Опасная клятва

Последний налёт землян был плачевным для имущества Первого исторического музея, поэтому секретарь и хотел, чтобы хозяин был более покладистым.

— Аранс, ты издеваешься? — тихо шепнул Ход, ещё раз перечитывая письмо от наставника. В нём не было никакого предупреждения или ультиматума. Всё официально и сухо. Вполне возможно, что письмо составлял секретарь омера, а вездесущему Арансу что-то известно.

— Нет, омерак. Но прошу, слетайте лучше вы к нему, омерак. Той вазе было две тысячи лет. И материальное возмещение от Федерации не может покрыть урон, причинённый этими дикими землянами нашему культурному наследию.

Дантэн почесал бровь, вспомнив, как долго извинялся перед ним наставник, когда Ход чуть не придушил неповоротливого землянина, который не просто разбил вазу, так ещё и не извинился. Пятипалые были ещё слишком молодой расой, не способной в полной мере ценить красоту.

Лететь было лениво. Да и не пользовался омерак своим правом главнокомандующего, а просто вежливо пригласил своего уже бывшего ученика к себе в гости. Бросив быстрый взгляд на нервничающего секретаря, Ход тяжело вздохнул. Аранс слишком переживал за музей, болел за него душой, чтобы пережить очередной акт вандализма в своём святилище.

— Ладно, приготовь всё для моего отлёта, и не пиши ответ наставнику. Сюрприз устрою.

***

На завтрак ребята спускались нестройной стонущей толпой. Каждому было что рассказать, о чём поделиться. Серафима с Анитой чувствовали себя намного лучше. Девчонки весело поглядывали на красного как рак Матвея, которого они решили будить всем скопом. Парень просто опешил, когда открыл глаза, а над ним склонились три красотки и, мило ему улыбаясь, гладили по волосам, воркуя о том, чтобы он открыл глазки, что уже утро и пора просыпаться, в общем, вели они себя, мягко говоря, раскованно и двусмысленно. Всегда собранный и смотрящий с лёгким пренебрежением на остальных Матвей струхнул, так как не мог вспомнить, что он делал в комнате у девчонок и почему они так соблазнительно ему улыбались. Когда же он пулей вылетел в коридор, три подруги долго смеялись над своей шуткой. Лишь успокоившись, они принялись наводить марафет, прекрасно понимая, что будут выглядеть на все сто в окружении помятых после пьянки парней.

Во главе стола сидел такой же сонный Семён Яковлевич, поддерживающий тяжёлую голову рукой, сквозь ресницы наблюдая, как с ним здороваются студенты и рассаживаются по местам.

— Молодцы, — сипловато выдохнул Гаврилов. — Молодцы, — повторил, когда в столовой воцарилась тишина.

Минут пятнадцать он ждал ребят, смотря, как роботы расставляли приборы и подносы с едой, мысленно готовя речь. Сначала хотел поругать, но передумал — сам не лучше, поддался искушению попробовать благородные напитки. Дегустация затянулась до самого утра, зато они с Иорликом много чего успели обсудить. Гаврилов ещё не ложился спать, так как боялся забыть, о чём именно договорился. Поэтому записал на диктофон комфона основные моменты, чтобы наверняка вспомнить.

Ребята с сочувствием наблюдали, как физрук поднялся с места и, тяжело опираясь о стол руками, встал, прошёлся по ним взглядом.

— Все здесь, никого не потеряли. Молодцы, — в третий раз похвалил он ребят, так как помнил инструкции ректора, а ещё о выговоре, который светит ему, если и эта партия накуролесит.

— В общем, так, — начал свою речь Гаврилов, — вы знаете, что с вами должен был лететь не я, но в связи с тем, что сион Тманг попросил нас поучаствовать в играх Сильнейших, то именно меня назначили куратором практики. Так что имейте в виду, в этот раз у нас с вами цель — не оплошать на играх. Сменить студентов, увы, было нельзя, так как вас уже одобрила республиканская сторона, да и времени не было. Поэтому будем стараться. Будем? — строго спросил Гаврилов, грозно стрельнув взглядом в Георгия, единственного, кого можно было поставить против республиканца в вольной борьбе.

— Да, — вяленько отозвались ребята, сникнув окончательно. Они-то мечтали о свободе, а тут опять учёба, да ещё и спорт.

— Мы будем участвовать не во всех видах и не все. Тренировка каждый день. Кого назову — не опаздывать. От того как мы выступим, будет зависеть имидж Федерации. Вы цвет нации и обязаны понимать всю ответственность, — дальше язык у Гаврилова заплёлся и он, прикрыв глаза, выдохнул. — Ну и так далее, — закруглился физрук, решив не мучить ни себя, ни ребят пафосной речью, которую они и сами могут составить на высшем уровне, поскольку риторику изучал каждый из них.

Мужчина открыл глаза, чувствуя, как мир перед ним стал кружиться.

— Георгий, ты — вольная борьба, Мантьян — фехтование. Матвей, Михаил, Эдуард, кто ещё, — сверился Семён Яковлевич со списком, который набросал наспех, — Боб, Нестеров Иван и Иван Дулов — флайбол. У них в командах всего пять игроков, один запасной, но так как мы земляне, то у нас будет три запасных, — физрук пальцем указал на Очакова и Ли, — Дэн и Хвон, вы запасные вместе с Дуловым. И остались у нас гонки, — взгляд Гаврилова нашёл притихшую Серафиму, — не подведи меня, — пригрозил учитель девушке, хотя и так знал, что на неё можно положиться.

— Ну почему опять я? — проворчала Фима, которая ни в каких соревнованиях не мечтала участвовать, да и вообще думала тут плотно заняться своими изысканиями.

— Потому что лучшая в гонках, — припечатал Семён Яковлевич, прекрасно зная, как Заречина не любила его предмет и всячески пыталась увильнуть с его пар, но, тем не менее, у девочки были все задатки отличного пилота, не зря же её отец военный офицер космического флота. Устало потерев лоб, мужчина прочитал свои записки, тихо пробормотал: — Вроде всё сказал. Вы завтракайте, вас там уже ждёт такси, а в библиотеке сион Тманг. Не задерживайтесь, он очень занятой человек.

— Атландиец, — поправили его развеселившиеся ребята.

— Ага, он самый, — беззлобно отозвался Гаврилов, мечтающий поскорее лечь спать. Давненько он не вёл переговоры и совсем забыл как же это тяжело.

После ухода учителя ребята оживились. Аппетита практически ни у кого не было, зато азарт гулял в крови, а снимки и видео в комфонах подогревали его ещё больше. Картинка вчерашнего пиршества постепенно восстанавливалась в памяти, как мозаика, складывалась из пазлов, собранных со всех гаджетов. Серафима сокрушённо качала головой, видя себя с экрана собственного комфона, когда делала селфи на улицах ночного города после покупки. Ей вдруг стало стыдно. Ведь и в правду как помешалась на этом украшении, в сущности, бывшее всего лишь подделкой. А всё её увлечение имперцами. Та поездка на планету рептилоидов оставила неизгладимый след в душе Фимы. Ведь она была уверена, что посетила родную планету если не создателей землян, то учителей, которые не раз спасали земную цивилизацию от вымирания в период её становления.

И вот ещё одна таинственная древняя раса позволила окунуться в секреты мироздания и что же в итоге? Фиме придётся участвовать в гонках. Не то чтобы она не любила их, просто увлечение флаерами и лайнерами осталось в детстве, когда отец служил. Но вот он вышел на пенсию и обустроился в тихой лесной деревеньке и Серафима потеряла связь со своей прежней компанией уличных флаергонщиков