Неудачница

Анастасия Медведева

Неудачница

Глава 1. Хрустальной туфелькой по затылку

Коротко о себе: неудачница.

Я опустила голову вниз и посмотрела на заляпанные грязью колготки. Мои последние колготки.

— Да за что ж мне всё это?! — простонала в голос, за что заслужила пару порицающих взглядов от стоящих на остановке людей.

Интересно, за что они меня порицают? За то, что я жалуюсь вслух, или за то, что умею разговаривать в принципе?.. Их не обрызгал мусоровоз, ставя жирную точку на возможности сесть на своё рабочее место вовремя! А мне опять придётся отмывать грязные пятна с ног и подсушивать мокрую ткань бумажными полотенцами в туалете, потому что, попробуй я приди на работу замарашкой — и мне сразу же помашут ручкой, кинув в голову степлером. И нет, не потому что у нас в конторе работают изверги, а потому что моя удача просто не позволит чёртову степлеру пролететь мимо моей головы — четко в коробку для моих жалких пожитков.

Заглядываю в сумку, достаю телефон и вздыхаю ещё громче, запрокидывая голову и глядя на небо. Потом снова опускаю взгляд на дисплей. Нет! Нет-нет-нет! Как я теперь буду весь день?! И почему я не удивлена, что чёртова батарея почти разряжена?..

Перестав стенать, смотрю на время — ещё не опаздываю. И, словно даря мне лучик надежды на неожиданную удачу, прямо передо мной останавливается автобус, раскрывая свои грязные, но такие долгожданные двери. Захожу внутрь, расплачиваюсь за проезд, еду. Думаю о жизни. Моя работа — самая ужасная из всех, которые только существуют, и всё потому, что моего начальника — не существует. Когда я устраивалась секретаршей, я и подумать не могла, что ждет меня на такой простой и такой заманчивой должности! Буду всего лишь отвечать на звонки, — думала я. Будешь всего лишь готовить кофе, — уверяла моя подруга Ленка (которая и притащила меня в место нашей работы вслед за собой). Будем вместе обедать и вместе возвращаться домой в нашу квартирку, — обещала она мне… И что же вышло в итоге? Стоило мне устроиться на работу своей мечты, как моего босса, которого я и рассмотреть-то толком не успела, смещают с его должности, а меня (ту самую секретаршу, которую взяли только из-за сексуального низкого голоса) — оставили на месте, предлагая справляться со всей корреспонденцией до появления нового начальника. Только мне могло так свезти! И когда я говорю о везении — это чистой воды сарказм. Поскольку перенаправлять все звонки лично руководителю отдела, который меня не выносит на дух, развлечение не для слабонервных. А перенаправлять ему все звонки, зная, что уже с утра у него лежит корреспонденция на неделю вперёд — и тоже от меня… Короче, этот неведомый человек меня точно ненавидел, вот только, что я могла поделать?! Я не компетентна. Или как-то так… Что тут можно сказать, если меня и впрямь взял тот молоденький начальник-красавчик только из-за моего умения говорить в трубку голосом девушек, работающих в печально известной платной услуге «Секс по телефону»?.. Его это забавляло — когда он со мной по тому самому телефону договаривался о моём приходе на должность его секретарши (и тут Ленка постаралась — намекнула бедолаге о моём НЕВЕРОЯТНОМ таланте, и тот быстренько связался со мной, приглашая подписать договор).

Так и началась моя работа в компании, названия которой я даже не знала, пока не приехала подписывать все документы. Кто ж мог подумать, что это международный холдинг, а мой начальник — заместитель руководителя отдела по связям с общественностью?! Верно, Ленка могла подумать — но ей тоже показалось очень забавным притащить меня, выпускницу педагогического университета по специальности социальный работник, на должность секретарши такого большого дяди. Правда, начальник мой, как я уже упоминала, продержался недолго. Пара дней, в ходе которых я толком и не поняла, что от меня требуется, и его уволили в ходе чистки кадров, а меня — оставили, как временно необходимую единицу… Я уже говорила, что я — не компетентна?..

Похоже, он был ещё более некомпетентен…

Ходили слухи, что его устроили по знакомству, и что руководитель отдела не переносил своего зама и частенько капал на мозги начальству, чтобы его убрали. Но дружба с руководством — дело серьёзное, и мой вечно весёлый босс-озорник держался на своей должности крепко… До поры до времени.

