Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 94 из 107



Ближе к вечеру я отпустила молодого человека, поужинала заранее в своей спальне в одиночестве. Выбрала платье, переоделась, думая, что Лиссет обещала заехать сегодня. Если и приезжала, то едва ли оставленные Рейнхартом наемники разрешили лисице пройти. Встав перед окном, дышащим тягучей духотой, я долго рассматривала двор, фонтан, стену ограды, тающие постепенно в сгущающихся сумерках. Снова и снова призывала себя к спокойствию, хотя бы ради безопасности ребенка. Утром мне удалось избежать всплеска силы, но вдруг за ужином скажется накопившееся за день напряжение, ожидание неизвестного? И почему мужчины опять промолчали? Мне не надо чувствовать их запах, чтобы понять, что они решили что-то, но скрывают, не делятся со мной.

Стук в дверь и аромат тончайшей нитью отвлекли от тяжелых размышлений.

— Входи, Норд, — разрешила я негромко, зная прекрасно, что меня услышат.

— Почему ты сидишь в темноте? — Нордан пересек комнату, включил лампу на тумбочке.

— Просто так. — Я обернулась.

Черные брюки и пиджак. Белая рубашка. Не фрак, но тоже определенно выходной костюм. И я первый раз вижу Нордана в чем-то белом.

— Интересное платье. — Мужчина приблизился ко мне, провел вниз по моему бедру, по блестящей голубой ткани, удивительно похожей на змеиную чешую. — Что-то мне подсказывает, что это очередная сумасшедшая покупка по наущению Лиссет.

И будет прав. Едва ли я сама решилась бы приобрести этот броский, облегающий неприлично наряд.

— Надеюсь, оно не слишком вызывающее…

— Ужин — только формальность. В императорском дворце полно тайных входов-выходов и в случае необходимости там нас легче изолировать. Здесь же все-таки наша территория и хватает ничего не подозревающих соседей, которые могут ненароком пострадать, а Рейнхарту вряд ли нужны лишние «несчастные» случаи в столице.

Замечают ли члены братства, с какой легкостью они готовы приговорить невинных людей к участи разменных монет, пушечного мяса? Как жонглируют запросто, даже не задумываясь, чужими жизнями, теми, кто всего-навсего живет по соседству или проходит мимо?

Но мое встрепенувшееся было желание возмутиться, выступить против несправедливости тонет, исчезает под страхом за жизнь. Не абстрактных безымянных людей, но за жизнь ребенка и мою. За жизни тех, кто стал мне близок, дорог.

— Ты ведь не расскажешь?

— О чем? — Рука поднялась на талию, привлекла меня к мужчине.

— О вашем решении. Норд, я многое и чувствую, и вижу, даже если вы оба молчите или говорите, что все хорошо, что не о чем беспокоиться.

— Тебе действительно не стоит волноваться, хотя бы потому, что тебе нельзя и в какой-то степени опасно переживать и тревожиться. — Второй рукой Нордан убрал волосы от моего лица, погладил по щеке. — Главное — ваша безопасность. Ни меня, ни Дрэйка они не убьют, как бы им того ни хотелось. Разумеется, мне весьма любопытно, что конкретно приготовили для меня, но в любом случае остаться на минимуме старшие не рискнут. Жить еще долго-долго и по возможности жить хорошо им хочется куда как сильнее.

И все же слова его не приносят успокоения.

Я обняла мужчину, боясь не столько его возможной гибели, сколько того, что может сделать братство, не прибегая к убийству одного из своих.

— Я люблю тебя, — прошептала я вдруг, охваченная порывом смутным, отчаянным, и продолжила торопливо: — Понимаю, ты мне не поверишь… после всего и…

— Я верю, котенок. Чувствую. — Нордан обнял меня чуть крепче. — Я тебя люблю. Мое маленькое сладкое безумие.

Время замерло. Тихое дыхание рядом. Стук сердец. Туман. Как когда-то в поместье «Алая мальва», во время нашего танца.

Нет враждебного мира вокруг, нет братства, нет неизвестности. Есть домик у моря. Библиотека, похожая на ту, что была в моем родном доме в Тишше. Виноградник. Имя для нашей девочки, которое мне не придется выбирать в одиночку. Безмятежное, спокойное будущее. Призрачная иллюзия мечты.

