Страница 3 из 40
— Привет, а я как раз собирался тебе звонить. Подъедешь к нам? У нас тут…
— Подожди, Андрей, — перебиваю его, Мария не успокаивалась. — У меня ЧП, нужна ваша с Таней помощь.
— Рассказывай.
— Я стал отцом. — я уже принял решение, что малышку не отдам даже если не моя. Привела ее судьба в мой дом, значит, буду воспитывать.
— Что за шутки, Герман?
— Никаких шуток, только что купил трехмесячную дочь. — я не прикалывался над братом, я поражался насколько абсурдной может быть правдоподобная ситуация. — Мне помощь Тани нужна, я же в детях ничего не понимаю, — подхожу к Мише, чтобы Андрей услышал, какая голосистая у меня дочь.
— А мать где? — возмущенно звучит голос брата.
— А хрен ее знает. Не интересовался!
— Точно твоя? — Андрей до сих пор не может поверить. Да и я тоже.
— Сейчас найду частную клинику, чтобы приехали и взяли биоматериалы для экспертизы. Но это потом, мне нужна консультация Тани. Срочно.
— Сейчас подъедем. — сбросил вызов и подошел к Мише.
— Давай я попробую, — протянул руки за малышкой.
— Ты голову ей придерживай. — советует водитель. Думал, у меня она успокоится. Куда там. Горе-папаша.
Я жадно впитывал ее образ. Хорошенькая. Пахнет странно. Молоком. На голове светлый пушок. Тонкая шапка съехала на бок. Пальчики тонкие, кожа на них прозрачная. Ручки сжаты в кулачки. Глаза большие голубе, как у меня. Щечки пухлые. Губы красивые, как у мамы… Какая она тебе мама, родила и продала!
— Ну что, будем знакомы, дочь? — Машу мой голос напугал, малышка вздрогнула и заревела еще громче. Хотя, куда еще громче.
— Чей это ребенок? — с крыльца заверещала Наташа.
Глава 2
Герман
Прижав малышку к себе, поднял взгляд на жену. Наташа уже неслась к нам, глаза горят, волосы развиваются, как у лошади хвост во время галопа.
— Герман, чей это ребенок, я спрашиваю?! — визжит супруга. Обычно она понимает, что не стоит разговаривать со мной в подобном тоне при посторонних, но сейчас один из тех редких случает, когда она теряет контроль.
— Мой. Знакомься, Мария Германовна. — я и не думал скрывать правду. Ребенка ей не показал, малышка рыдала у меня на плече.
— Ты врешь. Ты специально это делаешь, чтобы причинить мне боль. Унеси ее отсюда!
— Голос не повышай и ребенка не пугай, — негромко произнес, но она услышала предупреждение.
— Ты же говорил, что не хочешь больше детей? — Наталья готова была разрыдаться. Хрен поймешь этих баб. Я всегда мечтал о крепкой большой семье, и чтобы спиногрызов штук пять. Ну, хотя бы три. И вроде иллюзию всего этого Наташа мне сумела создать, а как дошло до дела, оказалось, что семья мешает «звездной» карьере.
От тебя не хочу, неужели не ясно! Если бы не твоя беременность, мы бы уже давно жили порознь. И возможно, что я бы до сих пор трахал маму Маши.
— Это не значит, что я откажусь от готового.
— Ты уверен, что он твой? Откуда он? Кто его мать? Где она? Я звоню в полицию!
— Прыть свою угомони, — полетело ей в спину. — Тронешь телефон, окажешься на улице. — Наташа находилась в таком состоянии, что уже не слышала. Выругался себе под нос, передал ребенка Михаилу. Тот, наблюдая за нашей ссорой, чувствовал себя неловко. От прислуги невозможно утаить ссоры в семье. Я рванул за женой, и хорошо, что успел. Она уже тыкала наманикюренным пальчиком в экран телефона.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — она поднимает на меня взгляд, фыркает демонстративно и нажимает на кнопку вызова. Делаю шаг и вырываю из рук трубку. Подношу его к уху, А Наташе в захвате зажимаю рот рукой. Какой-то там дежурный слушает…
— Извините, не подскажите, как устроиться работать в полицию? — меня культурно посылают, диктуют какой-то номер и просят больше не звонить на дежурную линию. Благодарю и сбрасываю вызов. Наташа все это время пытается вырваться у меня из рук. Мычит, хрипит.
