Страница 23 из 58
После многих дней тяжелого, небезопасного пути на юго-запад ему удалось выследить табун диких мустангов. Вид коней, живущих на свободе, ошеломил его, побудил сильнее биться сердце. Из укрытия в овраге он долго водил глазами по табуну. Мустанги были не очень большими, но хорошо сложенными животными. Стройные ноги, широкие ноздри, огненный взгляд красноречиво свидетельствовали об их отваге и резвости. Благодаря прекрасной адаптированности к условиям степи, они обладали огромной жизненной силой и выносливостью. Мустанги могли ежедневно пробегать много миль, обходясь скудным количеством воды и пищи.
В табуне были мустанги разной масти: пегие с большими сивыми отметинами на темной коже (27), сивки, усеянные нерегулярными красновато-рыжими, каштановыми, вороными пятнами величиной с орех или яблоко (28), кони золотистой масти с белыми хвостами и гривами (29), желтовато-коричневые буланые с темными полосами на хребте и даже один альбинос с розовой кожей и прозрачными глазами.
Дикие лошади прерий были от природы спокойными животными. Они доброжелательно относились к антилопам, бизонам, прериевым собачкам и зайцам, не обижали их и очень боялись хищников и людей. Мустанги были пугливы. Часто из-за пустяка они начинали паниковать и убегали, как ветер.
Как только Хитрый Змей появился в поле зрения табуна, мустанги сорвались и быстро исчезли вдали. Однако Хитрый Змей терпеливо шел по их следу, все крутился вокруг табуна, понуждая его к постоянной бдительности. День ото дня боязливые мустанги становились все более нервными: упорный враг настойчиво следовал за ними. И теперь, останавливаясь для выпаса или у водопоя, они поминутно подымали головы, беспокойно оглядывались, вострили уши, били копытами о землю.
Хитрый Змей с радостью подметил усталость и беспокойство табуна. Он уже высмотрел великолепного пегого жеребца. Спину и зад животного покрывали большие белые пятна, передняя же часть тела, живот и стройные ноги были вороными, а голова отчасти черной. Белым был и верх головы. Жеребец убегал обычно в числе последних, но вскоре неизменно оказывался впереди. Он исчезал с быстротою молнии. Хитрый Змей решил взять именно этого жеребца. Но сперва надо было отделить облюбованного коня от остального табуна. Ловкими маневрами он отгонял мустанга в сторону гряды холмов.
Мустанги, которых гнали день и ночь, исхудали, теряли силы, становились все апатичнее. Хитрый Змей мучился не меньше. Выжженный солнцем, измотанный голодом и жаждой, уставший от недосыпания, он стал похож на тень злого духа. Иногда ему казалось, что. он вот-вот упадет от измождения. В воздухе, прямо над ним парили черные сипы, будто предчувствуя смерть одинокого ловца. Хитрый Змей то и дело подымал голову и мрачно поглядывал на зловещих птиц.
- Великий Ви! Не дай мне погибнуть теперь! Я должен получить своего сунка вакан.
Наконец, однажды днем в его сердце затеплилась надежда. Преследуемые мустанги все чаще стали останавливаться, чтобы перевести дух. И теперь Техаванка видел их прямо перед собой. Благодаря его ловким маневрам, табун оказался загнанным на неровный участок местности неподалеку от гряды холмов. Здесь тянулись большие овраги, лощины и возвышенности с крутыми склонами. Высушенная солнцем пустая земля потрескалась от жары и превратила степь в пустыню. Лишь травы росли на склонах оврагов, с краев которых подобно змеям свисали кактусы.
Близость меловых обрывов, обрамленных зеленой линией деревьев, придавала сил и измученному табуну, и его преследователю. Там, где в этом степном пустынном краю кустилась растительность, должна была быть и вожделенная вода.
В тот самый день уже с утра огромные пухлые облака задернули мягкое солнечное небо. Осветленные солнцем, они походили на ослепительно белые холмы, башни и купола. Кое-где между облаками выглядывали лоскутки бледно-голубого неба. В воздухе не было ни дуновения.
Хитрый Змей медленно подходил к Очередному холму. Когда он поднялся на него, то чуть было не вскрикнул от радости. Склон на противоположной стороне был очень крутым, а у подножья, среди буйной травы тек хилый болотистый ручеек. Хитрый Змей, не раздумывая, спустился и сбросил волчью шкуру, сумку и оружие. Потом лег на землю и погрузил воспаленное лицо в мутную воду. Сперва он смочил губы, потом постепенно напился досыта. Наконец, глубоко вздохнул, поднял голову и окаменел. На расстоянии вытянутой руки он увидел, уставившиеся в него глаза гремучей змеи.
Огромный ядовитый гад, свернувшись в клубок, грелся на плоском камне. Обеспокоенный близостью человека, он поднял голову. И теперь, раскрыв пасть, громко шипел, одновременно потрясая хвостом и издавая звук, похожий на сухой треск (30).
Техаванка стоял, не двигаясь. В нос била острая вонь гада. Он знал, что гремучие змеи становились опасными только тогда, когда на них случайно наступали, либо дотрагивались до тела. Не атакуемые, они чаще всего убегали. Поэтому Техаванка не двигался, не в силах оторваться от холодных безжалостных глаз рептилии. Из раскрытой пасти змеи выглядывали длинные, острые, как иглы, зубы, которые легко пробивали самую толстую одежду и кожу мокасин, одновременно поражая жертву сильным ядом.
Вдруг на лицо Техаванке села черно-желтая оса. С минуту она блуждала по его стиснутым губам, потом поползла к левому глазу. Ни один мускул не дрогнул на лице индейца, который по-прежнему не отрывался от холодных глаз гада. К счастью, оса улетела так же быстро, как и прилетела. Каменная неподвижность человека успокоила гремучую змею. Она перестала шипеть, медленно сползла с камня, передвигаясь характерным для змей способом, и отправилась на поиски более спокойного места.
Техаванка во второй раз в течение столь непродолжительного времени облегченно вздохнул. Он избежал грозной опасности, которая могла роковым образом завершить упорное преследование табуна. Умывшись, он взял оружие, сумку, волчью шкуру и снова поднялся на возвышенность, сразу почувствовав дуновение ветра, появившегося, наконец, после долгих безветренных и сухих дней. Ветер нес свежий влажный холод. Это был верный знак, что после знойного дня вечером может разразиться гроза. На горизонте появились тяжелые темные тучи.