Страница 12 из 42
— Готова испортить себе жизнь, чтобы провести со мной несколько ночей? А что потом? Я скоро женюсь, Ева, — отрезал себе все дороги, чтобы сделать ее своей любовницей. Каким бы совершенным в моем представлении не был секс с Мелкой, он не стоит того, чтобы она страдала.
— Я еще в университете объявила, что теперь ты мой преподаватель, а я твоя студентка. Нас больше ничего не связывает, Игнат Валерьевич. — Ева вытащила цепочку, в темноте блеснуло кольцо. Прежде, чем она сняла его, я строго предупредил:
— Оно выбрало тебя, у тебя и останется! Обратно кольцо я не возьму. Не нужно, выбросишь!
Гори все синим пламенем! Мне нравилось, что она носит кольцо на груди, словно я для этого его и покупал!
Оставшийся путь мы проехали в тишине.
— Не надо подъезжать к общежитию, вашу машину тут же узнают. — я заметил, что она перешла на «вы». — Остановите где-нибудь, я сама дойду.
На ее опасения внимания я не обратил, подъехал к входу. Я ждал, что он скажет на прощание хоть что-нибудь, но Мелкая просто вышла из салона, тихо закрыла дверь и, не оборачиваясь, ушла!
Глава 10
Игнат
Я не хотел возвращаться к себе. Не имел никакого желания выяснять сейчас отношения. Позже. Я тупо отмахнулся от женщины, что находилась в моей квартире.
Альбина несколько раз звонила, пока я вез Мелкую. Тогда я просто отключил звук и сунул телефон в карман. Несясь по ночной трассе, я набрал своей девушке.
— Ты с ней? — первое, что она спросила, как только приняла вызов.
— Я один, еду в клинику. — в трубке раздался смешок, после которого последовало:
— От одной подстилки к другой?
— Ты пьяна?! — жестко прозвучал мой голос.
— Да! И знаешь, почему я напилась?! От счастья! Я многое терплю …
— Ложись спать, — резко перебил ее. — Поговорим, когда протрезвеешь! — закончил говорить и сбросил звонок.
Проезжая парк Горького, думал остановиться, выйти постоять у воды… Сильней вдавив педаль газа, промчался мимо.
Мне бы и самому не помешало влить в себя бутылку виски, чтобы вырубиться и не думать о девочке с большими светлыми глазами! Хотя, не уверен, что это поможет! Без лоботомии мне не вырезать из башки прошлую ночь! И равнодушный взгляд, что она подарила мне сегодня на прощание!
— Кто сегодня дежурит? — спросил медсестру за стойкой.
— Марина Олеговна.
— Она же вчера дежурила, если я не ошибаюсь.
— Они поменялись с Константином Игоревичем, у него сегодня у дочки день рождения…
Не став слушать дальше направился в кабинет. В это время занять себя в клинике нечем, если только заполнить или просмотреть истории болезней. Еще два-три месяца назад я в бы позвонил Шефу или Алмазу и они без лишних вопросов завалились бы со мною в бар…
Подтянул к себе стопку карт, в дверь негромко постучались и, не дожидаясь приглашения вошли.
— Мне сказали, что шеф на работе, — улыбаясь, вплыла в кабинет миниатюрная женщина с доброй улыбкой.
— Забежал на минуту, кое-что посмотреть. — мой немного резкий тон обескуражил Марину.
— Я помешала?
— Нет. День был непростым.
— У тебя же завтра операция, тебе бы выспаться. — напомнила мне подруга.
— Я забыл, Марин, что завтра мне с утра в больницу, — растер устало лицо.
— Есть свободная палата, да и в ординаторской кроме меня никого нет. Хочешь, я сделаю тебе массаж? — на секунду я задумался, но мотнув головой, поднялся на ноги.
— Сейчас поеду домой. Тут все спокойно? — сменил тему.
— Ничего нового. Как не облизывай богатых старичков, вечно найдутся недовольные… Ах, да. Старшая просила передать, что одна из санитарок в конце месяца планирует увольняться, нужно найти замену.
— Марина, у нас очередь на освободившиеся вакансии, посмотрите анкеты, пригласите женщин на собеседование…
— Поняла, поняла. Не буду тебя грузить.
— Звони, если что.
