Страница 1 из 18
Семейный портрет с колдуном
Ната Лакомка
1. Никто не любит двоюродного дедушку Джиля
- Что?! – леди Икения Майсгрейв, секунду назад с увлечением рассуждавшая, какая свадебная арка лучше – увитая жимолостью или розами, побледнела как смерть. – Он прислал письмо?
- Сам приехал, миледи, - с поклоном ответил мажордом, почтительно кланяясь.
- Приехал?! – почтенная леди схватилась за сердце. – Уже?!
- Что случилось, мама? – встревожено спросил Аселин и выпустил мою руку, которую уже четверть часа тайком держал под скатертью, нежно поглаживая. – Кто приехал?
- Двоюродный дедушка Вирджиль, - замогильным голосом произнесла леди Икения. – Он уже внизу.
Я одна не поняла, какая трагедия в том, что на помолвку приехал престарелый родственник, но Майсгрейвы замерли в ужасе.
- Зачем его принесло? – сквозь зубы произнесла замужняя сестра Аселина.
- Тише, - зашептала леди Икения, - умоляю, Корнелия! Он может услышать.
- Что сидим? – спросил Аселин и пригладил вихор, который у него всегда задорно топорщился, невзирая на масло и сахарную воду. – Надо встречать…
- Да, - прошептала леди Икения, но никто не двинулся с места.
- Не рады в этой семье видеть бедного дедушку Джиля, - насмешливо заявил муж Корнелии. – Его здоровье! – и он опрокинул в себя бокал красного сухого вина, а потом довольно крякнул
Его веселость могла объясняться тем, что сам он носил фамилию Бо, а не Майсгрейв, а может тем, что он успел выпить довольно много вина, и теперь пребывал в самом прекрасном расположении духа.
- Граф Вирджиль Майсгрейв, - объявил мажордом, распахивая двери,
Майсгрейвы медленно встали, поворачиваясь ко входу, и даже господин Бо поспешил подняться из кресла, оперевшись на столешницу, потому что его немного штормило.
Подумав, я тоже встала. Если в семье моего жениха принята такая почтительность к престарелым родственникам, я должна следовать этому правилу. Ведь скоро я стану Майсгрейв и…
- Добрый вечер, дедушка Джиль! – радостно произнёс Аселин и почти бегом бросился навстречу человеку, который вошел в комнату. – Разрешите, я возьму ваше пальто?
- Вы промокли, дядюшка? – заворковала леди Икения. – Сюр! Быстро придвинь кресло к камину! Дядюшке надо обогреться!
- Слушаюсь! – господин Бо с кряхтением принялся передвигать тяжелое кресло к огню, ему поспешил помочь мажордом.
Корнелия тащила думные подушки и плед, а я стояла столбом, глядя на двоюродного дедушку Джиля. Дедушка?! Это шутка?
Человек, вокруг которого сейчас суетливо хлопотали Майсгрейвы – те самые Майсгрейвы, которым принадлежала почти вся Вересковая долина, плюс Саммюзиль-форд и все окрестные деревни с поселками на пятьдесят миль – был ненамного старше Аселина. Высокий, широкоплечий, с такими же непокорными, как у моего жениха, черными волосами… Аселин был похож и не похож на него… Я считала, что мой жених – самый красивый мужчина во всем королевстве, но теперь увидела, что это не так. Самый красивый мужчина снимал промокшее пальто, и Аселин оказался лишь бледной копией этого мужчины.
Всё, что так нравилось мне в женихе – высокий рост, благородные аристократические черты, очаровательная улыбка, зелёные глаза, опушенные длинными черными ресницами – присутствовало в «двоюродном дедушке» вдвойне. Даже глаза у него были не просто зелёные, а потрясающе зелёные. Как изумруды – такие же яркие, прозрачные, блестящие…
Это – граф Майсгрейв?!. Да вы шутите!
Тем временем граф позволил Аселину взять у него пальто, потрепал по щеке леди Икению и, насмешливо прищурившись, окинул взглядом Корнелию – она уже разложила в кресле подушки и теперь стояла у камина, развернув плед, чтобы согреть его пламенем.
- Всё ещё не беременна, - изрёк «дедушка Джиль» и досадливо пощелкал языком. – Когда уже ты порадуешь меня правнучком, Ко-Ко? А где твой Бопкинс? Опять спрятался? Пусть не боится, шпанские тараканчики закончились, новую партию ещё не наколдовали, так что эту ночь он будет спать спокойно.