Отпускаю жену, одновременно с этим шарахаю ее золотой айфон об пол. Вдребезги.
— Ты что?.. — слезы градом. — Там же все!.. — рыдает она над осколками. — новый купишь себе сама. От меня ты не получишь больше ни копейки! Когда у тебя там новая роль, которая принесет тебе мировую известность? — как только я перестал спонсировать ее проекты, роли ей перестали предлагать. Изредка приглашали на разные шоу в массовку, но денег там платят немного, а жена привыкла себе ни в чем не отказывать.
— Ты не имел права!
— Я предупредил, чтобы не смела звонить в полицию! Этот вопрос я решу без твоего вмешательства! — готов был сослать эту гадину без средств связи на необитаемый остров. Некоторые доброту принимают за слабость и начинают ею пользоваться, потом удивляются, что с ними поступают жестко.
— Герман! — услышав голос брата, вышел во двор. У Андрея на руках малышка, а Таня нянчится с Машей. Умело так, легко. Хватает сумку и спешит в дом. Напряжение в затылке отпускает.
Полина
Голова раскалывалась. Медсестра дала таблетку, выпив ее, вернулась в палату. Когда это все закончится? Когда я смогу увидеться с малышкой, обнять ее, прижать к себе, исцеловать всю? Мне никак не могли поставить диагноз, зрение резко ухудшалось.
Терапия, проводимая в больнице, давала слабый результат. Это уже второй курс лечения. После первого наступило улучшение, но прошло чуть больше месяца и зрение вновь резко стало падать. Сегодня пятый день лечения, зрение восстанавливается. Я почти нормально вижу. Конечно, не так, как раньше, но значительно лучше, чем было. Когда у тебя все размыто перед глазами, ты не можешь увидеть своего ребенка на кроватке, это страшно. Действительно страшно. Маша на искусственном питании, а я даже норму воды в бутылку налить не могла, приходилось кого-нибудь звать, просить. Моей малышке нужна здоровая сильная мама. Я не могу лишиться зрения…
За все в жизни приходится платить. Мама говорит, что за грех свой наказание несу. Знала в чем мой грех — я влюбилась в женатого мужчину. С первого взгляда. Будто молнией ударило. Увидела его и дыхание перехватило. Он мазнул по мне равнодушным взглядом и позвал в кабинет. Помню, как сейчас…
Стою в его кабинете, он мне вопросы задает, а я растерялась, вымолвить ничего не могу. Рассматриваю мужчину. От него пахнет классно, голова кружится, как после первой затяжки в жизни. Про таких говорят — сплошной секс. И именно сейчас я жалею о том, что девственница. Стильная прическа, длинная челка небрежно отброшена назад. Руки тренированные, каждая мышца, будто прорисована. Волевой подбородок, скулы ярко выражены. Взгляд прищурен. Глаза голубые холодные, словно ледяной океан. Я тону и не хочу спасения. А губы? Хочется, чтобы они страстно меня целовали.
И ведь целовали. Не сразу, но целовали… И как целовали. Слезы набегают на глаза. Мой грех. Самый сладкий и незабываемый. Не было ночи, когда я не мечтала бы оказаться в его объятиях.
Мама пришла только вечером. Я вся извелась, потому что уже звонила несколько раз, а родительница не отвечала. Конечно, в голову сразу лезут плохие мысли — что-то с дочкой случилось!
— Как Маша? — спросила маму, как только она вошла в палату.
— Нормально. — отвела она взгляд в сторону, подошла к тумбочке и положила на нее что-то из продуктов.
— Она нормально ест?.. Не плачет?.. — сыплю вопросами, беспокойство растет. Вроде вот стоит мама, а что-то не тревожно мне.
— Маша ребенок, конечно, она плачет, — обрывает она меня.
— Мама, я вижу, что ты нервничаешь? Что с Машей?
— Видишь? Ты почти ослепла! — раздраженно бросила мама. Нервно выложила что-то из пакета. Я закрыла лицо руками. Как же больно. — Прости, Поля. Прости меня дуру! Не подумав ляпнула. — кинулась она ко мне. Принялась обнимать, целовать. Плакала она, плакала я. — Устлала я, доченька. Валька нервы треплет.