В квартире стояла тишина. Свет горел почти во всех комнатах, кроме моей спальни. Там в одежде поверх покрывала спала Альбина. Укрыв ее пледом, пошел тушить везде свет. В кухне на столе стояла почти пустая бутылка текилы, а полная пепельница окурков лежала на подоконнике. Выкинув все, достал из пачки последнюю сигарету и прикурил. Достал из бара коньяк, не жалея плеснув в стакан. Нервно докурив сигарету, потушил окурок. Сделал большой глоток коньяка, затем еще один…
Без допинга хрен усну!
Обняв подушку, завалился на диван, подмял ее под себя и перевернулся на живот. Не получается не думать о Мелкой!
Как только коньяк усвоился в организме, мне стало не до принципов. Я хотел повторения прошлой ночи! Мне не хватило этих нескольких часов. Меня впервые разъедала ненасытная жажда! Я был уверен, что в сексе стану ее проводником! Обучу, раскрепощу. А теперь, кто-то другой…
— Мудак! — выругался в голос, представив на секунду, что она лежит в чужих объятиях.
*** ***
Ева
Ночь — это самое тяжелое время дня. Я остаюсь одна, пытаюсь отвлечься, не думать о том, что он с другой, но предательские слезы сами скользят по щекам. В те дни, когда я его не вижу, немного легче, но не получается совсем выбросить Игната из головы. Я запретила себе вспоминать ту ночь, будто ее и не было.
В ту ночь, когда он довез меня до общежития, я держалась до тех пор, пока за мной не закрылась дверь. Где-то теплилась надежда, что Воронов окликнет, позовет…
Я причинила боль его невесте, ведь наверняка она все поняла. Но и сама всю ночь умирала от боли. Не рыдала, не билась головой в подушку, я до утра сидела в кровати и смотрела в темноту. Тело словно одеревенело, только зияющая дыра в душе болела и напоминала, что я еще жива.
В институт на следующее утро не пошла, позвонила Лазарю, и мы вместе поехали проведать маму. Он, конечно, всю дорогу нудил, что не стоит пропускать, но видя мой отрешенный взгляд, заткнулся. Сам он примерным студентом не был, его «по милости» Воронова чуть не отчислили на пятом курсе.
Мама была на работе, нашему приезду она обрадовалась, но поругала, что мы оба пропускаем учебу. Выглядела родительница бодро, свежо. Весь день мы провели вместе.
«Может я зря вчера развела панику?»
Когда пришло время нам уезжать, я заметила, что мама утомилась. А ведь она только недавно вышла из отпуска.
— Мам, тебя ничего не беспокоит?
— Ева, ты о чем? — искренне удивилась она.
— Не обращай на нее внимания, она у нас в доктора играет, — усмехнулся брат и забрал сумку с продуктами, которую мама заботливо собрала мне.
Тема эта закрылась, но мои опасения от этого не развеялись. Лазарь спустился вниз, мама подошла ко мне и обняла.
— Рассказывай, что случилось, Ева?
— У нас сейчас два цикла, мама. Мазурка читает терапию, а Коршун оперативную хирургию. Сдадим экзамен, он нам будет вести топографическую анатомию. Мне ему два экзамена сдавать! — застонала я притворно. — Чтобы не вылететь из института приходится всю ночь зубрить. — знала, что от ее внимания ничего не ускользнет мой бледный вид, поэтому еще в пути придумала отговорку.
— Ночами надо спать, Ева. В некоторых институтах эти два предмета сдают в одном цикле, все не так страшно.
— Но сдают же не Коршуну! — возмутилась я.
— Ты сдашь! Ты у меня умница, — гладила мама меня по спине. В носу защипало, я чуть не разревелась.
Вернулись мы в тот день поздно, Лазарь настаивал всю обратную дорогу, чтобы я заехала к отцу, но я категорически отказалась.
В четверг допоздна была в институте. Со следующей недели появится постоянное расписание, занятия наши в основном будут проходить в больницах.
Мазурка столько задала, что позаниматься по другим предметам времени не нашла. Сказывались и недосыпания. Проснувшись в пятницу рано утром, я сначала решила не ходить на занятия Игната. Хотела взять лекции у Тани и позаниматься самостоятельно. Отбросив трусливую мысль — прятаться от Воронова, я стала собираться в институт.