- Дядюшка, мы называем его Бо, - осторожно напомнила леди Икения. – И Сюр здесь, вот он…
- А, не заметил за креслом, - добродушно признал граф. – И совсем забыл, что он сменил имя, чтобы породниться с такой влиятельной и богатой семьей, как наша. Это ведь счастье – стать одним из Майсгрейвов? Так, Бопки… Бо! Ну-ка, подойди.
Я наблюдала за этим представлением, не зная, что и подумать. Двоюродный дедушка, оказавшийся почти ровесником своим внукам, играючи оскорблял и унижал представителей одной из самых знатных семей. Так принято в мире аристократии? В том мире, о котором я слышала только легенды, превозносившие благородство, воспитанность и достоинство правящих фамилий. А теперь я наблюдала совсем другое. Пожалуй, так и последний дровосек не разговаривал со своей женой.
Тем временем господин Бо, криво усмехаясь, подошел к графу.
- Болит? – заботливо осведомился «дедушка».
- Болит, - признал господин Бо.
- Хорошо, что болит, - граф Майсгрейв похлопал его по плечу. – Ещё раз узнаю, что картежничаешь – болеть будет дольше и сильнее.
- Понял, сэр, - отозвался Бо без особого энтузиазма.
- Ну и где наш сюрприз? – спросил «дедушка», проходя к камину и усаживаясь в кресло.
Корнелия тут же укутала ему ноги пледом, леди Икения поднесла кружку с грогом, а я поняла, что наступил мой черёд.
- Дедушка, позвольте представить вам леди Эмилию Валентайн, - назвал меня Аселин и громко зашептал: - Эмили! Скорее иди сюда!
Всё это походило на какой-то нелепый розыгрыш, и я был втянута в него, хотя понятия не имела – в какой момент надо смеяться шутке.
Я вышла вперёд и поклонилась, но не успела поприветствовать графа Майсгрейва, потому что в этот самый момент леди Икения подала ему кружку с грогом, и каким-то невероятным образом горячий напиток выплеснулся на колени гостю.
Последовали не вполне приличные проклятия, и у меня появились две минуты отсрочки, пока все хлопотали вокруг графа.
- Ты всегда была неуклюжей, Ики, - наконец изрек он. – Ладно, отойдите от меня. Хвала небесам, самое главное ты мне не ошпарила. А так я всё равно промок под дождем, поэтому - ничего страшного. Просто буду сейчас благоухать анисом и корицей.
- Может, пройдете переодеться? – предложила леди Икения.
Она выглядела такой испуганной и несчастной, будто совершила страшное преступление и теперь её ждала неминуемая расплата.
- Конечно, переоденусь, - успокоил её граф и поднялся из кресла. – Прямо сейчас. А леди Валентайн пойдёт со мной. Поможет мне снять штаны.
Сначала я решила, что ослышалась, но все в комнате замерли, повисла гробовая тишина, а Аселин громко сглотнул.
- Что, простите? – пробормотала я.
- Вы не хотите помочь мне? – граф удивился так искренне, что я подумала, что ослышалась во второй раз.
- Дедушка шутит, - неуверенно произнес Аселин и так же неуверенно засмеялся.
- Ну вот, хоть внучек оценил шутку, - граф улыбнулся, показав ямочки на щеках, а я окончательно растерялась.
Вот это была шутка? Кто-то посчитал её смешной?
Но так, похоже, считали все Майсгрейвы – они засмеялись старательно и громко. И граф смеялся, посматривая на меня. И от этого взгляда мне всё больше становилось не по себе.
Двоюродный дедушка резко оборвал смех, и остальные тоже замолчали, только господин Бо не успел и хохотнул в полнейшей тишине.
- Пошутили – и хватит, - сказал граф. – Леди Валентайн, прошу за мной.
Это всё меньше походило на шутку, и я оглянулась на Аселина, ища помощи и поддержки, но он только кивнул, тайком указывая в сторону графа. Предлагает мне пойти?!. Леди Икения сделала вид, что расправляет кружева на лифе платья, Корнелия отвернулась к столу, наливая вина. Слуги исчезли, словно их и не было, и только господин Бо смотрел на меня странным взглядом – насмешливым и сочувствующим одновременно.