Айболит для короля

Ладно, сказки так сказки. И воспользуюсь тем, что мы за накрытым столом. Когда темп беседы совмещен с темпом поглощения еды. Проще говоря, жрать хочу зверски, даже король и его застольные манеры не могут испортить мне аппетит.

Поэтому я неторопливо съела три ложки вполне достойного прозрачного супа в ожидании, когда собеседник сам продолжит начатую тему. Но король столь же невозмутимо обедал, явно намекая, что мяч на моей половине.

— У нас немало сказок о королях, которые выбрали себе жену и были счастливы с ней, а она — с ним, — неторопливо начала я.

Показалось или нет, но на второй части фразы его величество изволил улыбнуться. «Она была счастлива в браке?» Может, и птичка, угодившая в этот суп, тоже была счастлива? Она вкусна, и этого довольно.

— Есть сказки о том, как короли женились на дочерях других королей и императоров, — столь же размеренно продолжила я. — Впрочем, эти сказки называются «история». Есть сказки о том, как вельможи приводили во дворец своих дочерей в надежде, что король выберет одну из них. Недавно я видела нечто подобное. Есть настоящие сказки о том, как король переодевался простолюдином и обходил свои владения, чтобы найти самую красивую, добрую и умную девушку. Иногда он спасал ее от разбойников, дракона и даже ее собственных родителей…

Король слушал внимательно, отложив ложку и взяв в руку бокал. У него на лице само собой высветилось некое выражение, сложное такое. Удивленно-ироничное, я бы сказала. Или не понимает, куда я клоню. Или понимает, но делает вид.

— Я знаю много сказок о том, как король выбирал себе жену. И ни одной о том, как король приказал своим воинам привезти в свой дворец женщину, чтобы предложить ей стать своей женой, — четко договорила я. — Или — нет. Я знаю сказки с таким сюжетом. Иногда они кончались хорошо, иногда плохо. Но никогда тем, что похититель жил долго и счастливо!

Эк я завернула! Даже сама себя зауважала. А ведь ни капли не сказочник или этот, кто по ним спец — фольклорист, что ли? Может, такие сказки у нас и есть. А, все равно не проверит. И вообще, я ему все кошмарики про Кощея и его железное яйцо вспомню, только бы странные желания отбить. С подробностями!

Удар был удачным. Его величество как раз решил запить мой рассказ глоточком вина. Рука чуть дернулась, вино не пролилось, но король выпил почти весь бокал, медленно, явно раздумывая над ответом. Из меня физиономист не ахти какой, но все же догадывалась — пару раз он хотел ответить очень резко. Надеюсь, не вылить на меня супницу мановением пальца.

— Тогда без сказок, — наконец сказал он. — Ты красива, но не молода. Это я вижу.

Блин, это комплимент? За-ши-бись. Ну, с другой стороны, нового ничего не сказал.

А чего так заболела голова? Будто я прижалась лбом к двери и в нее стали колотиться пяткой или кулаком. Или нет, стучатся в саму голову. Стучат, но открыть не могут.

— Ты и вправду из другого мира, — продолжил король, — я не могу читать твои мысли.

Он еще и телепат? Вот только этого не хватало. Выйдешь за такого, проснешься утром, услышишь: «Дорогая, я знаю, ты сегодня хочешь не на пикник, а выпить винишка в компании подружек». Или нет, сказал же, что мои мысли не читает. Слава божественному клистиру!

То ли от радости, то ли смущения я сама отхлебнула вино. Очень неплохое винишко, вот только разговор не очень хороший.

— Ты красива, — повторил король, — это я вижу. Кроме того, я знаю, что у тебя есть сын, но нет мужа. И я знаю, что ты работаешь ночью в кил… в клинике, в которой кроме тебя есть несколько других работников. Если трактир открыт ночью, хозяин заведения оставляет слугу принимать ночных гостей, а сам спит. Ты не хозяйка клиники, это правда?

Может, врет, может, и правда телепат? Если я и обмолвилась о сыне, в клинике он же не бывал. И никто из этого мира не бывал… кроме... Локс дал подробное интервью о своем визите?

— Вы узнали об этом от человека, из-за которого я оказалась здесь? — растерянно спросила я. — Его схватили и мучили?

— Я не отвечаю на вопросы, не получив ответа на свой, — резко бросил король.

