Принцепс

Со своим зятем Ричард общался ещё три раза и сумел его убедить в нежизнеспособности проекта Священной Римской империи. Причём, даже если сейчас суметь укрепить власть и передать её по наследству, это лишь ненадолго оттянет её кончину. Принципат, который вознамерился возродить Львиное Сердце не потерпит конкурента, а возможности у них будут просто несопоставимыми. Сейчас ещё можно договариваться по-родственному, но через поколение-другое такая возможность исчезнет, поэтому, пока есть возможность, лучше разделить это нежизнеспособное государство, отдав лучшие куски своим сыновьям и просто хорошим людям, вроде Ицхака Левита, а плохих наказать, или даже убить. Второе гораздо предпочтительнее, ибо мёртвые не мстят. Опять же, мечту свою Генрих уже воплотил, императором стал, и в историю войдёт победителем. Победители в праве диктовать условия побеждённым. Если распустить империю на пике своего могущества, а не под влиянием поражений и внешних угроз, то потомки оценят этот шаг, как минимум, неоднозначно. А если ещё и потрудиться, чтобы оставить им письменные свидетельства, показывающие необходимость такого хода, то последнего императора обязательно назовут Мудрым. Мудрым Львом.

В империю Генрих отбыл через Лазурный берег, графство Прованс и герцогство Бургундия. Карл Смелый всё ещё с упоением грабил владения покорённых франков и, пока ему в этом не мешал император, на словах декларировал свою полную лояльность новой власти. Только на словах, но это было всё равно лучше, чем восточный путь через уже откровенно враждебное Австрийское герцогство. Король Нового Сиона проводил его до Ниццы и вернулся в Рим двадцать пятого сентября.

– Шалом, мой венценосный брат. – поприветствовал своего казначея, начальника штаба и руководителя агентурной разведки Ричард – Как тебя встретили подданные?

– Шалом, Принцепс. Ты знаешь, не так уж и плохо, я ожидал гораздо худшего. Хоть смотрели и настороженно, но оммаж принесли все.

– Я слышал, что ты опять запретил евреям селиться на территории королевства?

– Что удивительного в том, что я последователен? По-моему, это как раз признак стабильности. Мне не нужны анклавы на территории моего королевства, а евреи обязательно будут образовывать гетто. Кстати, селиться я запретил не только им, но и мусульманам с язычниками.

– Откуда в Новом Сионе взяться язычникам и мусульманам?

– Стоит только разрешить, и они обязательно откуда-нибудь возьмутся. Генуя – это настоящий притон контрабандистов. Мой племянник, третий сын моей третьей сестры, нашёл на чёрном рынке порох.

– Наш?

– Нет. Мелкий, как пыль, для пушек не сгодится, но взорвать его можно.

– Хорошо.

– Хорошо, что нашёл, или что его можно взорвать?

– Так себе шутка. Будучи графом, ты шутил смешнее. Порох теперь пытаются делать все, у кого есть «китайская соль», так что в этом нет ничего особенного. Хорошо, что нашего до сих пор на чёрном рынке нет. И это даже удивительно.

– Не так уж удивительно, если учесть, что служба внутренней безопасности Тамплиеров каждый месяц выявляет шпионов в своих рядах.

– Удивительно, Ицхак, очень удивительно. Всех шпионов не способна разоблачить ни одна служба безопасности. Долго секреты хранить в принципе невозможно. Особенно секреты производства, в котором задействованы сотни людей. Как говорил один умный человек – «Что знают двое, знает и свинья.»

– Неплохо сказано. И что ты собираешься предпринять?

– Всё, что мог, уже предпринял. Шпионов ловят, с контрабандой борются. К следующему лету боеспособной артиллерии у наших противников не появится, а потом станет поздно.

– Появится что-то страшнее пушек?

– Со временем, обязательно появится, но не к следующему лету.

– Тогда почему станет поздно?

– Да уж… Не ожидал, что королевская корона так надавит тебе на мозги. Следующим летом мы добьём всех негодяев, восстановим Принципат и примем новые законы.

– Законы и сейчас запрещают контрабанду, однако ради наживы люди всегда готовы идти на риск, даже смертельный. Ты надеешься новыми законами изменить человеческую природу?

