Страница 18 из 42
— Конечно. Что у тебя болит? Может Игната позвать? — Александра протянула мне сумку с одеждой.
— Нет! Не надо никого звать, со мной все хорошо! Саша, мне срочно нужно покинуть больницу! И чтобы об этом не узнал Воронов, он меня точно не отпустит. — вытащив достаточно теплую куртку из брендового пакета, я надела ее прямо поверх халата.
— Там и белье есть, и одежда.
— Спасибо, но мне нужно отсюда уйти.
— Я не могу так поступить, Ева. Если Игнат…
— Саша, это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста. — ответить она мне не успела, кто-то приближался к палате и я уже по привычке спряталась под одеялом. Делала я это быстро, поэтому мои ребра и порез нещадно обожгло болью.
— Кто тут у нас? — услышала голос Лазаря и подавила стон. Я потела, как в парилке. От боли и оттого, что залезла в куртке под одеяло.
— А вы собственно кто? — голос мягкой и нежной Саши сейчас звучал очень твердо.
— Я врач.
— Лечением моей подруги занимается доктор Воронов, мнению незнакомых нам специалистов мы не доверяем, — отрезала она. Другой бы уже покинул палату получив прямое оскорбление, но Лазарь увидел красивую девушку и пропустил ее слова мимо ушей.
— А могу я узнать ваше имя? Не часто к нам в отделение попадают такие красавицы.
«Вот дурак, сейчас ее муж сделает из тебя евнуха!» — вслух предупредить его я, конечно, не могла, но мысленно просила брата исчезнуть.
— Вы на работу приходите, чтобы флиртовать? — искренне возмутилась Александра.
По-моему, Лазарь впервые не знал, что ей ответить.
— Нет, я прихожу сюда спасать людей, но одно другому не мешает.
— Вот и спасайте! Не буду вас задерживать, а здесь все живы и практически здоровы.
— Все хорошо? — послышался от двери еще один мужской голос. Я не спешила радоваться, вдруг обозналась.
— Да, а вы собственно кто? — строго спросил Лазарь.
— Ты уверен, что хочешь это знать? Саша? — обратился Максим к жене.
— Все хорошо, Макс. Доктор уже уходит, — что там происходило я, к сожалению, видеть не могла, но немного помявшись, брат наконец-то ушел. Дверь за ним закрылась.
— Ты там жива? — откинула Саша с меня одеяло, я с таким упоением вдыхала прохладный воздух, что у меня черные мошки побежали перед глазами. Макса в палате не было.
— Теперь жива. Уф!
— Ты его знаешь? Ты от него пряталась?
— Я не хочу, чтобы некоторые люди узнали, что я в больнице. И он в их числе, — ничего не оставалось, как частично признаться. Помочь мне могли только Саша и Максим. И чем скорее это произойдет, тем лучше. Не хватало, чтобы нас в дверях застукал Воронов. — Ты мне поможешь? Я в любом случае уйду.
— Пойдем, Макс тебя отвезет.
Максим уперся и наотрез отказался помочь мне с побегом. Саша попросила выйти его в коридор. Через минуту этот грозный мужчина вернулся совсем с другим настроем. Вот как не спросить, что такого она ему сказала, что Макс так быстро передумал?
Я всю дорогу до автомобиля тряслась и оглядывалась. Не знаю, кого я больше боялась встретить, родных или Игната? Ни один вариант не сулил мне ничего хорошего. Покинув отделение, я немного расслабилась. Саша держала меня за руку, хотя помощь мне не требовалась, я могла идти сама. Макс все время внимательно за мной следил. Он все еще сомневался в правильности такого решения, искал повод вернуть меня под опеку Игната. Но я не собиралась жаловаться и ныть.
Проходя двор больницы, я еще раз украдкой оглянулась.
— Ева?! — услышала знакомый голос.
Глава 14
Игнат
Ева с Сашей сегодня двух сильных мужиков чуть не довели до инфаркта. И если Шефа ждет бурная ночь, которая поможет снять напряжение и забыть хоть на время этот эпизод, то я точно остаюсь в пролете. Это мне за самоуверенность.
«Никогда не говори никогда, Воронов!»
Мысленно я был рядом с Евой. Поэтому впервые за несколько лет преподавания несколько раз терял нить повествования материала. Мелкая сегодня заставила меня понервничать, но вспоминая, как мужественно она себя вела, я не сдержался и улыбнулся.
