаю рыдать?..

— Не плачь, пожалуйста, — Чону подходит ко мне и прижимает к своему телу.

Ничего не могу поделать. Меня прорвало.

— Ты ведь даже представить не можешь, как я счастлив, что ты здесь… — негромко произносит мой кареглазый герой, поглаживая меня по голове.

— Как я могу это представить? Ты же этого не показывал… — мычу в его кофту.

— … и как ты дорога мне…

— И как я должна это понять? Ты же никогда не говорил…

— Я должен был все успеть за те несколько дней… прости, что исчез… твой переезд занял все мое время… а потом надо было подготовить для тебя дом…

— Ты мог хотя бы написать…

— Я хотел. Но потом решил, что лучше ты приедешь и сама все увидишь…

— Что увижу?..

— Мои чувства к тебе, — Чону отстраняет меня, взяв мое лицо в ладони, — Я хотел показать их тебе. Не произносить пустые слова, а доказывать — делом.

— У тебя есть ко мне чувства?.. — ощущая себя до невозможности жалко, бормочу едва слышно.

— Есть, — кивает Чону.

— Сколько?

— Много.

То ли фыркаю, то ли усмехаюсь, то ли всхлипываю. Сама не понимаю, что это был за звук такой…

— А у тебя ко мне?.. — спрашивает Чону напряженно.

— Ну, ты нашел время — когда спросить. Мог бы поинтересоваться до покупки билета в Корею, — пытаюсь отшутиться, потихоньку приходя в себя.

— Прости. Я просто был уверен в их наличии.

— А ты самоуверенный, — бурчу, отводя взгляд.

— Нет. Просто наблюдательный, — улыбается Чону.

— Реально, прям нарцисс! — протягиваю, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Да нормальный я. Самый простой, — усмехается обладатель шоколадных глаз.

— Ага! Законодатель корейской моды! — поднимаясь со стула, качаю головой.

— Никакой я не законодатель! Скромный парень с хорошим воспитанием, — подхватывая эту игру, отвечает Чону, начиная следовать за мной.

— Сын богатых родителей, владеющий огромным пакетом акций, — уже несет меня (и в прямом и в переносном смысле: я убегаю в гостиную).

— Да какие акции? Работаю тихонько в небольшой конторке, получаю свою скромную зарплату… — следует за мной этот бесстыжий, широко улыбаясь.

Останавливаюсь, с блеском в глазах глядя на него.

— Да ты еще и врун! — обвинительно восклицаю, ткнув в него пальцем.

— Какой врун? Я такого слова вообще не знаю, — отвечает Чону, а затем неожиданно догоняет меня и хватает в объятия!

Смеется.

А затем замирает…

Несколько секунд мы стоим, не двигаясь; осознавая — что происходит между нами. А затем обрушиваемся друг на друга всем тем морем чувств — что до поры были спрятаны под пластами неуверенности, недоверия и страха!..

Этот поток сметает все преграды: физические, психологические, языковые… То, что зарождается между двумя бьющимися сердцами в этот момент, можно назвать одним словом.

И это слово определяет все.

Все дальнейшие действия, все планы, все направления. Всю жизнь.

Меня зовут Стася, мне скоро двадцать два года, а по корейскому летоисчислению — все двадцать три. Я переехала в Сеул и теперь собираюсь познавать все тайны Южной Кореи… да, и не только тайны… для начала — хоть язык бы познать… а то стыдно уже. Чону вон надо мной хохочет. Но, пока я не овладею речью на разговорном уровне, я не смогу познакомиться с его семьей* ('пометка в конце страницы: «и жесты! Еще надо разобраться со всеми этими жестами!»)

Алфавит мне дался сравнительно легко, но потом процесс застопорился. На помощь пришел Джин-хо, изучавший в этот момент русский язык. Мы друг другу здорово помогаем. Правда, меня начинает беспокоить его интерес к моей русской подруге… Надо будет черкануть Рите, чтоб была поосторожнее в выражениях — парень вроде хороший.

Так, что еще? Ах, да! Со следующей недели буду вести дневник на корейском! Чтоб приучать руку к их письму… Но до того момента было бы неплохо оставить еще хоть одну запись… как бы так не забыть об этом?., (о! с детства ненавидела дневники)

Пы. Сы. Чону решил завалить меня подарками. Я ему объяснила, что до конца жизни все это не переношу. Он в ответ сказал, что я ничего не понимаю, и этого мне только на пару месяцев хватит. Сейчас мы как бы в ссоре. Но к вечеру помиримся. Вечером будет просмотр шоу про всяких корейских айдолов. И серия шоу на выживание — все с субтитрами. Так что мне понадобится его помощь.

Пы. Пы. Сы. Сы.!!! Обращение к себе самой!!! Не забудь напомнить этому обидчивому, что на выходных вы хотели забраться на гору!