– Нет, конечно. Отребье, которому жизнь недорога, никуда не денется и изменить его природу невозможно. Однако контрабандой имеет смысл заниматься, только когда на неё есть покупатели, а вот их то мы прижать очень даже сможем. Мне очень понравилось, как сработали судебные тройки в Византии. Представительства орденов будут в каждой сеньории и именно они будут искать, ловить и судить нарушителей закона. Мелочь сами, а влиятельных владетелей передавать на суд Сенату. Исчезнет спрос, прекратится и контрабанда. Во всяком случае пороха и ему подобных изобретений, которые могут угрожать единству, или внутренней стабильности Принципата. Кто захочет повоевать за честь дамы сердца, или вон тот лужок, пусть делают это по старинке, копьём и мечом. Без артиллерии и наёмников, на них будет монополия у Принцепса.

– На что ещё будет монополия? – голос короля Нового Сиона звучал уже не так ехидно, в нём появились нотки искреннего интереса.

– На чеканку монеты обязательно. Возможно, что и на владение рабами, об этом я пока думаю. По-моему, раз уж считается, что мы все происходим от Адама и Евы, то человек человеком владеть как имуществом не может. Однако, не все заслуживают жить свободными, преступники никогда не переведутся: мошенники, воры, бандиты; их лишать свободы можно и нужно, но не в интересах отдельного человека, а всего общества, всего Принципата.

– А Принцепс, по-твоему, не человек?

– По-моему, Принцепс – это не человек, а функция высшей власти. Кесарю – кесарево. Все законопослушные должны жить свободными. Относительно свободными, конечно, абсолютной свободы в принципе не бывает. Но если ты соблюдаешь закон и платишь налоги государству, за то, что оно тебя защищает, в выборе своей судьбы ты должен быть свободен. Сколько среди сервов талантливых плотников, кузнецов, или механиков? Много, Ицхак. А сейчас они все вынуждены либо пахать землю, либо становиться преступниками. Ну и зачем нам самим плодить талантливых преступников? Землю нужно раздать в аренду только тем, кто хочет на ней работать. Таких хватает, они с удовольствием будут пахать и без удовольствия платить налоги. А кто не желает трудиться на земле, пусть отправляется искать свою судьбу. В Африке нам все пригодятся, даже браконьеры. Убеждённых преступников будем определять в каторжные команды и использовать их на тех работах, которыми вольнонаёмных не заинтересуешь, во всяком случае за тяжёлый труд: в рудниках и шахтах, на прокладке дорог через пустыню, или копании каналов, мы достойно платить не сможем, а работать там кто-то должен.

– Тебя убьют. Как Цезаря. Как только ты всё это предложишь.

– А меня то за что? Отмену рабства предложит кардинал де Сабле, а чеканка монет уже сейчас невыгодна., она сама собой скоро отомрёт, и без моих предложений. Да и наши монеты в перспективе станут сувенирами, бумажные деньги ведь гораздо удобнее. А введение общей службы безопасности, созданной на базе трёх рыцарских орденов, выгодно всем, кроме тех, кто собирается закон нарушить. Вот пусть они сами себя и обозначат, при обсуждении этого вопроса. Главного я их лишать не собираюсь, право объявлять войну останется, только войны должны будут проводиться по определённым правилам, как рыцарские турниры. Хочешь воевать – выходи лично, во главе своих рыцарей, как это сделал Филипп-Август.

– Для чего же тогда нужны пушки и прочие гадости, которые создают тамплиеры?

– Найдётся им применение. В распоряжении Принцепса должны быть армия и флот, способные подавить любой мятеж. Кроме того, есть ещё Азия, с её кочевниками, Индией и Китаем.

– Ты же обещал отдать Китай и Индию мусульманам.

– Обещал, но не вообще мусульманам, а конкретно султану Конии Кей-Хосрову и Хорезмшаху Ала ад-Дину Текешу. А они ничего взять не смогут. С Грузинским царством и то полгода справиться не могут. Куда уж им та Индия, а тем более Китай. И в Индии, и в Китае населения больше, чем во всей Европе. Данное слово я, разумеется, нарушать не собираюсь, пусть пробуют. Только увы, ничего у них не получится. Скажи-ка мне лучше, мой венценосный брат Ицхак, когда будет готова курия Сената?