Лишь крошечная песчинка момента в пустыне вечности.

Приглушенный оградой шум мотора, голоса со двора. И смущенный кашель с порога спальни.

Я отстранилась неохотно, Нордан обернулся.

— Прошу прощения, но Дрэйк велел передать, что машина приехала и что пора, — сказал Стюи.

— Уже идем. — Нордан, не убирая руки с моей талии, повел меня к выходу из комнаты.

На пороге я, не выдержав, обернулась, окинула комнату быстрым прощальным взглядом. Вдруг что-то пойдет не так и все закончится плохо? Вдруг я больше не вернусь в эту спальню, в этот дом, увезенная куда-то против воли, погруженная в сон?



— Стюарт. — Мужчина тем временем достал из внутреннего кармана пиджака сложенную купюру и запечатанный и подписанный конверт, передал молодому человеку. — Отправишь, как только снимут оцепление. И чтобы никто его тут не видел и не знал, уяснил?

— Да, понял. — Стюи забрал конверт и деньги.

— Шель?

— Да. — Я заставила себя отвернуться, не думать о бессмысленных мелочах вроде оставленного включенным света и подноса с грязной посудой. — Это ведь не завещание? — пошутила я неловко.

— Нет. Обычное письмо одному старому… назовем его собутыльником. Как нечестный нечеловек, я счел своим долгом предупредить его о… скажем так, возможных последствиях.

— Последствиях чего?

— Вот этого. Какую бы версию произошедшего старшие ни представили остальным, некоторые моменты они однозначно замнут и замолчат, а я, в отличие от них, всегда готов поделиться с ближними бесценным личным опытом.

— Все равно не понимаю.

— И не надо. Просто небольшая своеобразная страховка.

Дрэйк уже ждал в холле, беседуя негромко о чем-то с Пенелопой. Заметив нас, девушка посмотрела на меня сочувственно, с грустью. Знает ли, что происходит? Дрэйк качнул головой, отпуская экономку, и Пенелопа, улыбнувшись мне немного смущенно отчего-то, ушла.

— Айшель, могу я поговорить с тобой несколько минут наедине? — обернулся к нам Дрэйк.

— Сейчас? — уточнил Нордан недовольно. — Разве не ты велел передать, что пора?

— Несколько минут наше сопровождение любезно подождет.

Я высвободилась осторожно из объятий Нордана, коснулась успокаивающим жестом его руки.

— Да, конечно.

Нордан смерил Дрэйка подозрительным взглядом, но все же вышел во двор.

— Айшель, мне бы не хотелось пугать тебя заранее, однако я должен предупредить, что ситуация может сложиться по-разному и, к сожалению, необязательно в нашу пользу, — начал Дрэйк суховатым чуть тоном. Похожий черный костюм, белая рубашка. Но галстуком, в отличие от Нордана, не пренебрег. — Тем не менее, постарайся не волноваться и не думать о плохом. Что бы ни случилось, что бы ни сказал Рейнхарт, мы оба осознаем и понимаем, на что идем.

— И меня это пугает, — призналась я. — Рейнхарт так говорил о Норде, словно… словно они готовы от него избавиться.

— Они его не убьют. Но Рейнхарт действительно был уверен, что впоследствии Норд не причинит братству каких-либо проблем.

— А ты?

— Норд прав: братству нужна ценная рабочая единица. За партиями надо следить, кто-то должен вести переговоры со сторонами, контролировать выполнение планов, разбираться и предупреждать внештатные ситуации. Кроме определенного количества в круге, собратья требуются и на самих местах, совсем в одиночку старшие не справятся. И я выразил полную готовность и впредь служить идеалам Тринадцати.

— Рейнхарт не поверил, ты сам сказал.

— Нет. Рейнхарт мало кому верит на слово, но, получив доказательство моей лояльности братству, он станет менее подозрителен и, возможно, более откровенен.

— И что же это за доказательство? — спросила я.

— Я должен проследить, чтобы Норд не наделал глупостей и мы втроем тихо, спокойно и без проволочек приехали во дворец, — ровный, равнодушный почти голос. Тьма в глазах. — И, что бы там ни произошло, я и пальцем не шевельну, чтобы помочь ему или тебе.

Значит, Дрэйк фактически — наш надзиратель и один из сопровождающих, готовый пресечь малейшую попытку к бегству, к сопротивлению?