Принцепс

Воинское сословие разделилось примерно пополам. Ближники князей и их малые дружины и без того неплохо жили, а вот простые гридни[55], обделённые вниманием князя, умирать за него не стремились совсем. К тому-же им было понятно, что первыми под залпы пушек «Сонного Пардуса» отправят именно их. Дезертирство из княжеских дружин пока не началось, но боевой дух, и без того подорванный поражением переяславцев и черниговцев, а также бегством князей из Киева, Смоленска и Новгорода, продолжал стремительно падать.

Поместные бояре со своими отрядами в бой тоже не рвались, хоть и по разным причинам. Если на завоёванных Спящим Леопардом землях, они были недовольны сманиванием смердов, то на подконтрольных пока Рюриковичам просто не верили в победу. Сеньор Сидона никого не принуждал. Имея шестилетний опыт войны, он отлично понимал, что насильственно поставленные в строй будут только разлагать войско, и принимал под своё знамя только добровольцев, а их было немало. Городские бояре Киева, Смоленска и Новгорода, успевшие пожить без князей, возвращения на престолы Рюриковичей не желали категорически. Ментальная установка, что жить без князя невозможно, у них уже снялась. Возможно, ещё как возможно. В единой державе они станут графами, маркизами, или на худой конец баронами, всё зависит только от них самих. «Сонный Пардус» уже проявил себя как правитель справедливый, щедро награждающий верных и храбрых, к тому-же чужаком он не воспринимался. За два года командования русами в Святой земле, Леопард не только в совершенстве выучил их язык, но и узнал все обычаи и традиции, которые без особой на то нужды, старался не нарушать. Не всё ему, конечно, нравилось, но реформы лучше затевать в мирное время, когда люди, привыкнув к спокойствию и зажирев, потеряют кураж. Тогда и можно будет начинать что-то менять, да и то не сразу, а постепенно. Именно так напутствовал его Ричард, именно так он и будет поступать, а пока на повестке дня война.

– Бой примем здесь. – осмотрев четыре построенных горожанами форта вокруг Смоленска, принял решения Спящий Леопард – Молодцы смоляне, постарались на славу. С нашей стороны будет неблагодарностью не воспользоваться их трудами. Что-то не так, Ратибор?

– Мужики копали, княже. Такая их мужицкая доля, какая ещё может быть благодарность… – бывший воевода псоглавцев, а ныне командующий пятитысячным войском русской кавалерии, не смог скрыть брезгливую гримасу на лице – Здесь самое удобное для Рюриковичей место. Они одновременно навалятся и с запада, и с востока. Я бы отошёл к Киеву.

– Что скажешь, Грегор?

– Ты ведь специально хочешь собрать их всех вместе, Кенни, чтобы уже этой зимой войну закончить. Вопрос твой не военный, а политический, чего этот молодой дурень не понимает – кивнул на Ратибора сеньор Тира, милорд Макалистер – В самое удобное место они обязательно соберутся все, а к Киеву точно не все придут, тогда война ещё на год затянется, а то и на два. Запрутся в своих городишках, и будем мы их по одному выковыривать, одновременно с этим и мужиков убивая. Сюда же явятся только воины. Измором нас не взять, это они знают, поэтому обязательно полезут на штурм.

– Учись, Ратибор. – кивнув своему начальнику штаба, Спящий Леопард повернулся к русскому полководцу и одарил его взглядом, с насмешкой в глазах – Мы здесь не приказ исполняем, а политику творим. Затягивать войну нам самим не с руки. Война – это разорение наших будущих подданных, а как следствие их озлобление. Бой примем здесь именно потому, что это место самое удобное для Рюриковичей.

– Они приведут тысяч сорок-пятьдесят, княже.

– Ты прав. Примерно столько я и ожидаю. А кого они приведут?

– Ну… – на пару секунд задумался Ратибор – Тысяч двадцать в княжеских дружинах, если всех вместе посчитать.

– Где-то так. – кивнул Леопард – Ещё?

– Тысяч десять соберут с поместных бояр.

– Согласен. Ещё?

– И двадцать тысяч пешего ополчения.

– Опять правильно. И стоит ли нам от этого сброда бегать? Сколько из них готовы пожертвовать жизнью ради победы?