 — Да, я не хозяйка клиники, — немного напряженно ответила я. Поскорей бы узнать, что случилось с этим оболтусом, которому я каждый день желала по нескольку несчастий, а сейчас — пожалела.

— Можешь не волноваться, его не пытали, — улыбнулся король. — Вино, разговор — и человек говорит все, что хотел и не хотел. Я ценю мастеров — умельцев получить сведения без мучений. Мне самому слишком хорошо известны боль и отчаяние, чтобы подвергать им других.

Мне показалось, что последние слова были произнесены искренне. Слава богу, только садиста мне не хватало.

Кстати, почти сразу произошло подтверждение. Его величество перестал философствовать. На секунду замер, а потом сказал:

— Слуга Тайнис, войди.

Несколько секунд спустя появился мой помощник. Взгляд мальчишки был изумленным, он мотал головой, будто пытаясь вытрясти из уха воду, налившуюся во время неосторожного купания.

— Почему ты подходил к двери тихим шагом? — спросил король.

— Я… Я… Я хотел услышать, о чем говорит с вами моя новая госпожа. Ваше величество, пощадите…

— Я знаю, что ты сначала хотел сказать, будто берег ее сон, но потом изрек правду. Честность тебя спасла, но запомни, что всегда она спасать не будет. Будь так же честен со своей госпожой, а сейчас — полчаса погуляй.

М-да, он и вправду телепат. Спасибо, у меня какая-то природная защита.

— Я не способен читать твои мысли, — повторил король. — Но я умею думать. И вот что я думаю о тебе. В своем мире ты была немолодой вдовой, наемной работницей. До заката твой жизни далеко, но полдень уже прошел. Почему же ты не обрадовалась, услышав, что король намерен взять тебя в жены?

Хар-роший вопрос.

— М-м-м… Вы очень жестоки, ваше величество, — чуть растерянно сказала я. — И вообще. Мы с вами еще слишком мало знакомы.

— Я могу быть очень жестоким. Но у моей жестокости есть два извиняющих обстоятельства, — ответил король, похоже окончательно забывший про обед. — Я ни разу не совершил большую жестокость, чем была совершена со мной. И я никогда не поступал жестоко с тем, кто не сделал мне ничего плохого, кроме отказа.

— Как же «не жестоко» поступят со мной? — спокойно спросила я даже чуть кокетливым тоном. Это у меня наконец-то, с третьего пинка, включилась система самосохранения и взвыла дурным голосом на тему: «Чучундра не обрадует мама без головы, он тебе не Колхаун!»

— Если вы разгневаете меня, ваша клиника будет перенесена за стены замка. У вас будут слуги и любые мастера и припасы. Нет, я не могу предоставить вам свободу — вы ценный трофей для врагов и не менее ценное приобретение для меня. Впрочем, кое для кого — помеха. Вам нужна охрана, и вас будут охранять как самую важную сторожевую башню за стенами замка. Наказание для вас будет очень простым.

— Каким? — внешне беспечно спросила я, хотя на сердце слегка похолодело.

Глава 26

— Вы меня больше ни разу не увидите. Ворота замка будут навсегда закрыты для вас, а я стану объезжать вашу клинику стороной, вот и все. Ваша кара — сожаление об упущенном шансе. Вы останетесь вдовой, хозяйкой заведения и будете помнить, что могли стать королевой. Только и всего, — как ни в чем не бывало, светским таким тоном произнес король и поставил на стол допитый бокал как символ того, что он сказал все, что хотел.

Ну, остаться мне вдовой или не остаться, надеюсь, решу я сама. Если его тираншество не додумается особым указом запретить мне замужество. И вообще, я еще не потеряла надежду уволиться из этого мира на фиг совсем — и домой, к Чучундру.

Наверное, надо бы возмутиться. Но у меня с детства дурацкая привычка смеяться над черно-розовой готичненькой романтикой. Я представила, как престарелый король объезжает свои владения, как его спрашивают юные оруженосцы: почему мы повернули коней на перекрестке, а он объясняет — когда-то я дал обет объезжать стороной эту лечебницу и выполняю его уже тридцать лет. А я, старушенция, буду стоять на балконе с подзорной трубой и вздыхать: опять не заехал на вечерний чай. Вот упрямец!