Самец

Тяпа вдруг заворчала, вытаскивая меня из воспоминаний, и я, дернувшись к окну, кое-как взял себя в руки и несмело пошел за ней.

По лестнице спускались не спеша. Мне, честно говоря, было страшно за Тяпу. Она спускалась так, что казалось, вот-вот упадет. И в какой-то момент, когда её задняя и передняя лапа заскользили, я подставил свое плечо под её тело и вскрикнул от боли – огромные клыки мгновенно вонзились в мое плечо чуть не насквозь, протыкая его. Голова от жуткой боли взорвалась на тысячи осколков, и я кубарем сам слетел с лестницы. В руке что-то хрустнуло, и нога застыла в вывернутом состоянии. Тяпа оказалась на мне и дальше темнота.

В темноте боль не отпускала. Я слышал, как Игорь кричал на Тяпу и говорил о её яде. Слабо понимая, что он говорит, я сокрушенно охал, чувствуя, как на моем болезненном теле вновь и вновь вспыхиваю очаги боли. Изредка чувствовал горячий язык на моем лице и всхлипывал от боли, когда на плечо ложилась голова Тяпы. Голову она не убирала, и я погружался в свои кошмары, где мне откусывали голову монстры и заживо съедали меня вновь и вновь.

Когда я очнулся, было темно и жарко. Тяпа тотчас облизала мне лицо, и я горестно захрипел, пытаясь вырваться из её объятий. Свет, кажется, обжег глаза и ослепил меня на несколько мгновений. Игорь стоял у порога и выглядел тоже не лучшим образом. С щетиной и впалыми щеками, сейчас он мне казался намного ближе и… уютней, что ли.

Он сел рядом со мной и быстро сказал что-то Тяпе. Та, взвыв горестно, соскочила с кровати и не менее жалко вышла из комнаты, показывая всем видом свою виноватость и обреченность. На меня смотрела с обожанием. Я вздрогнул от разительной перемены её взгляда ко мне. Как я мог разобрать этот взгляд?! Но я видел любовь.

Игорь качнул головой в сторону Тяпы, добавляя:

– Она места себе не находила и меня даже пускать к тебе не хотела. Почему она так относится к тебе?

Улыбаюсь нехотя и оглядываю комнату. Собственно, это та комната, из которой я вышел с этой… собакой. Вода стоит на небольшом столе. Игорь тут же налил стакан, и я со стоном взял его здоровой рукой, но, к сожалению, так и не смог попить. Стекло звякало по зубам, разлив все по груди. Игорь бережно напоил меня, приподняв за здоровое плечо.

– Сав, Тяпа иноходец миров. Я хожу с ней иногда. Это разумный вид. Она здесь на правах хозяйки.

Я так и замер, не в силах поверить в то, что он говорит. А Игорь уже протянул мне ложку с горячим бульоном.

Сглотнув всё с ложки, я кивнул и спросил, кое-как пытаясь справиться с горлом:

– А ты так и не объяснил мне о том, где мы. И почему мы живы, Игорь.

Голос был, как ни странно, нормальный. Игорь удобно расположился рядом со мной и погладил меня по руке. Почему-то это не вызвало отвращения и даже приятно стало покалывать. А ещё стало совсем уютно. Игорь замер, глядя на меня, а я от неловкости отвернулся. Но он ответил:

– Прости, ты сейчас такой беспомощный и так хочется тебя оберегать и… ласкать…

Я повернул к нему голову и понятливо кивнул:

– Я понимаю тебя. Я, когда любил одну девушку, то едва держал себя в руках, чтобы просто не насиловать её. Она долго держала меня в теле.

Хрипло рассмеявшись, я продолжил:

– А потом всё случилось, и я постоянно при всех её гладил, по лицу и по руке. Всем всё стало понятно. Но мы этого не стыдились. Поэтому, Игорь, я понимаю, что ты чувствуешь. Ты чувствуешь желание, которое не связано с любовью. Так как ты любишь свой пол.