– Найдутся и такие, княже. Все княжьи ближники и малые дружины. Тысяч пятнадцать точно, а нас всего пятнадцать, вместе с пехотой и артиллеристами.

– Под Яффе нас было меньше пяти тысяч, против двадцати пяти сарацин. При этом все сарацины готовы были умереть, но победить, а командовал ими лично великий полководец Салах ад-Дин. А этой ордой кто, по-твоему, командовать будет?

– Сложно сказать.

– Ничего сложного, Ратибор. Единого командования у них не будет. Каждый из князей будет распоряжаться своими воинами. То есть получится настоящая орда. Самых надёжных и верных они на штурм первыми не пошлют, их будут беречь до последнего момента. Их втрое больше, поэтому в победе они уверены, поэтому лучших попытаются сохранить. Правильно я уже вас, русов, понимаю?

– Правильно, княже. Скорее всего так и будет.

– Хорошо. Теперь представь себе картину, Ратибор. Сначала каждый из князей пошлёт в бой то, что не жалко. Ополченцев и отряды поместных бояр. Они отступят после второго, край третьего залпа пушек. К фортам даже приблизиться не смогут. Как только ударят морозы, мы польём склоны валов водой, чтобы им убегать легче было. Много убивать не будем, чтобы сразу сильно не напугать. Кого они пошлют во второй волне атаки?

– Сразу никого. Дружины они спешивать не будут. Встанут лагерями и начнут разорять окрестности.

– Разорять им будет некого. Всех людей с припасом мы заранее соберём в Смоленске. Позлобствуют, конечно, избы пожгут, но ничего ценного не добудут. Кстати, этим должен озаботиться именно ты. На два дневных перехода вокруг Смоленска не должно остаться ничего ценного, всё, включая сено, нужно вывезти за периметр фортов. Грегор озаботится размещением людей, чтобы не помёрзли зимой. Что они будет делать дальше?

– Ругаться, княже. – широко улыбнулся Ратибор – Друг друга виноватить.

– Вот и считай. Соберутся они все вместе, даже если сильно поторопятся, только в конце ноября. На обсуждение планов и принятие решения потратят как минимум пару недель, так что первый штурм состоится в середине декабря. После него ещё неделя на согласование дальнейших действий, потом Рождество Господне[56], Обрезание и Крещение. Грабить округу отправятся в конце января, и только в конце февраля поймут, что поживиться нечем. В обозе они привезут припас месяца на три, включая дорогу сюда, так что к этому времени уже начнут голодать и резать коней. Март у вас здесь месяц противный, я специально интересовался. Днём всё течёт, а ночью подмерзает. Снег ещё глубокий, а наст крепкий, с дороги никуда не свернёшь, чтобы коням ноги не переломать. Значит, отходить они будут по дорогам. Так?

– Так, княже. – ещё шире расплылся в улыбки Ратибор.

– Сколько дорог отходит от Смоленска?

– Шесть, княже.

– У нас семь тысяч конницы. Пять твоих и две рыцарей ордена Героев. Озаботься поиском места для засад. Заранее посчитай – куда сколько будет отходить. В городе мы оставим только Грегора, с пехотой и артиллерией, он справится, а сами заранее займём позиции. Первыми отходить начнут князья, с малыми дружинами, их то нам и нужно перехватить. А «мясо», что они бросят под Смоленском, нам не враги. Грегор их прикормит и определит на службу. Чертовски большая у вас страна, для контроля понадобится много воинов, даже такие неумехи нам пригодятся, чтобы изжить татей[57] на дорогах. Это против нас они не воины, а всякую сволочь перебить смогут. Грегор, ты назначаешься комендантом Смоленска и командующим гарнизоном. Ратибор, на тебе разведка, выбор мест для засад, сбор смердов и припасов. Выдели молодому серебра, старина, мечом и серебром убеждать гораздо легче, чем только мечом.

– Или только серебром. – кивнул сеньор Тира.

– Именно так. – кивнул в ответ Леопард – Ратибор, жителей не тиранить. Кто не захочет уходить в Смоленск, пусть прячутся в лесах, главное, чтобы они не стали добычей для Рюриковичей. Приказ понял?

55

Опоясанный воин.

56

В быту ещё повсеместно единый юлианский календарь.

57

Разбойники, воры.