До той самой поры…

Автобус остановился, и я вышла на остановке прямо перед небоскрёбом, портящим настроение всем горожанам своей несовместимостью с архитектурным ансамблем района, а по сути — местом моей работы.

Мчусь к переходу, жду сигнала светофора, стартую к зданию. Я говорила «до той самой поры»? Так вот «та самая пора» наступила с приходом к руководству компании…

Спортивный мерседес цвета металлик резко выворачивает на въезд к внутренней парковке, обдавая меня новой порцией грязи. Скот. Больше у меня слов не было — только нецензурные. Я говорила о приходе к руководству компании заносчивого холодного гада-засранца, сына директора? Так вот — это была его машина.

Перебегаю дорогу, не обращая внимания на людей, недовольно кричащих вслед спорт кару, прикладываю электронное удостоверение к панели, прохожу внутрь и несусь к лифту. На меня привычно косятся охранники, но мне плевать, у меня уже сложилась репутация неудачницы, — а про мой чудный голос знал только мой бывший босс… Так что я ждала увольнения со дня на день, надеясь только дотянуть до конца месяца, чтобы получить приличную зарплату и не реветь над газетами с объявлениями о работе, грызя заплесневелые сухари.

Лифт меня не подводит, и я уже лечу на пятнадцатый этаж, готовая стартануть в туалет, как только его дверцы раскроются. И, о манна небесная! Я попадаю в дамскую комнату, не замеченная никем! Оттираю колготки, заливаю их водой до состояния «это видно всем», снимаю колготки, сушу под горячим воздухом сушилки для рук (да тавтология, а что делать?), надеваю их на ноги, быстро расчёсываюсь, поправляю блузку и пиджак, смотрю на свою пятую точку, выигрышно обтянутую тканью юбки, подхватываю сумку с раковины, иду к двери и подворачиваю ногу.

— Мать! Вашу! — выдыхаю резко, хватаясь за ручку.

Выпрямляюсь и ковыляю прочь из туалета, надеясь, что Она ещё не на месте… Хотя, кого я обманываю?

Стоит рядом с моим столом, прожигает меня взглядом.

— Станислава Петровна, — здороваюсь сухо с секретарём руководителя отдела по связям с общественностью.

Эта миловидная, стройная блондинка с неизменно аккуратным пучком волос на голове, в неизменно идеальной двойке, на неизменно высоченных каблуках, с неизменно высокомерным выражением на лице, всегда напоминала мне девушку, что работала у Кристиана Грея в фильме «50 оттенков серого» — да-да, ту самую, что проводит героиню к злосчастному кабинету в самом начале! Так вот, Станислава Петровна была старше меня максимум на год, может, на полтора года. Но смотрела она на меня так, словно я была младенцем в подгузнике, испортившем в офисе воздух.

А ещё, Станислава Петровна считала, что оплачивать мне мой месяц работы — чистая благотворительность. Вообще-то она была права: я совершенно однозначно была не на своём месте, но уволить меня она не имела права, поскольку, как только в нашей фирме произошли кадровые сокращения, гендиректор положил вето на увольнение сотрудников без прямого согласования с ним. Чистка чисткой, но новых работников ещё не набрали, а плечи начальников отделов уже едва не прогнулись внутрь от двойной нагрузки. Мне свезло остаться в компании именно в тот промежуток времени, когда уволить меня не мог никто! И Станислава Петровна, делавшая за меня почти всю работу и относившая корреспонденцию зама своему начальнику каждое утро, ничего не могла с этим поделать.

На этом моя пресловутая удача заканчивалась…

Что ж, мне осталось продержаться очень недолго, и тогда я смогу преспокойно сообщить Станиславе, что за глаза зову её Станисом Баратеоном, смогу пройтись колесом по нашему офису, снося потоком воздуха все бумаги со столов, смогу выпить свой последний бесплатный капучино и свалить отсюда — от греха подальше. Говорят, сейчас набирался новый штат для дочерней компании холдинга, управлять которой будет сам отпрыск гендиректора, но подавать свои документы Туда я не рискну. Смысл позориться? За эти три недели я не приобрела опыта работы и компетентной не стала, — о чём мне не забывает напоминать Станис Баратеон каждый божий день.