Страница 4 из 5
– Понимаю, понимаю, – Сигизмунд похлопал Петровича по плечу. – Располагайтесь и отдыхайте, а мне пора назад, в Москву. Может быть, завтра снова прилечу. До свидания.
– До свидания, – пробормотал Королев и положил свой портфель на кровать, застеленную серым суконным одеялом. На секунду он отвернулся, засмотревшись на хромированную тумбочку, в столешнице которой отразилось его бледное и, всё еще, удивленное лицо. Он хотел спросить, где туалет, но Сигизмунда уже и след простыл.
Глава 4
Королев прилег, на этот раз, не раздеваясь, и провалился в сон до того момента, пока не услышал шум многих голосов. Он открыл глаза и присел на кровати. Кругом были люди разных национальностей, говоривших на разных языках и не обращавших на Петровича никакого внимания.
Прошло пять минут, прежде чем к нему подошел человек и представился:
– Наумочкин Эс Эс.
Вот так прям и выговорил, как будто там, в этом самом эс эс, он и работал.
– Королев, – ответил Петрович и интеллигентно кашлянул, то есть, в кулак. Теща очень любила такую его привычку и постоянно говорила ему об этом, восхищенно глядя в глаза, которые он всегда от стеснительности отводил. Он со странным чувством отметил, что подумал про любимую тещу в прошедшем времени, но тут же об этом забыл.
– Мне поручено сопровождать вас некоторое время, пока не обвыкнетесь, – сказал Наумочкин.
– Звучит прекрасно, – ответил Королев, чувствуя, что будет здесь как дома, то есть, не там, в Москве, в чужой квартире, а именно в своем доме, где он сам себе хозяин, который занимается, чем хочет…
– Может быть, зайдем в столовую? – тут же предложил Наумочкин.
– Почему бы и нет, – с готовностью отозвался Королев, – тем более, что мне надо подкрепиться кислородным коктейлем.
– О, этого добра здесь навалом, – равнодушно ответил Наумочкин и направился к выходу. Королев поспешил за ним.
– Кстати, – сказал Наумочкин, когда они шли по длинному коридору, – можете уже проверить свой счет на карточке.
– Но у меня ее пока нет, – отозвался Петрович.
– Ничего страшного – вам ее выдадут прямо в столовой: у нас здесь всё просто – без проволочек. Вам достаточно предъявить паспорт, и в следующую минуту ваша карта будет готова.
– Прекрасно, – радостно ответил Королев, ощущая себя настоящим добытчиком. Теперь уж Варвара, свет, Тихоновна не посмеет сказать в его сторону, что он распоследний лошара и неудачник по жизни. Да и Ритка по-другому будет к нему относиться, хотя…
Это странное слово «хотя» несколько его напугало, как некое предчувствие, которое приходит внезапно к человеку, совершенно к нему не готовому.
– Ну, вот мы и пришли, – сказал Наумочкин, и пальцем показал ему на столик в углу, за которым сидела женщина в красной форме.
Королев подошел к столику и представился, попутно доставая паспорт из нагрудного кармана.
Женщина коротко взглянула на фотографию, потом на Петровича, и протянула бумажку – заявление о просьбе оформить карту. Всё действо продолжалось не более двух минут, за которые Королев успел даже заметить в столовой несколько банкоматов, около которых не было ни одного человека.
Когда он отдал заявление, женщина что-то набрала в своем компьютере и сказала:
– Теперь можете пройти к любому аппарату и посмотреть баланс.
– Уже? – удивился Королев.
– Да, – спокойно ответила она, – у нас всё делается быстро. До свидания и, на всякий случай, приятного аппетита.
– Спасибо, – ответил Петрович и радостно прошагал к ближайшему банкомату.
Цифры на чеке приятно его удивили – триста тысяч рублей уже лежало на его счету. «И что, можно сейчас же ими распорядиться?», – задался он простым житейским вопросом. «Конечно, – тут же ответил он сам себе. – Вот как так не жить, а?», и, снова вставив карту в аппарат, нашел в меню фразу «перевести на счет». Он сразу отправил деньги жене, благо вся информация была у него вместе с паспортом и военным билетом. Теперь его распирала гордость. И когда он неспеша потягивал кислородный коктейль, никто не мешал ему наслаждаться мыслью, что теперь он «мужик в доме»; что никто не сможет его укорить в полнейшем бездействии; что теперь он, практически, свободный человек, правда, находящийся под землей, но с кем не бывает, не так ли?