Хотелось его приободрить и пожалеть от той неловкости, что только что произошла между нами, и он, видимо, поняв меня по-своему, отодвинулся и всё же начал говорить:

– Спасибо за понимание. В чем-то ты прав. Хочу ответить на твои вопросы. Мы умерли, но это для того мира, а сейчас мы в другом мире. Это мой мир, в котором я прячу свой дом и где я с теми, кто мне близок. Здесь нас могут потревожить те, кто сильнее нас по магии. В тебе и во мне очень сильная магия. Только вот в тебе она не раскрыта по-настоящему. И потому я хочу открыть её. Воинов равновесия очень и очень мало. А ещё мы пара. Ты и я. Наша магия сольется, и будет та сила, которой боятся все наши враги. Тяпа – это иномирец, в её мире все общаются и очень даже на высоком уровне решают проблемы своего мира. Тяпа – арнарец. Это её раса. Они наши помощники по своей воле. Потому что силуты и граны пришли и в их мир и пытаются его разрушить. Их мнение таково – все миры должны быть уничтожены. И тогда будет сила для огромного нового мира, в котором будут они править. Они еще не решили, кто именно из них, но сейчас они заодно. А потом просто по сильнейшим в их расах сделают отбор, и самая сильная раса встанет во главе того мира. Это вкратце. Тебе не уйти обратно в свой мир. Твоя смерть была бы после того представления, граны и силуты стали входить в тела людей, чтобы сжечь тебя. Но ты каким-то образом обманул их. Самое ужасное, что те люди, в которых вошли граны и силуты… они мертвы. Я нашел тебя лишь по нашей связи.

Перебиваю его, сухо замечая:

– Какой связи?

Он повторяет послушно:

– По нашей… И если бы мы не ушли, то поверь… граны атаковали бы нас очень быстро, и мы сейчас были бы не здесь. Твои родители забили тревогу на все миры. Я смог перекинуть твою сестру к ним, а вот тебя… сюда.

Задыхаясь от волнения, я переспросил:

– Сестру? Соньку?

Он кивнул грустно:

– Она жива и сейчас находится у твоих родителей.

Поясняю ему:

– Они на Кипре… были.

Он вновь мотает головой:

– Это не твои… ваши родители, это охрана. Храманцы прячут своих детей в других мирах, их очень сильно проредили войны с итанцами. Ваш мир, который настоящий, полыхает войнами, и вы проигрываете. Сав, успокойся. Дыши глубже.

Смотрю в его глаза и усмехаюсь:

– Да ты все врешь! Игорь, это все игра, да?! Какой бред!!! Все, от начала и до конца пахнет такой глупой и некрасивой ложью, что даже говорить не хочу на эту тему. Ты мне что-то подмешал в том баре. И теперь я отхожу. Скоро я проснусь и всё будет как обычно, и наконец-то ты от меня отцепишься со своей Тяпой.

Сказал и стало сразу легче. Рука Игоря коснулась моей, и я замер, глядя, как лицо Игоря приблизилось к моему. Вот его губы коснулись моих и властно смяли их, так что я лишь слабо попытался отпрянуть. Если это поцелуй, то я готов поспорить, что это был теракт, нападение и попытка ослабить мою волю. Что-то словно возникло между нами в этом поцелуе. Вроде бы и грубо он целовал меня, но я-то ему отвечал, не понимая, что вообще сейчас происходит. Он был чуть не на мне, лаская мое лицо и грудь. Стону от непонятного головокружения и сладкой муки в районе паха. Даже с моей девушкой так не было. Лизу я просто трахал с какой-то дикостью. Там было лишь мое желание. А сейчас я чувствовал обоюдное желание такой силы, что противиться ему не было возможности.

Не знаю, куда бы сейчас все это ни привело, но в этот миг я готов был идти до конца. Отвращения не было, было лишь любопытство и желание – оно лило через край, как от него, так и от меня. Он стонал, как и я, а боли от плеча не было. Лишь неудобство, что я не могу ответно его прижать и прижаться к нему. Сам не заметил, как мои ноги обвили его. Жадно глотал его влагу рта, не давая себе передышки. Мы словно боролись сейчас за право быть рядом друг с другом. Вскрикиваю от наслаждения и замираю, неверяще глядя на то, как голова Игоря замирает над моим пахом, и мой набухший член оказывается в плену его прохладного рта. Он играет с моим уже до боли вставшим членом. Кажется, я сейчас взорвусь, но он не дает мне этого, отрываясь от меня и вновь приникая к моему рту губам. Кусает меня до боли то в плечо, то в шею.

Обе руки оказываются в плену его рук и замирают над моей головой. Покоряюсь его требованию не касаться его и чуть не всхлипываю от желания, чтобы он довел меня до оргазма. Но он уже без одежды садится на мои бедра, показывая мне свой огромный член, не менее напряженный, чем мой, и медленно приближается ко мне. Что-то перемыкает в мозгу – все это неправильно, так не должно быть!!! Желание уходит нехотя, сжимаю зубы, опуская взгляд от Игоря и тот, правильно поняв, останавливается и молча выходит из комнаты.