Вверх тормашками в наоборот-2

Мила склоняет кудрявую голову к плечу, пряча глаза. Сейчас сомкнутся веки, а через миг она обласкает всех синевой. Но в этот раз немного не так. Не поднимая головы, она проводит тонкой рукой по кругу. Раскрытая ладонь нежно гладит воздух, как большого кота. На Милиных губах трепещет улыбка.

Я слышу, как сбивается дыхание у Геллана, вижу, как невольно сжимается рука в чёрной перчатке, а судорога боли проходит по буграм и ямкам его лица. Коротенький миг, лёгкое колебание воздуха.

Под Милиной ладонью Жерель схлопывается, как книжка, сворачивается и исчезает, словно и не было никогда золотого масляного пятна, из-за которого чуть не погибла Офа.  Только насыпь из каменной крошки говорит: не приснилось, было.

Мила открывает глаза – в них столько света – голубого, влажного, прекрасного, что я чувствую, как пищит в груди дурное Дашкино сердце, а в носу нестерпимо чешется и булькает, грозясь прорваться лавиной дурацких слёз. Как я сдерживаюсь – не понять.

– Пуусть он с нами, Дара, – просит Мила и улыбается застенчиво, украдкой разглядывая кровочмака ужасного.

Мышка Мила, что пугается собственной тени. Трусиха Мила, что сжимается от каждого резкого движения и неожиданно поднятой руки…

– Оставайся, – говорю твёрдо, – мы что-нибудь придумаем. Пока ещё тот город появится.