– Ну, как дела? – спросил его, неожиданно подсевший, Наумочкин.
– Лучшего и желать нельзя, – отозвался Королев и потянулся, как после долгого приятного сна.
Наумочкин как-то странно на него посмотрел, но выдал лишь сухой безжизненный текст:
– Вот и хорошо. Теперь, с вашего позволения, я должен проводить вас обратно в спальню и заняться своими прямыми обязанностями: завтра у вас начнется первый рабочий день, и надо хорошенько выспаться.
– Полностью с вами согласен, – кивнул Петрович и встал со своего места.
Перед отбоем, когда в комнате отключили весь свет, эта фраза о настоящем мужике вновь всплыла в мозгу Королева, и он уснул счастливым, сильным и уверенным в себе человеком. «А, ведь, так будет каждый месяц, – успел додумать он мысль, и тут же отрубился.
Глава 5
– А где мы вообще находимся? – спросил Королев Наумочкина Эс Эс на следующий день. Он понял, что, наглухо законопаченный под землей коллектив, более располагает к общению, нежели те, которые сидят на материке под ярким солнцем. Здесь вряд ли есть место интригам и не нужным тайнам, кроме, конечно же, самых, что ни на есть, «секретных секретов».
– Даю вам справку, – тут же откликнулся на просьбу Петровича «открытый» сотрудник.– Мы располагаемся на Азорских островах, что посередине Атлантического океана. Наш остров, Фаял, имеет свой аэродром – Орта, как, впрочем, имеют их и другие острова данного архипелага. Эти острова – официальный кусок Португалии, о чем красноречиво свидетельствует флажок, прикрепленный на флагштоке башни диспетчеров аэродрома, но увидеть его можно только когда выползешь наружу, что удается далеко не каждому. Не официальные хозяева здесь – мы, то есть наши боссы, которые не хотят огласки своей деятельности. Они много чего сделали за долгие годы своего пребывания здесь.
Тут Наумочкин прервался с той целью, чтобы дойти до ближайшей кофемашины и налить себе бумажный стаканчик кофе.
– Будете? – предложил он свой стакан Королеву, но тот неуверенно пожал плечами. Наумочкин не стал его больше спрашивать и, отхлебнув глоток, продолжил свой рассказ.
– Наш остров на восемь километров отстоит от горы Пико. Ее высота две тысячи триста пятьдесят один метр. Она, как и остальные острова вулканического происхождения, которые, по сути, и есть горы в океане, является действующим вулканом. Так вот, информация про вулкан – это хорошо проплаченное вранье, организованное нашими боссами. Страшилку придумали в 70-х годах двадцатого века, чтобы отпугнуть, как любопытных туристов, так и прытких бизнесменов, пытающихся застроить любую свободную точку на планете. Информация – это такая штука, с помощью которой можно убедить кого угодно в чём угодно, что с успехом используется сильными мира сего.
От наших лабораторий до горы Пико, в толще островного перешейка, проложен десятикилометровый туннель с двумя ветками метро – основной и аварийной. На разных участках метро есть ответвления, которые тянутся к другим островам, и те «ветки» расположены еще глубже и, соответственно, ближе ко дну океана, но там уже вотчина военных, и они делают чёрти что на своей половине, можете мне поверить на слово. Короче, в этом месте Атлантики целый подводный город неопределенной площади и глубины залегания, как бы смешно это ни звучало.
Благоприятные условия изоляции позволили нам сделать в горе Пико самую глубокую и, одновременно, самую высокую шахту в мире. Представьте, что электричка нашего метро, прибывает на конечную станцию. В конце перрона номер два перед вами возникают восемь грузовых лифтов. Лифты расположены по кругу, как патроны в барабане восьмизарядного револьвера. Эта разработка нашего технолога даже получила признание на закрытом собрании «Американской ассоциации по изготовлению грузовых лифтов», правда, об этом мы распространяемся лишь в пределах нашего объекта.