В начале занятий я успокоил ее однокурсников сообщением, что с Евой все хорошо. Подруги робко попросили разрешения ее проведать. Запрещать я им не собирался, пусть помогут Еве скоротать время до вечера, а то она точно сбежит.
— После обеда проведаете, сейчас ей нужно отдохнуть. — Баранова толкнула подругу в бок, они о чем-то тихо поспорили, после чего сообщили, что проведают ее в общежитие.
Сообщать я им естественно не стал, что в общагу Мелкую возвращать не планирую, хотя бы до полного выздоровления.
— Я не настаиваю, но если передумаете, знайте, отработку назначать не стану, — улыбнулся, но чтобы не расслаблять студенток добавил: — это конечно не значит, что материал можно не учить совсем.
Гайдуков услышав, что Ева находится в нашей больнице, весь извелся. Отпрашивался несколько раз выйти, но я не отпустил. Дав им самостоятельную, сам отправился проведать Еву. Она спала. А я стоял и рассматривал ее тонкие красивые черты лица. Хотелось лечь рядом, обнять, притянуть к себе и не отпускать.
Увидев ее сегодня всю в крови, я впервые в жизни почувствовал леденящий душу страх. Позже вспомнился и мост, по которому она так смело шагала в темноте. И ведь не запретишь, не потребуешь вести себя разумно, Ева такая и ее уже не переделать! Сильная, бесстрашная, упрямая, смелая. А еще она хрупкая, нежная, сексуальная, милая до безобразия и охренено сексуальная. Прохожу все круги ада, когда она рядом, а я не могу ее коснуться! Подмял бы Мелкую под себя, и не отпускал бы месяц!
Ни время и ни место анализировать свои чувства, но я понимал и признавался себе, что эта девочка в моей жизни не случайный эпизод.
Вернулся к студентам, пока они писали работу, я еще раз проведал Еву. Результаты анализов на руках, я лично ее осмотрел, регент показал, что ребра целы, а я не мог успокоиться.
«Как только проснется, нужно ее покормить и обезболить» — подумал я, поднимая взгляд на тянувшего руку Гайдукова.
— Игнат Валерьевич, пожалуйста, можно выйти? — жалобно попросил он. Знаю же, что он не в туалет отпрашиваемся, но киваю головой в сторону двери.
Парень срывается, спешит покинуть аудиторию. Неужели все это время терпел?
До конца перерыва он не вернулся. Я теперь не сомневался, что Гайдуков в палате у Евы. Надеюсь, ума хватило ее не разбудить!
— К Кузьминой сейчас не ходить, — сказал студентам, прежде чем они вышли из кабинета. — Сейчас не приемные часы, врачам нужно работать, а больным необходим покой. Ясно? — строго предупредил молодежь. — Вас я могу проводить, — обратился к подругам Евы.
— Мы бы перекусили сначала, — переглянулись девушки, прежде чем ответить.
— Не смею вас задерживать.
В кабинет ворвался запыхавшийся Гайдуков. Протопал быстро до своего места, забрал рюкзак и поспешил за подругами Евы.
Закрыв кабинет, я направился в отделение. Меня уже предупредили коллеги о недовольстве Тополева. Его задело, что я без разрешения положил пациентку в платную палату.
«Козел!»
Сразу попасть к Еве не удалось. По дороге меня остановила старшая медсестра, у одного из пациентов произошла остановка дыхания, нужна была помощь. Тополев с сыном пытались реанимировать пожилого мужчину. В такие минуты ты забываешь о личной вражде, становишься рядом и борешься за человеческую жизнь. В палате было еще несколько специалистов — реаниматологов. В этот раз совместными усилиями нам удалось спасти еще одну жизнь. Как только больной задышал, я вышел из палаты.
— Как он? — подошла ко мне заплаканная пожилая женщина. Скорее всего супруга того мужчины.
— Он жив, — успокоил ее.
— Спасибо вам, — схватила она мою руку и сжала в ладонях.
— Не за что, — попытался высвободиться, но дама крепко вцепилась в меня. — Благодарить нужно не меня, а команду врачей-реаниматологов. — Дверь в палату все это время «охраняла» медсестра. Я попросил ее помереть женщине давление и дать успокоительное, а сам направился в палату к Еве.